CurvyPragmatist - Reset

Когда Генри сидел на кровати рядом с Реджиной и смотрел на Грэйс, Эмма видела счастливую семью. Она была абсолютно уверенна, что любовь Реджины к Генри сильнее, чем когда-либо. Эмма уже видела этот взгляд, когда впервые прибыла в Сторибрук. Она понимала, что ее время с Генри сочтено.

Хотя Эмма знала, что однажды наступит тот день, когда Генри оставит ее. Это было неизбежно. Эмма совершила ошибку, полюбив и привыкнув к Грейс, хотя понимала, что все эти десять дней, проведенных с малышкой, были лучшими в ее жизни. Конечно, поначалу она была напугана, ведь боялась сделать что-либо не правильно, но время шло, и все стало таким комфортным и естественным в жизни Эммы.

Конечно, она не говорила об этом Мэри-Маргарет, ведь они пыталась разделить уход за малышкой в равной степени, но когда была очередь Эммы, блондинка чувствовала себя с ней живой и в безопасности.

Сейчас Эмма понимала, насколько глупой она была. Ведь это естественно, что Реджина проснется и захочет обратно своих детей. Именно поэтому, когда она увидела их вместе, сразу почувствовала знакомое чувство одиночества и беспомощности. Взяв себя в руки, Эмма осознала, что должна как можно быстрее покинуть палату, для того, чтобы побыть одной. В итоге она просто закрылась в кабинке туалета, чувствую нарастающий страх, паническую атаку, холодный пот и затрудненное дыхание.

Последние десять дней были такими напряженными, что у Эммы не было времени и шанса, чтобы снова чувствовать всю эту боль. Ведь она должна была быть сильной для Реджины, Грейс и Генри. Она сделала всё, чтобы окружить всех комфортом и заботой, при этом не оставляя себе времени подумать, о том, чем всё это закончится и как после всего этого останется одна. СНОВА.

Вибрирующий телефон прервал поток мыслей Эммы. Вынув телефон из кармана, Эмма улыбнулась, увидев сияющее лицо Генри на экране. Успокоившись, блондинка сделала глубокий вздох, а затем, ткнув пальцем по экрану, ответила:

— Эй, пацан…

— Эй, — смущенно проговорил Генри, — где ты?

— Мне позвонили, — врала она, — и я не могла ответить, находясь в больнице.

— Ох, — ответил Генри, понимая, что и сам сейчас пользуется телефоном.

— Я скоро буду, — пыталась беззаботно отвечать Эмма.

— Клёво, скоро увидимся, — сказал он, а затем положил трубку.

Эмма взглянула на заставку в своем телефоне. Это была фотография Генри с Грейс, сделанная в парке двумя днями ранее. Сейчас смотря на нее, Эмма не понимала, о чем, черт возьми, она думала? Эти дети принадлежали другому человеку, хотя она и чувствовала себя частью этой семьи, но очевидно, что это было не так. Эмма ощутила дрожь в теле, от осознания фальшивости того счастливого мира, что она создала вокруг себя.

С грустью в глазах, Эмма зашла в галерею и удалила «семейную» фотографию и все остальные подобного рода. Она изменила заставку на стандартные серые обои, с каким-то абстрактным рисунком. Потому как они выглядели нейтрально и неприметно.

Она попыталась встать, но у неё не осталось сил. Поэтому Эмма просто использовала кабинку туалета как опору, а затем схватила костыль. Прежде чем выйти, Эмма пару раз глубоко вздохнула. Подойдя к зеркалу, она взглянула на себя, а затем умылась водой, чтобы скрыть, красные от слез, глаза и поправила прическу.

Прежде чем покинуть уборную, Эмма последний раз кинула взгляд на свое отражение в зеркале и отметила своё плачевное состояние. Она медленно шла в палату Реджины, зная, что сейчас будет наблюдать за счастливой семьей, и если Эмма будет чувствовать хоть какой-то дискомфорт, то Реджина сразу заметит это.

Глубоко вдохнув, Эмма вошла в палату, увидев там только одну Реджину, сидящую на кровати с переплетёнными на коленях руками. При взгляде на блондинку, глаза Реджины загорелись.

— Заходи и закрой дверь за собой, — скомандовала она.

Не понимая, почему она делает то, что велит ей Реджина, Эмма закрыла за собой дверь. Реджина указала на стул, стоявший рядом с её кроватью. Прихрамывая, Эмма села, чувствуя себя так, будто её собираются отругать как провинившуюся школьницу.

— Я не буду спрашивать, куда ты ушла, — поморщилась Реджина, явно недовольная внезапным исчезновением Эммы, — но нам есть что обсудить.

— Я знаю, — ответила Эмма, смотря на свои ноги и ожидая, когда же Реджина начнет говорить о Генри.

— Мне нужно, чтобы ты присмотрела за Грейс, — заявила Реджина. — Я понимаю, что это неудобно, но у меня нет нянь, которым бы я смогла доверить своего ребенка.

Эмма в замешательстве посмотрела на Реджину:

— Ты хочешь… Ты хочешь, чтобы я присмотрела за Грейс?

— Да.

Реджина хотела продолжить, но Эмма тут же прервала её:

— А почему не Мэри-Маргарет, ну или Кэтрин? Она же твоя подруга и присматривала за Грейс, прежде чем…

— Я прошу тебя, — нахмурилась Реджина. — Или ты не хочешь?

— Нет, в смысле… — глубоко вдохнув, Эмма закрыла глаза. — Я бы с удовольствием, но мне кажется, есть варианты лучше меня.

— Ерунда, ты ведь хорошо с ней ладишь, — отмахнулась Реджина.

— Вряд ли ты видела меня с ней, — спорила Эмма.

— Хм… — уклончиво ответила Реджина.

— Боже мой! — поняла вдруг Эмма. — Ты слышала нас, когда спала!

— Вроде того, но правда не понимаю как, — пожала плечами Реджина.

Эмма схватилась за голову, пытаясь вспомнить обо всем, что она говорила и делала вместе с Грейс во время визитов к Реджине.

— Правда твое исполнение поп-песен мне не по душе. Вероятно это и способствовало моему пробуждению, поскольку я больше не выдержала бы этого, — сухо прокомментировала Реджина.

Эмма в изнеможении подняла голову вверх, а потом посмотрела на Реджину сквозь пальцы:

— И ты всё ещё хочешь, чтобы я приглядывала за твоей дочерью?

— Да, — серьезно заявила Реджина. — Даже если ты пела о любви к поцелуям, хотя я не сильно разобрала текст, да и не хочу этого, — тряхнула головой Реджина, пытаясь отогнать от себя воспоминания.

— Дело в том, что я ещё не полностью восстановилась, и мне потребуется день или два для того, чтобы покинуть это проклятое место, — вздохнула Реджина. — Ну и потом ещё пара дней, прежде чем я удостоверюсь, что смогу сама о ней заботиться.

Эмма хотела сказать нет. Она хотела возразить, что это плохая идея. Хотела придумать миллион оправданий вроде работы, или что ей просто неудобно. Потому как Эмма понимала, что чем больше проводит времени с Грейс, тем больше к ней привязывается. Но затем она вспомнила, почему Реджина вообще находится в больнице, и это была полностью ее вина. Поэтому Эмма понимала, что она обязана помочь Реджине, даже если не могла понять, почему та была так настойчива насчет ее кандидатуры.

— Хорошо, — кивнула Эмма, а затем осмотрела палату: — А где?

— Они ушли обедать. К тому же я сказала им, что хочу поговорить с тобой тет-а-тет, — объяснила Реджина, но затем осеклась: — Я должна поговорить с тобой о Генри.

Эмма сглотнула и снова уставилась на свои ноги, понимая, к чему движется этот разговор.

— Когда я удочерила Грейс… я не была полностью нечувствительна к чувствам Генри. Я считала, что больше никогда его не увижу, — объясняла Реджина, — но затем все изменилось. Я ошибалась о чувствах Генри, относительно меня. Я причинила ему боль и сожалею об этом.

Эмма кивнула, хотя не знала, зачем Реджина пытается ей все это объяснить. Ей бы хотелось, чтобы Реджина была снисходительна и сделала это быстро, будто срывая пластырь.

— Правда в том, что он сблизился с Грейс, особенно за последние десять дней. Он принял на себя роль старшего брата, — Реджина улыбнулась, вспоминая, как Генри пытался успокоить беспокойную Грейс. — Я бы хотела поощрить его. Думаю, что для него, это хороший опыт. Очевидно, их даже сейчас нельзя будет разделить, поскольку Грейс останется с тобой в течение нескольких дней, — отметила Реджина.

Эмма всматривалась в лицо Реджины, не понимая, к чему все идет. Брюнетка поняла, что ходит вокруг да около, но все же продолжила говорить:

— Все, что я пытаюсь сказать, — аккуратно говорила Реджина, — было бы отлично, если бы в будущем Генри иногда проводил время с Грейс. Конечно, если тебя устраивает такой расклад.

— Э-э, я … — Эмма не понимала, о чем её просит Реджина.

— Правда, это займет некоторое время, чтобы составить расписание, — продолжала Реджина. — У тебя Генри и работа, а у меня Грейс, мы обе ходим на заседания, но я думаю, что у нас всё может получиться. Грейс будет присутствовать в жизни Генри, чтобы он не воспринимал её как чужую и не обижался на неё в будущем.

— Ты не отбираешь его у меня? — на одном дыхание проговорила Эмма.

— Нет, конечно, нет, — запротестовала Реджина.

— О, — нахмурившись, Эмма покачала головой, — э… да, я думаю, что это отличная идея. Генри должен видеть свою сестру. Ну, его бывшую сестру… твою дочь… неважно!

Реджина странно покосилась на Эмму, а затем кивнула:

— Да, семейное дерево превращается в семейный плющ, расползающийся в разные стороны.

— Генри все ещё называет тебя мамой, — указала Эмма.

— Я знаю, — мягко сказала Реджина. — Ты хочешь, чтоб он перестал меня так называть?

— Нет, — быстро покачала головой Эмма. — Ты его мама. Я думаю, это правильно, что он так тебя называет. И так же думаю, что это правильно, что ты все еще считаешь его своим сыном.