— Веришь ты в это или нет, но я получаю от этого удовольствие.

Брук растерянно заметила, что от его улыбки и ямочек на щеках возникло чувство, словно она катается на американских горках. К счастью, в кабине машины оказалось достаточно темно, и Дрю не заметил, как раскраснелись ее щеки.

На сегодня с нее было уже достаточно неловких моментов. Ни за что на свете она не хотела, чтобы Дрю понял, как сильно он ей нравится.

Последние две минуты по ухабистой дороге до парковки у «Крэб Инн» они молчали.

Когда Дрю припарковался прямо возле входа в ресторан и заглушил мотор, Брук, с одной стороны, была рада оказаться дома; с другой — была не прочь остаться сидеть в уютной кабине фургона и еще немного полюбоваться постояльцем.

— Вот и приехали. — Он вытащил ключ из замка зажигания. — Доставил вас в целости и сохранности, мэм.

— Мэм? — хмыкнула девушка. — А ты, кажется, опьянел больше, чем я думала.

— Не совсем так. — Дрю взглянул на нее. — Ну что, пойдем?

Брук кивнула, распахнула дверь кабины и вылезла наружу. Споткнулась о камень, обходя машину. К счастью, Дрю поджидал Брук и успел подхватить ее под руку, прежде чем она расквасила себе нос.

В один миг девушка прижалась к его груди, ощутила приятное тепло, которое исходило от Дрю, жадно втянула ноздрями его запах. В животе снова начался приятный зуд и распространился по каждой жилке тела. Ее словно что-то заставило откинуть голову назад. В этот момент Брук не произнесла бы ни слова, даже если бы речь шла о жизни и смерти.

В мерцающем свете старого фонаря его взгляд блестел и казался загадочным. Он сначала молча посмотрел ей в глаза, потом опустил взгляд на ее губы.

Никто из них не шевелился, пока Эндрю невыносимо медленно не опустил голову. Девушка прикрыла глаза, когда ощутила его дыхание на своей коже.

Как только она почувствовала его губы, больше уже ничего не могло ее сдержать. Брук ответила на его поцелуй, ее сердце неистово колотилось. Ее пьянил вкус и запах Дрю. Простонав, она обвила его шею руками и стояла на цыпочках, пока он продолжал целовать ее.

У девушки чуть не подкосились ноги, когда Дрю обнял ее за бедра и прижал к себе. В то же время его язык проник между ее губ, и она снова застонала.

Брук хотела запустить пальцы в его светлые волосы, но тут до ее сознания дошло, что сквозь закрытые веки проникает слишком яркий свет.

Все еще находясь в оцепенении, она отстранилась от Дрю и, моргая, взглянула на приближавшийся яркий свет фар. Брук еще не могла трезво мыслить, но все же оттолкнула от себя Дрю и глубоко вдохнула, чтобы немного успокоиться.

В этот миг прямо рядом с ними остановился хорошо знакомый темно-серый додж. Из машины вышел отец и разъяренно замахал перед носом дочери газетой:

— Брук, может, ты мне объяснишь, что все это значит?

Глава седьмая

Эндрю наблюдал, как Брук стоически водила рядом с ним малярной кистью. Он едва не хохотал: совершенно очевидно было, что девушка его игнорирует намеренно. Маленький маляр, она, казалось, еще не осознала, что вчера вечером целовалась с ним. Во всяком случае, сегодня утром она не решалась смотреть ему в лицо.

Неожиданное смущение взрослой, весьма решительной и самостоятельной барышни его удивило. Жаль, что им так неудачно помешали. Ее отец мог бы выбрать и другой момент, чтобы сердиться из-за объявлений в газете. К сожалению, после этой сцены романтическое настроение улетучилось.

Дрю мельком покосился на Брук и улыбнулся. Та же уставилась на стену, словно загипнотизированная белка, только чтобы не смотреть на постояльца.

Эндрю весело макнул в ведро малярный валик, выкатал лишние капли и снова принялся красить наружную стену «Крэб Инн».

Как бы мимоходом поинтересовался:

— Мы решимся об этом поговорить или продолжим молчать?

Краем глаза Дрю уловил, что на секунду Брук замерла, а потом равнодушно проворчала:

— М-м-м? Что ты имеешь в виду?

Эндрю медленно пожал плечами и провел валиком по стене, потом повернулся к Брук и прямо сказал:

— Мы еще не говорили о поцелуе.

Она испуганно ойкнула, лихорадочно мазнула кистью и выругалась, потому что краска попала поверх разметки. Дрю едва не рассмеялся ее нервному поведению. Сомнений не было: его фраза выбила девушку из колеи.

— Ну и? — не унимался Эндрю.

Брук все еще не отвечала, старательно пытаясь исправить собственную малярную оплошность.

— Что и?

Он вздохнул, отложил валик, скрестил руки на груди, восхищаясь мучительницей в измазанной краской рабочей одежде.

— Мы красим дом вот уже почти четыре часа, но ты ни разу за это время не взглянула на меня. Я начинаю серьезно беспокоиться.

— Не говори глупостей, — мрачно ответила девушка, так и не взглянув на него.

— Ага.

— Никаких «ага», — подчеркнула она. — У меня… у меня сейчас в голове и так полно мыслей.

— Каких же? — с любопытством спросил он и довольно заметил, что Брук нахмурилась. Ему просто доставляло удовольствие выводить ее из равновесия.

Она резка выдохнула и, опустив плечи, пробормотала:

— Ты и сам все хорошо знаешь, Дрю! Я думаю о «Крэб Инн», о ссоре с отцом, о маме…

— И о том, что мы вчера могли бы оказаться в одной постели, если бы нас не застукал твой отец, — любезно добавил он.

— Что?! — Она резко развернулась к нему, держа кисточку, как дирижерскую палочку. Казалось, ее совершенно не беспокоит, что белая краска капает вниз.

Дрю решительно кивнул и растянул губы в широкой усмешке:

— Ну конечно! Ты это понимаешь так же хорошо, как и я.

Брук открыла рот — и снова закрыла. Но потом все же смогла произнести фразу:

— Это вряд ли!

Эндрю состроил благосклонную мину и снисходительно ответил:

— Правда, Брук, будь честна сама с собой. Ты просто не могла больше устоять против моих чар.

— Что?! Ты совсем спятил?

— К сожалению, я произвожу такой эффект на женщин. — Он, извиняясь, поднял руки.

Девушка возмутилась, подступила к нему и помахала кисточкой у него перед носом. Ему нравилось ее пышущее гневом лицо и сверкающие глаза, но все же Дрю предпочел на шаг отступить.

— О каком эффекте ты вообще говоришь, скажите пожалуйста? — прищурилась она.

Эндрю театрально вздохнул и взглянул на синее небо и небольшие белые облачка.

— Будем откровенны, Брук. Мы же оба знаем, что ты с трудом можешь оторвать от меня взгляд. А вчерашний поцелуй… — Он прищелкнул языком и многозначительно повел бровями.

Она сердито фыркнула:

— Это я не могу от тебя оторвать взгляд? Извини, пожалуйста, но кто кого вчера целовал?!

— Ты меня поцеловала: совершенно точно, — в задумчивости ответил он.

Девушка готова была взорваться:

— Что?! Это ты поцеловал меня!

— Тогда бы я об этом помнил.

— Тогда поройся у себя еще разок в памяти! — Брук глубоко вдохнула и указала на него пальцем. — Я споткнулась, ты меня подхватил и поцеловал! Дрю, даже если бы я хотела, то не смогла бы тебя остановить!

Эндрю широко, с удовлетворением улыбнулся.

Но и после этого Брук не перестала на него кричать.

— Что еще?!

Эндрю было тяжело скрыть свое удовлетворение:

— Ты сказала, что не смогла бы меня удержать, даже если бы захотела. Это значит, что ты вовсе не желала меня останавливать. Приятно слышать.

— Я… я не то имела в виду!

— Ах, вот как, — хихикнул Эндрю, — а что же ты имела в виду?

Девушка подыскивала слова, потупила взгляд и по привычке закусила нижнюю губу. В тот момент Дрю очень захотелось прижать ее к себе и продолжить с того места, на котором они вчера остановились. К сожалению, Брук все еще держала кисточку перед собой, словно оружие. И кто знает, что она могла бы предпринять? Хоть на Эндрю и была старая спецовка ее отца, все же он не хотел отмывать краску с лица.

— В общем… я… ты… — Подавленная, она вздохнула. — Ты и сам знаешь, что я имею в виду!

— Не совсем. — Он с любопытством рассматривал ее растерянное лицо. — Можем попробовать повторить поцелуй немедленно…

Он не закончил предложение. Вместо ответа, Брук указала ему на ведро с краской:

— Мы здесь, чтобы работать, а не чтобы болтать всякий вздор.

— Так точно, мэм. — Эндрю игриво отдал честь и снова принялся красить стену ресторана.

Через несколько минут работы Эндрю надоело молчание. Он откашлялся и дружелюбно заявил:

— Ты не сказала «нет».

Ее измученный стон прозвучал словно музыка для ушей.

— Но я ведь и «да» не сказала.

Дрю, усмехаясь, продолжал размазывать краску по стене:

— Давай просто предположим, что было бы, если бы твой папа вдруг не приехал, — снова завел он, глядя на стену ресторана. — Ты бы отпустила мне пощечину? Или…

Прошло несколько секунд, которые показались вечностью, пока девушка мимоходом не бросила:

— Наверное, мы никогда об этом не узнаем.

— Тогда ты наверняка не узнаешь, что я с тобой собирался сделать, — цокнул языком Эндрю.

Но к Брук уже вернулась уверенность в себе:

— Как жаль, — разочарованно произнесла она и беззаботно добавила: — А ты никогда не узнаешь, намеренно я споткнулась или случайно.

Он вопросительно покосился на нее и заметил, как дрогнули уголки ее губ, пока руки продолжали красить стену. Смех был слышен по всей парковке.