Мужчина остановился, глядя на Эйдриана, а женщина – либо более озабоченная, либо просто слишком упрямая – прошла мимо него и упала перед мисс Эплгейт на колени.

Их шумное приближение дало Эйдриану возможность своевременно отпустить мисс Эплгейт из своих объятий, так что представшая перед слугами сцена была не такой скандальной. Тем не менее, увидев свою любимую хозяйку лежащей на лошадиной попоне раздетой и укрытой пальто незнакомого мужчины, старуха вскрикнула.

Не желая, чтобы служанка впала в истерику, Эйдриан быстро сказал:

– Не надо кричать! Вчера вечером во время дождя я нашел ее здесь без сознания, промокшей до нитки. Я опасался за ее здоровье и поэтому снял с нее мокрую одежду. Даю вам слово джентльмена, что она не пострадала.

– Я и не стала бы кричать. У нее от шума голова разболится еще больше, – сказала служанка. Слуги смотрели на него с нескрываемым подозрением.

– Вы говорили деревенскому пекарю, что помолвлены с мисс Эплгейт, – сказал слуга.

– Это так, – подтвердил Эйдриан, встретившись с ним взглядом.

– Мисс Эплгейт не обручена, – упрямо заявила служанка.

– Предлагаю вам поговорить об этом с мисс Эплгейт, – холодно оборвал Эйдриан.

Слуги поджали губы, и у Эйдриана появилась надежда, что у него будет шанс поговорить с мисс Эплгейт первым.

– У вас есть карета, чтобы отвезти ее домой?

– Да, она стоит на дороге. Нам придется отнести ее туда на руках.

Однако прежде служанка настояла на том, чтобы одеть хозяйку. Она взяла ее влажную одежду, а Эйдриан повернулся к ним спиной и направился к своему коню. Похлопав жеребца по крупу, хозяин пообещал совсем скоро накормить его.

– Если только нас не скормят йоркширским львам, – тихо добавил он. Разыгрывать из себя доброго самаритянина не так уж безопасно.

Однако мисс Эплгейт, эта зеленоглазая красавица с белой, как алебастр, кожей, каким-то образом – он не понимал каким – уже завладела его мыслями. Теперь, когда у загадочной леди появилось имя и кто-то, кто может о ней позаботиться, можно оседлать своего норовистого коня и продолжить путь, сказал он себе. Но Эйдриан знал, что это невозможно.

Она уже опутала его своими чарами, хотя не была ни феей, ни русалкой, она была лишь женщиной, попавшей в беду, а он добавил ей неприятностей, хотя всего лишь хотел помочь.

Несмотря на то, что будущий убийца следовал по пятам и Эйдриан понимал, что теряет драгоценное время, он все же не достал из кармана жилета часы с привязанным к ним крошечным амулетом.

Жребий брошен.

Служанка подала знак, что мужчины могут обернуться, и они вошли в беседку. Слуга, которого, как оказалось, звали Томасом, остановился в нерешительности.

Эйдриан подошел к все еще спящей мисс Эплгейт и легко поднял ее на руки.

– А ты поведешь моего коня, – велел он Томасу.

Эйдриан не удивился бы, если бы тот начал спорить, но Томас явно обрадовался. Он взял попону и, накрыв ею коня, пошел вместе со служанкой за Эйдрианом в сторону дороги. Эйдриан чувствовал на себе их пристальные взгляды, словно слуги боялись, что он может сбежать с их хозяйкой.

А он думал о том, что ему скоро придется встретиться с ее отцом и всей семьей.

Карета Эплгейтов была похожа на беседку, которую они только что покинули. Когда-то она, вероятно, была красивой, но сейчас порядком обветшала, хотя и не была такой развалиной, как беседка. Эйдриан подозревал, что Томасу стоило больших усилий поддерживать в приличном виде и карету, и запряженную в нее старую кобылу.

Эйдриан осторожно, опустил мисс Эплгейт на сиденье, служанка села рядом, а Томас взгромоздился на облучок и взял в руки вожжи. Эйдриан сел на своего коня и поехал за каретой.

Как он и думал, дом «невесты» оказался в таком же плачевном состоянии, как, по-видимому, и вся другая собственность семейства Эплгейт. Было видно, что семья храбро сражалась с надвигающейся бедностью, но не слишком успешно. Кто же виноват? Отец, просаживавший все деньги в казино? Или он пьяница и бабник? Или все вместе взятое?

Служанка поторопилась открыть входную дверь, так что Эйдриану ничего не оставалось, как снова взять на руки мисс Эплгейт и внести ее в дом.

Она в очередной раз открыла глаза. Эйдриану показалось, что она его узнала.

– Где…

– Вы дома. Не бойтесь.

Она улыбнулась ему такой безоблачной улыбкой, что он с ужасом подумал о том, какая поднимется буря, когда мисс Эплгейт поймет, что означает для нее ночь, проведенная с ним наедине.

Потом больная опять закрыла глаза, а он внес ее в дом. Он ожидал увидеть шумную толпу родственников, встречающих своего заблудившегося ягненка. Но в холле был всего один человек. В инвалидной коляске сидел пожилой мужчина.

– Как она? – Его лицо выражало беспокойство. Это, должно быть, ее отец, глава дома. Он инвалид, и в этом, скорее всего причина бедности семьи Эплгейт.

– Ваша дочь очень устала, сэр, но, я думаю, она поправляется. С вашего позволения, могу я отнести мисс Эплгейт в ее комнату?

Старик кивнул, хотя и неохотно, но в его окружении не было человека, достаточно сильного, чтобы нести мисс Эплгейт. Пожилая служанка отвела Эйдриана в спальню, и он опустил девушку на кровать. Служанка накрыла хозяйку одеялом и положила влажную тряпку ей на лоб.

Поскольку у Эйдриана не было причины оставаться, он направился к двери, но на пороге обернулся, в надежде что мисс Эплгейт хотя бы на мгновение откроет глаза и увидит его. Этого не произошло.

Он стал медленно спускаться по лестнице.

Внизу Эйдриана, как он и предполагал, ожидал мистер Эплгейт.

– Полагаю, нам надо кое-что обсудить, – сказал он официально и очень решительно. – Вы не могли бы сопроводить меня в мой кабинет?

– Разумеется.

Они оказались в небольшой комнате, все стены которой были от потолка до пола уставлены книжными полками.

Хозяин подъехал к столику с напитками и налил обоим по стакану вина.

– Я Джон Эплгейт. А вы?

Мистер Эплгейт подъехал к письменному столу и повернулся лицом к Эйдриану.

– Виконт Уэллер к вашим услугам, сэр.

Эйдриан взял стакан и занял место напротив хозяина.

– Во-первых, я должен поблагодарить вас за то, что вы помогли моей дочери и привезли ее домой. Она моя старшая дочь и очень дорога моему сердцу. Я провел бессонную ночь, беспокоясь о том, что она не вернулась домой, не зная, что с ней могло случиться. Наши болота очень опасны, но еще опаснее люди, иногда встречающиеся на дорогах. Беззащитная молодая леди могла…

– Я бы поступил так же, если бы в беду попала простая девушка, – прервал его Эйдриан. – И я, конечно, не задумываясь, пришел на помощь юной леди, тем более что она была без сознания и…

Мистер Эплгейт вздрогнул, видимо, представив дочь в таком состоянии.

Эйдриан решил продолжать, чтобы предупредить обвинения, которые наверняка должны были последовать:

– Вы, конечно, хотите спросить меня, воспользовался ли я уязвимым состоянием мисс Эплгейт. Я наткнулся на вашу дочь, лежащую без сознания на полу беседки. Хотел укрыться от дождя, зашел в беседку и увидел ее. Я боялся, что она может заболеть, потому что одежда на ней была насквозь мокрая. Я попытался ей помочь. Я не сделал ничего такого, что не сделал бы – не должен был сделать – джентльмен. Я не могу этого доказать, могу лишь дать слово джентльмена, сэр. – Он посмотрел прямо в глаза старику, а потом сказал: – Проблема, насколько я понимаю, в том, что люди не склонны принимать подобные объяснения на слово – даже если они правдивы.

Выражение лица старого Эплгейта было суровым.

– Это так. – Он отпил глоток вина. – И поэтому…

– Поэтому я сказал вашим крестьянам, что я помолвлен с вашей дочерью, – закончил за него Эйдриан.

– Да. Стало быть, вы признаете, что это была… ложь? Потому что я совершенно определенно знаю, что моя дочь ни с кем не помолвлена.

– В тот момент я понял, что, сколько бы я ни клялся, местные сплетники истолкуют все самым неприятным образом, – сказал Эйдриан. – Это был единственный выход. Но я готов обратить все в правду, если ваша дочь будет на это согласна.

Лицо мистера Эплгейта оставалось непроницаемым.

– У меня хорошая репутация, – продолжал Эйдриан. – Я обладатель старинного уважаемого титула, у меня большое поместье, и я позабочусь о том, чтобы у нее было значительное наследство. Она ни в чем не будет нуждаться, когда меня не будет рядом.

– Мы вас не знаем. Не думаю, что моя дочь так легко согласится покинуть родной дом ради незнакомого человека.

– Я могу это понять. Я мог бы принять определенные меры, чтобы она могла остаться здесь. Мы могли бы сочинить какую-нибудь историю, чтобы как-то объяснить это соседям.

– Из вас получится самый сговорчивый и весьма необычный… муж. – Мистер Эплгейт был явно удивлен. – Почему вы хотите спасти репутацию девушки, которую даже не знаете? Если вы один из тех, кто… любит мужчин, а жена вам нужна для прикрытия, должен вам сказать, что я не стану жертвовать своей дочерью даже…

Эйдриан с трудом подавил несколько истеричный смешок.

– Чего нет, того нет!

– Тогда зачем…

Эйдриан понял, что надо открыть правду. И он ее открыл, хотя знал, что, в конце концов, столкнется лицом к лицу с тем, чего больше всего боялся, – с тем выражением жалости в глазах людей, когда они узнавали о его судьбе, преследовавшей Эйдриана подобно старинному цыганскому проклятию. Но теперь мистер Эплгейт, по крайней мере, знал, почему Эйдриан с такой легкостью соглашался на женитьбу.

И тогда мистер Эплгейт послал служанку наверх, чтобы узнать, не проснулась ли его дочь.

Теперь Эйдриану предстояло встретиться с самой мисс Эплгейт и убедить ее в том, что ей придется разделить его судьбу, но это будет ее шанс на спасение.

Глава 3

Мэдлин открыла глаза и увидела знакомое цветастое покрывало, натянутое до самого подбородка. На ногах лежало старое выцветшее голубое одеяло с заплаткой с правой стороны. Шторы были задернуты, так что в комнате было темно. Все знакомо – ее комната, шторы, старое одеяло и цветастое покрывало.