Мораг Прунти - Рецепты идеального брака

Джеймс был любовью моей жизни.

Не той, которой я желала, не той, о которой мечтала, но мечты и желания не живут в реальном мире.

Джеймс был моей жизнью. Моей реальностью.

Любовь может жить в твоем сознании и в твоем сердце, и она может быть тем, чем ты захочешь. Моя любовь к Майклу Таффи за исключением того первого славного лета была фантазией. То, что я делила с Джеймсом, действительно принадлежало мне. Любовь, которая живет в мире и требует жертв, компромиссов, взаимности, терпения — осязаемая, суровая, нежная любовь — она реальна. Это та любовь, к которой ты можешь прикоснуться, и она может успокоить тебя, поддержать и защитить: любовь, чей запах и вкус кажутся знакомыми, пусть и не всегда сладкими. Любовь, которая не больше того, чем со временем могут стать кожа и дыхание, необходимая, как вода.

Наследство, которое мне оставил Джеймс, было его доверием. Он никогда не обвинял меня в том, что я была плохой женой, любовницей или матерью, хотя я не состоялась ни в одной из этих ролей. Он верил в мою любовь к нему, хотя за всю нашу совместную жизнь мы ни разу об этом не говорили. В моем чувстве долга по отношению к нему Джеймс видел любовь, и, хотя мне никогда не хватало смелости признать это, он был прав. Я смотрю на охотничью сумку, на которой я вышила его инициалы; на подголовник, что я смастерила для его кресла и на котором остался отпечаток его спящей головы, — и я думаю, что каждая вещь, которую я для него сделала, каждая сдобная лепешка, что я испекла, каждая корка, которую я срезала, каждый лист латука, что я вырастила, содержал, возможно, частичку любви. Но и этого было довольно.

Джеймс помнил каждый мой жест, так что в конце своей жизни я знала: он чувствовал себя любимым.

Ему просто было нужно, чтобы я сказала это перед тем, как его не станет. Хотя я верю, что он знал: мне тоже нужно было это сказать вслух.

Джеймс был любовью моей жизни, потому что я разделила с ним мою жизнь. Совершенно мистическим образом.

Мой муж был моим хлебом и маслом, моей пищей, а Майкл? Ну, он был только джемом.

Так в конце концов, вопреки самой себе, я полюбила своего мужа. Неохотно и не полностью.

Но что в жизни вообще может быть абсолютным?

Только смерть.

Ирландское жаркое

Это рецепт не моей бабушки, а моей собственный. Потому что иногда, независимо от того, какое удовольствие ты испытываешь от чужой работы, ты не можешь найти замену рецепту, который создала сама.

На две порции потребуется:

мясо ягненка (около шести котлет)

3–4 нарубленных головки лука-шалота

один мелко нарубленный зубчик чеснока

2 горсти маленьких молодых картофелин

8 целых маленьких карликовых морковок

полторы чашки бульона из ягненка

2–3 нарубленных стебля розмарина

Способ.

В течении трех минут обжарить мясо ягненка с обеих сторон на рифленой сковороде для жарки. Переложить со сковороды и бросить на нее лук-шалот и чеснок на одну минуту, затем тоже снять. Вылить на сковороду горячий бульон, добавить картофель, морковь, чеснок, лук-шалот и розмарин и дать им закипеть.

Выложить сверху мясо ягненка, накрыть и тушить в течении пятнадцати (с кровью) или двадцати минут (до хорошей прожарки).

Выньте мясо и овощи шумовкой и выложите на тяжелое блюдо. Накройте кухонным полотенцем и отставьте на пять минут. За это время выпарите треть жидкости (при горячей температуре на это уйдет две-три минуты). После этого влейте в оставшуюся подливу изрядную порцию красного вина и оставьте на большом огне ещё на две минуты. Выключите огонь и накройте крышкой, чтобы подливка оставалась горячей.

Нарежьте мясо на шесть частей, поместите по три на тарелку и разложите вокруг картофелины и морковь. Подливку с красным вином подавать сразу перед обедом.

Стоит подавать с промасленной, подвявшей белой капустой, посыпанной тимьяном (мелко нарубите четверть кочана белой капусты и тушите десять минут на медленном огне с двумя шариками масла, добавьте немного красного вина. Тимьян положите за две минуты до готовности).

Первый год моего замужества во всех смыслах прошел совсем не так, как я планировала. Моя карьера в качестве кулинарной писательницы подошла к временному, я надеюсь, перерыву. Пилотный выпуск телепрограммы прошел незамеченным, если не сказать хуже, а книгу «Рецепты ирландской бабушки» опередила на две недели другая — «Рецепты ирландской кухни», написанная коровой и мелкой предательницей, которая была моей ассистенткой. Дэн повторял: «Все устаканится» — до тех пор, пока мне не захотелось его убить. К счастью для него, все действительно устаканилось, только не так, как любой из нас ожидал.

Фотографии нашей кухни, которые журнал «Нью-Йоркские интерьеры» сделал за полгода до того (и мы более или менее забыли об этом), стали хитом продаж. Отклик на наши стилизованные комоды изумлял, и я внезапно оказалась завалена количеством заявок на оформление кухонь. Вот только все хотели «кухню-оригинал», как наша. У Дэна появилась идея. Он позвонил Джерри, и они вдвоем стали принимать заказы. Они арендовали какую-то мощную грузовую машину и принялись разъезжать по свалкам и поставщикам строительных материалов. Прежде чем я смогла сообразить, что происходит, мы втроем создали компанию по оформлению кухонь и кухонному производству, названную «Эклектичные кухни», не больше и не меньше. Дэн уволился с предыдущей работы, и мы продали квартиру на Манхэттене, потратив деньги на выставочный зал. Три месяца у нас отбою не было от заказов; это был самый безумный, занятой, прибыльный и пугающий опыт в моей жизни. Мы с Дэном провели нашу первую годовщину свадьбы на черепичной фабрике на собрании, где рассказывали о нашей новой палитре ретроцветов. И вот что самое безумное — мне понравилось.

Это было идеальное завершение первого года самого большого приключения в моей жизни — брака.

Первый год показался мне тяжелым, потому что я задавала слишком много вопросов. Вопросы — это признак деятельного, сметливого ума; фильтра, через который ты пропускаешь свои идеи, прежде чем принять решение. Но иногда фильтр оказывается забитым, и тогда он задерживает и правду.

А правда была в том, что пока я гадала, люблю ли я Дэна в достаточной мере, сравнивала его с бывшими возлюбленными, увлекалась другими мужчинами, потела, размышляла, агонизировала по поводу своего решения провести с ним всю жизнь, наш брак продолжал жить своей жизнью.

Мы переехали в дом и отремонтировали его, мы вели переговоры по поводу родственников, построили кухню, развлекали старых и новых друзей. Мы жили, ели, спали вместе. Дэн просто был моим мужем, и, вопреки самой себе, я была ему женой.

Восхищенной, щедрой, одухотворенной женой?

Нет.

На ум приходят слова «обида» и «долг», и я думаю, что это только начало.

Я думала, что нельзя прийти к соглашению, когда га не любишь по-настоящему. Сейчас я знаю, что невозможно любить по-настоящему, пока вы не придете к согласию.

Мне нравится знать ответы на все вопросы, перед тем как решить, стоит ли игра свеч. Но в отношениях этот принцип не работает. Влюбленность имеет меньший гарантийный срок, чем чайник, и в перспективе может иметь меньшую ценность для брака. Лучше обладать дозой слепой веры, чтобы, когда любовь пройдет, знать, что она вернется. Потому что это так. За этот год я поняла, что любовь в браке никогда не может быть полной или завершенной. Она должна быть гибкой и приспосабливаемой. Если ты слишком привыкаешь к влюбленности, ко всей этой красивой мишуре, к волнению, тебе будет печем ее заменить, когда влюбленность пройдет.

Брак (как и наши замечательные кухни) перестраиваем: тебе нужно просто переставлять мебель, пока га не подберешь что-то, что тебя по-настоящему устраивает.

Говорят, сердце управляет головой, но иногда выходит по-другому. Я была взрослой женщиной, когда вышла замуж за Дэна. Я вышла за него, потому что его сердце было достаточно большим и смелым, чтобы принять меня. Мне это было необходимо, потому что я поняла, что мое собственное сердце маленькое и убого слабое. К счастью для меня, сердце Дэна меня не отпустило. Однажды он сказал мне, что его любви хватит на нас обоих. Тогда меня это испугало, и я успокаивала себя тем, что это был простой словесный оборот.

Но это было не так, и я, конечно, рада, что это оказалось правдой.

Люблю ли я Дэна сейчас?

Да, но не заставляйте меня быть уверенной на сто процентов, потому что я не знаю, можно ли когда-нибудь заполнить ту таинственную пустоту, на дне которой лежит уверенность.

В моменты, когда я бываю наиболее строга к себе, я по-прежнему гадаю, вышла ли я за Дэна только для того, чтобы не быть одной. Тогда я думаю, связан ли вообще брак с любовью. Возможно, это просто танец двух людей, когда они тихо двигаются по дому. Может быть, важно не то, как я отношусь к маленьким чудачествам Дэна, а то, что я вообще о них знаю. Возможно, близость заключается не в том, чтобы все в нем любить, а в том, чтобы все о нем знать — и все равно оставаться рядом.

Этой мой последний шанс в любви, не потому что я слишком стара, чтобы повстречать кого-то еще, а просто потому, что сейчас настало время остановиться. Перестать бежать, гнаться за этой движущейся целью, которой я называю счастье, а быть счастливой с тем, кто рядом.