Николь Берд - Репутация леди

Мэдди почти забыла, что их союз задумывался как ширма, чтобы спасти ее имя и репутацию. А теперь у нее настоящий брак, и титул, и богатство в придачу. А еще у нее будет – если все пойдет хорошо – здоровый ребенок – частичка Эйдриана, которая всегда останется с ней. Эта мысль согревала сердце.

Может быть, это будет мальчик, с таким же красивым лицом, как у его отца, или девочка с темными, как у него, волосами и чистой кожей? Мэдди отдала бы все, кроме ребенка, чтобы только вернуть мужа.

Спустя неделю после отъезда Эйдриана Мэдди и Фелисити отправились в деревню, чтобы купить ниток и заглянуть на почту – справиться, нет ли для них писем. Последние несколько дней прошли спокойно, и Мэдди надеялась, что все неприятности позади. А еще она надеялась получить весточку от Эйдриана. Даже короткая записка, что у него все в порядке, успокоила бы Мэдди.

К сожалению, по почте не пришло ничего, кроме счетов для отца. Однако Фелисити получила письмо. Почтмейстер посмотрел на нее с любопытством, так как вдове редко приходила корреспонденция.

– У вас появился поклонник, а, миссис Барлоу? – игриво спросил он.

– Прекрасная погода, не правда ли? – был ее ответ.

Они вышли на улицу, и Фелисити, взломав восковую печать, развернула лист. Ей пришлось остановиться, чтобы прочесть письмо, написанное убористым почерком.

– О Господи, – пробормотала она, – этого я и боялась. Мэдлин, нам надо возвращаться домой. Я должна поговорить с вашим отцом. Я очень сожалею, но мне, по всей видимости, придется покинуть деревню.

– Почему? – спросила Мэдди, но увидела, что несколько женщин остановились возле них и с любопытством ожидают ответа Фелисити. – Вы правы, мы не можем разговаривать здесь.

Сложив почту в корзинку, где уже лежали мотки ниток, подруги направились в сторону дома. Мэдди не терпелось услышать, отчего, читая письмо, подруга нахмурилась и на ее лице появилось выражение озабоченности.

Они уже отошли на порядочное расстояние от деревни, когда Мэдди почувствовала какой-то дискомфорт – будто кто-то за ней наблюдает. Она почти физически ощущала на своей спине чей-то взгляд.

Она окликнула шедшую впереди Фелисити и спросила, чувствует ли она то же самое.

– Вам не… – сказала Мэдди, но ее перебил какой-то резкий звук. Перед ними на землю упало несколько зеленых веток.

Фелисити вскрикнула. Мэдди вдруг все поняла.

– Бежим! – крикнула она и, схватив подругу за руку, потащила ее за собой через рощицу в надежде, что деревья помешают стрелявшему прицелиться.

К счастью, подруги уже были почти у самого дома, а Мэдди с детства знала в этой роще каждую тропинку. Пришлось бежать окольным путем, но это было безопаснее, чем идти по проторенной дороге.

Дом выглядел мирным и тихим, настоящим убежищем.

– Слава Богу, что нам удалось убежать, – отдышавшись, сказала Мэдди. – Не могу поверить, что он все еще здесь. Я думала, он последует за Эйдрианом. Но если кузен здесь, то, может быть, и Эйдриан вернется, чтобы защитить нас? – В сердце Мэдди забрезжила надежда.

– Возможно, это не то, что вы думаете, – сказала Фелисити, тоже тяжело дыша.

– Давайте войдем в дом. Мы выпьем чаю, а вы мне расскажете все, что захотите. Но предупреждаю, Фелисити, если дело касается вашего переезда, папе это не понравится.

Фелисити пока не стала ничего объяснять. Мэдди открыла парадную дверь – она знала, что Бесс оставит ее незапертой, ожидая их скорого возвращения.

В холле было тихо и пусто. Отец скорее всего отдыхал, а Бесс возилась на кухне. Если подруги пропустили ленч, Бесс наверняка оставила им бутерброды, подумала Мэдди и вдруг услышала какой-то шум в гостиной.

Отец редко бывал в этой комнате. В ней обычно собирались женщины, а еще там принимали визитеров. Может быть, кто-то прибыл с визитом?

Мэдди поставила на столик корзинку, поправила у зеркала прическу и повернулась в сторону гостиной.

– Пойду позабочусь о чае, – сказала Фелисити. – А потом все вам объясню.

Мэдди вошла в гостиную и в недоумении остановилась. Ее отец сидел в своем кресле, сбоку от камина. С другой стороны спиной к стене стоял какой-то человек.

Сердце Мэдди дрогнуло. У мужчины были темные лохматые волосы, падавшие ему налицо. Рваная и грязная одежда висела на нем лохмотьями. В руках он держал ружье.

– Папа! – крикнула Мэдди.

– Успокойся! Все обойдется.

Лохматый поднял ружье, и Мэдди задержала дыхание, но он просто хотел показать, чтобы она отошла в сторону. Она сделала два шага и остановилась. А как же Фелисити?

Незнакомец не отрывал взгляда от открытой двери. И тогда до Мэдди дошло. Этот человек хочет убить Фелисити! Он стрелял в Фелисити, а не в нее. Это тот самый лохматый незнакомец, который смотрел в окно дома Фелисити, должно быть, это он и поджег дом. Но почему?

Мэдди прикусила губу. Не может же она вот так стоять и смотреть, как будут убивать ее подругу! Но что она может сделать? Мэдди огляделась – надо найти что-то, что можно швырнуть в него, чтобы отвлечь… А что потом?

Она услышала шаги в коридоре. На пороге появилась Фелисити.

– Я не могу найти Бесс. Как вы думаете…

Она запнулась, увидев выражение лица Мэдди. Потом Фелисити повернулась, увидела незнакомца, и ее лицо исказил страх.

– Нет!

Незнакомец поднял ружье.

Мэдди услышала звук выстрела и вскрикнула, но тут же увидела, что ружье выпало из рук цыгана и он рухнул на пол.

Мэдди повернулась к отцу, в его руке был пистолет, над дулом которого вился дымок. По-видимому, отец прятал пистолет под пледом, прикрывавшим ноги.

Фелисити, казалось, вот-вот упадет в обморок. Мэдди подбежала, чтобы поддержать ее.

А потом, оглянувшись на распростертую на полу фигуру, еле сдержалась, чтобы не закричать. Неужели отец отстрелил незнакомцу голову?

Нет, это был парик. Эти черные лохматые волосы были париком. На полу лежал не цыган, а обычный человек среднего роста с неприметным лицом. На грязной одежде расплылось кровавое пятно от пули, попавшей ему в грудь и стоившей ему жизни.

– Все в порядке, вам ничего больше не грозит, – успокоила Мэдди вдову. – Папа, как ты узнал? Он стрелял в нас, когда мы возвращались домой из деревни. Он, видимо, опередил нас, когда мы, испугавшись, пошли к дому кружным путем.

– Я ожидал чего-то в этом роде, – сказал отец и посмотрел на Фелисити: – Мне жаль, что вам пришлось пережить такой страх. Вы его знаете?

– Да, – тихо ответила вдова. – Это… это мой муж, Джерод.

Фелисити по-прежнему была в полуобморочном состоянии. Мэдди усадила ее на ближайший стул, а потом взглянула на своего отца. Он казался совершенно спокойным, что было поразительно, ведь на полу их гостиной лежал мертвый человек.

Во всяком случае, он был похож на мертвого – он не дышал. Мэдди судорожно сглотнула.

– Полагаю, это и есть та позорная тайна, которой вы собирались со мной поделиться? – предположил мистер Эплгейт.

Фелисити кивнула. Ее глаза наполнились слезами.

– Я не понимаю, Фелисити, – сказала Мэдди. – Вы думали, что он умер, но это оказалось не так?

– Нет, я знала, что он жив. Простите меня за то, что солгала вам. Я не вдова, а разведенная.

Мэдди на минуту потеряла дар речи. Она еще никогда не встречала разведенной женщины. Не зная, как к этому относиться, Мэдди смотрела то на отца, то на подругу. Кажется, Фелисити было необходимо уверить именно Джона Эплгейта, что она вдова, – а теперь она действительно ею стала!

Как все запутано!

– А сейчас вы можете все объяснить? – спросила Мэдди.

Джон подъехал на своем кресле совсем близко к Фелисити, которая обеими руками закрывала лицо. Он взял ее руку и нежно сжал:

– Не плачьте, дорогая. Вы у друзей. Мы вас не осуждаем.

Фелисити судорожно всхлипнула и постаралась взять себя в руки.

– Простите, пожалуйста. Мне не следовало вам лгать. Просто когда я сюда приехала, я всем рассказала, что я вдова, потому что… потому что…

– Потому что, если бы вы признались, что разведены, то был бы большой скандал, а вы не хотели стать изгоем, – подсказал ей Джон. – Это легко можно понять. Неужели вы думали, что мы вас осудим? Но тогда вы еще мало нас знали и боялись, что мы от вас отвернемся, не так ли?

– А потом вам все труднее было признаться, – сочувственно добавила Мэдди.

Фелисити вытерла носовым платком мокрые щеки.

– Да, но меня это очень угнетало. Когда мой муж начал бракоразводный процесс, от меня отвернулись все соседи, а те, кого я считала своими друзьями, перестал и здороваться со мной на улице и даже притворялись, что не видят меня, когда я проходила мимо. Я почувствовала себя призраком. Поэтому я и решила, что на новом месте будет лучше, если я скажу, что я вдова. – Она вздохнула.

– Как это ужасно!

– Да, но вы знаете, как тяжело быть разведенной женщиной? Обычно считается, что причиной развода является неприличное поведение жены. Позвольте мне рассказать вам об обстоятельствах…

– В этом нет необходимости, – заявил отец Мэдди.

– Но я хочу рассказать. Я понимаю, что, солгав один раз, я не могу рассчитывать на то, что вы поверите мне сейчас. Тем не менее, мне будет легче, если я расскажу вам все.

Джон кивнул, а Мэдди, движимая любопытством, лишь ободряюще улыбнулась.

– Это началось во время войны с французами. Мой муж был офицером нашей армии, и я повсюду его сопровождала. Условия жизни были примитивными, и когда я забеременела, то решила, что было бы благоразумнее вернуться в Англию. Но мужу нравилось, что я была рядом, и я осталась. Однако роды начались преждевременно, а поблизости не было ни одного врача.

Фелисити побледнела и на секунду запнулась.

– Что-то пошло не так. Роды были тяжелыми, и ребенок родился мертвым, а я чудом выжила. Когда, наконец, приехал врач, он сказал моему мужу, что я очень искалечена и больше никогда не смогу иметь детей.