Ольга Дашкова - Рецидив

Она всего лишь танцовщица гоу-гоу этого хоть и пафосного, но все же дрянного, по ее мнению, клуба. «Шкала» именно тем и отличался, что в нем было все чересчур и всего перебор. Шкала и градус накала реально временами зашкаливали, что у владельца, что у посетителей. Самые пафосные и безбашенные вечеринки, сборища байкеров под срывающий башню рок, мажорские пати и тусовки в стиле Ибицы, в купальниках под кубометрами пены.

Ей нравилось танцевать, именно танцевать. Это у нее на уровне ДНК, она отключалась, закрывая глаза, окуналась только в биты. Они разрывали перепонки, они полностью заполняли мозг, так, что не было даже слышно собственных мыслей, они заглушали и выбивали страхи, сомнения, но прошлое так вытравить не удавалось. Тело послушно ловило ритм, жило своей жизнью. Стоя в высокой клетке, до которой не могут дотянуться ни чьи руки, она жила так, как хотела.

— Зеленых, зеленых. Шевелись, драгоценная моя. Мужик захотел именно тебя, никого больше. Смотри, не выкини никакого фокуса. Я знаю тебя, дикую.

— Может, он передумает?

— Это я сейчас передумаю, и ты пойдешь не в пятый приват, а в третий с четырьмя кавказцами.

— Шакал ведь узнает, Жора.

— Он и так знает.

А вот тут она прикусила язык. Ну, видимо, наигрался Шакалишка своей игрушкой, ой, да не велика потеря, давно надо было уходить как можно дальше и сидеть как можно тише. Но пока не время, рано еще. Шакал дерганый последний месяц, да и понятно, отчего, лучше не попадать под горячую руку. Придется идти договариваться с мужиком по-хорошему.

— Уговорил, — процедила сквозь зубы.

— Ой, бля, уговорил я ее. Давай, надень там труселя покрасивее, сними уже эти цепи.

— Перебьетесь и так.

Повернулась снова к зеркалу, в нем слегка худощавая брюнетка смотрела усталыми глазами. Яркий макияж, смоки айс, пудра с блестками, голубые с серой дымкой глаза, провела по губам бесцветным блеском, собрала длинные темные волосы в высокий хвост.

Кожаный топ-лиф, увешанный цепями, переплетающимися по телу, такие же короткие черные шорты, лишь слегка прикрывающие часть большой татуировки на правом бедре — лицо девушки в окружении увядших роз. Она тянулась вверх до талии и на поясницу. Даже не стала переобувать высокие ботинки на шнуровке. Лишь незаметно нагнувшись, засунула в них отвертку, что забыл на столике электрик, приходивший днем чинить освещение.

— Ну, ты готова?

— Да иди ты нахуй, Жора.

— Сейчас ты на него пойдешь, а я в камеры потом подрочу.

Жора мерзко заржал, явно довольный своей шуткой.

— Смотри, мозоль не натри на своем огрызке.

Девочки дружно засмеялись на всю гримерку, Жора покрылся пятнами, сжав кулаки.

— Ну, веди, хули ты встал. А то сбегу, и сам пойдешь задом крутить.

Как только вышли в зал, громкая музыка начал пробирать до внутренностей, так, что не было слышно своих мыслей. Посмотрела на свою клетку, в ней уже раскачивала публику Стася. Прошли дальше, кое-где расталкивая гостей, вдоль прозрачной стены, что разделяла зал и приват-зону.

Остановились у черной двери без знаков и цифр, но все знали, что это пятый приват, самый дорогой и шикарный. Хотя было вообще без разницы, где показывать титьки.

— Иди и не накосячь, бедовая.

— Еще раз иди нахуй, Жора.

Сжала челюсть, резко дернула ручку двери, уверенно шагнула. В лицо сразу ударил прохладный воздух кондиционера и коньячный запах, но не противный, а тонкий, слегка уловимый. Дверь захлопнулась, сразу стало очень тихо, звукоизоляция поглощала все ненужные и посторонние звуки. Тут можно и кожу живьем снять и четвертовать, никто ничего не услышит, очень удобное местечко.

Чуть замерла на месте, посмотрела в сторону дивана. Там сидел мужчина, легкий свет падал ему в спину, лица не было видно, лишь силуэт. Красный огонек сигареты очертил траекторию, стал ярче, мужчина затянулся.

— Я не танцую приваты.

— Считай, сегодня не твой день.

— Когда же он будет, мой день? — процедила сквозь зубы.

Глеб

Ненавижу эти долбаные клубы. Голова сразу начинает болеть, громкая музыка бьет по мозгам. «Шкала», как всегда, забита под завязку. Если вы хотите удивить и впечатлить новых партнеров, то вам именно сюда. И это далеко не пафосность и элитность, есть и дороже, и круче.

«Шкала» — это особый мир, лучшие наркотики на любой вкус, лучшие девочки, что могут скрасить досуг, лучшие танцовщицы, лучшие вечеринки и железобетонная крыша. Шакал молодец в этом плане, с фантазией и не жадный. А тут, если ты не хочешь делиться, то поделят на части тебя.

Пробираюсь сквозь толпу на танцполе, неон слепит глаза, иду за Воронцовым и новыми партнерами. Развлекательная программа только началась, дяденькам нужно хлебнуть драйва после релакса в сауне. И зачем Егор только потащил его сюда? Ах да, он начальник его службы безопасности, который две недели назад проебал “Ягуар” на разбитой дороге в поселок Камышовка.

“Ягуар” так и не нашли, а искали его две недели очень хорошие специалисты. Воронцов сначала не поверил, думал, что шутка такая. Морозов ведь такой шутник, байки сочиняет целыми днями, чтоб повеселить босса.

— Как отжали?

— Почти молча.

— Морозов, бля, вот совсем не интересно играть в угадалки с тобой в пять утра.

— На дороге, двое парней со стволами. Я был пустой.

В трубке повисла пауза, затем раздался дикий смех Воронцова. Он ржал, наверное, минут пять, Глеб успел прикурить, пройтись вдоль теткиного дома, потрепать собаку за ухом, выкурить полсигареты.

— Значит, мой новенький дорогущий “Ягуар” уехал в неизвестном направлении с шустрыми ребятами? Чудные дела творятся в нашем королевстве.

— Я найду в ближайшее время.

— Конечно, найдешь, землю носом будешь рыть, но найдешь.

Вот он и рыл две недели, и ничего, вот, сука, совсем ничего, словно сквозь землю провалилась тачка. Как оказалось, там под сиденьем был ствол Воронцова, с его отпечатками, и документы в папке на заднем сидении, очень важные бумажки.

GPS словно умерла, ни одного сигнала за эти дни. Может, они ее утопили или сожгли в лесу? Или уже распилили по частям и вывезли на другой конец страны. Лучший вариант для них — это утопить или сжечь вместе с содержимым. Да и самим утопиться или сгореть. Вариантов развития событий с оружием может быть несколько, он еще надеялся, что ребята молодые, глупые да залетные, не станут играть против себя.

Кое-как пробившись сквозь толпу, поднялись на второй этаж, здесь было тише из-за прозрачного щита, разделяющего танцпол и второй этаж. Воронцов с партнерами прошли вперед, небольшое углубление в нише с полукруглым диваном. А напротив него как раз яркие огни клуба, клетки с тонкими редкими прутьями для танцовщиц гоу-гоу, которые разогревают публику, несколько высоко стоящих пилонов с полуобнаженными девушками на них.

Устроились на диване, тут же принесли выпивку и кальяны. Два будущих партнера Воронцова по поставкам климатического оборудования, прибывшие с юга, крутили по сторонам головами, удивленно рассматривая все вокруг. Сразу видно, не избалованные мужики, в таких местах бываю редко, а уж именно в таком не доводилось бывать точно.

Две блондинки возникли, словно по волшебству. Ровные, стройные, с упругими попками в коротеньких серебристых шортиках. Они сразу подсели к ним с Егором, но тот их шуганул и указал кого надо сегодня ублажать. Девочки переместились к командировочным мужикам, удобно устроившись у них на коленках.

Глеб встал, облокотился о перила, прямо перед ним на той стороне щита на высоте танцевала девушка. Даже тут были слышны биты танцпола, яркими вспышками мерцали огни, лучи скользили по ее телу. Она двигалась словно жила в этих ритмах.

Высокие сапоги без каблука на шнуровке, короткие кожаные шорты, что-то наподобие лифа с цепями, обмотанными по телу. Темные волосы, взлетающие вверх при каждом движении. Девушка двигалась очень красиво, лучше тех, что на пилонах. Четкие движения, в которых не было призыва и желания соблазнить, она танцевала.

Руки скользили по телу, кожа блестела под лучами, отливая серебристым блеском. На бедре большая татуировка, цветы и что-то еще, не мог разглядеть. Но когда музыка на миг замерла, девушка откинула волосы и открыла глаза, казалось, что она смотрит прямо на него.

Глаза.

Он видел эти глаза.

Совсем недавно.

Снова обрушился бешеный ритм, зал загудел, девушка повела бедрами, присела на корточки, раздвинув колени, и тут же резко свела, поднялась. Прыгнула на клетку, уселась на прутья, откинулась назад, цепляясь ногами, свесилась вниз головой, почти доставая волосами публику, что внизу.

Глеб даже подался вперед, чтобы успеть поймать ее, если будет падать. Чисто рефлекс.

— Морозов, ты чего там застыл?

— Да так, мысли разные.

— Думаешь, как “Ягуар” мой искать будешь или уже новый купить с твоей зарплаты? — Егор снова засмеялся, ему явно нравилась стебать Глеба. — Ну-ну, думай, думай, на то тебе и голова, не только на девок пялиться.

Глеб ничего не ответил, лишь посмотрел на расслабленного Воронцова, снова перевел взгляд на клетку, но в ней уже никого не было. А вот что касается девушек, так он бы еще с удовольствием попятился на одну, конкретную.

Переговоры с администратором вышли странные. Лысый, потный, здоровый детина по имени Жора не долго, но сопротивлялся.

— Она не танцует приваты?

— Как это, не танцует? У вас что, девки сами решают, где они танцуют, а где нет? И профсоюз стриптизерш есть?

— Она не стриптизерша, танцовщица гоу-гоу, — мужчина еще больше обливается потом и краснеет, поджимая полные губы.

— Жора, ты, видимо, меня не понял. Я хочу эту девочку, я хочу, чтоб она мне станцевала. Это так трудно устроить?