Сюзанна Энок - Репутация герцога

– Мельбурн, подожди минуту.

– У меня встреча сегодня вечером. Отдай бумагу, она мне может понадобиться. – Как ему хотелось сжечь ее, но это означало сдаться и позволить фарсу продолжаться. Даже если он и мог сделать это как Гриффин, то статус члена палаты лордов этого не позволял.

– Если ты весь день отсутствовал, то, вероятно, не слышал последних новостей, – сказал ему в спину Шей.

Себастьян замер, заглотив приманку относительно распространения новостей. Как он ни сердился на брата за то, что тот рассказал все остальным членам семьи, Шей никогда не пересказывал праздные слухи.

– Что еще?

– Сегодня утром Эмбри посетил земельную контору Коста-Хабичуэлы, открывшуюся на Пиккадилли. Они продают участки от десяти до ста акров по три шиллинга за акр. Очередь растянулась на четверть мили.

– Они ищут желающих поселиться в этом Богом забытом месте? – Себастьян не мог держать скептицизма.

– Они находят их. Сотнями. Король открыл еще одну земельную контору, пока был в Эдинбурге. – Его брат иронически скривил губу: – Прости, Себ.

Повернувшись, Себастьян пронзил брата взглядом:

– Какого дьявола ты извиняешься, Шей? Я предпочитаю знать, а не оставаться в неведении.

– Куда ты собираешься? – спросил Валентин.

– Я принимаю гостей в ложе в Воксхолле.

– Нелл мне ничего об этом не говорила.

Сделав медленный вдох, который ничуть не остановил новый приступ гнева, Себастьян вышел из спальни и пошел вниз. Шей и Валентин последовали за ним.

– Вы не приглашены. Я принимаю короля и его семью.

– Что? Почему, когда ты знаешь…

– Довольно. Увидимся завтра.

Не дав им времени возразить, он зашел в детскую, чтобы поцеловать Пип и предупредить, чтобы она его не ждала, потом поспешил в холл. Стэнтон уже держал его черное пальто.

– Ты не должен идти один, – тихо сказал Шей.

– Со мной все будет прекрасно, если ты не будешь болтать языком по всему Лондону.

Его брат расправил плечи.

– Я этого не делал, и ты это знаешь.

– Ну и прекрасно. Это мое дело, и я его решу. Всего доброго.

– Мы знаем, что ты зол, Мельбурн, – вставил Валентин, – но противостоять им в одиночку – гордыня и глупость.

Себастьян уставился на своего шурина и ближайшего друга:

– И что ты сделал бы, Валентин? Иди домой. Доброй ночи.

Себастьян поднялся в карету, и она покатила прочь, в сумерки.

– Проклятие, – пробормотал Валентин.

– Что будем делать? – спросил с крыльца Шарлемань. Валентин взял у дворецкого пальто и перчатки.

– Я отправляюсь домой, и…

– Что ж, езжай.

– Дай мне закончить, болван. Я еду домой за Нелл, мы отправляемся в Воксхолл и арендуем ближайшую к Мельбурну ложу, какую я смогу достать. А ты?

Шей мрачно улыбнулся:

– Мы с Саралой встретимся там с вами. И я не болван.

– Правильно. Я думал о Закери. Нам лучше сообщить и ему.

Надев перчатки, Валентин направился к своей лошади.

Похоже, семейство Гриффин, членом которого он себя гордо считал, идет войной. Помогай небо Коста-Хабичуэле.

Себастьян стоял в гостиной в доме полковника Бранбери. Вероятно, никто никогда не оценит того самообладания, какое потребовалось ему, чтобы оставаться здесь, когда ему хотелось найти Жозефину и трясти до тех пор, пока она не скажет правду.

Сейчас он сомневался, что она хоть в одном разговоре была искренна. И это означало, что все ее чувства к нему – часть плана, чтобы заставить его молчать, пока она и король обкрадывают Англию и готовы отправить легковерных граждан в адскую дыру.

Он стиснул кулаки, на мгновение, пожалев, что он герцог Мельбурн. Будь он кем-то другим, он бы грохнул кулаком в стену и до бесчувствия избил короля, не заботясь о собственной репутации.

Дверь открылась.

– Ваша светлость, – с улыбкой сказал король и, подойдя, подал руку. – Спасибо за приглашение и вашу постоянную поддержку.

Изобразив соответствующую улыбку, Себастьян обменялся с ним рукопожатием.

– Я рад, что вы так быстро нашли способного помощника.

– Да, Чарлз просто подарок небес. Он будет здесь с минуты на минуту. – Король подошел к винному шкафчику: – Портвейн?

– С удовольствием.

Напомнив себе, что терпение сослужит ему лучшую службу, чем ярость, Себастьян взял стакан, который ему вручил Эмбри. Если бы Принни публично не демонстрировал благосклонность к королю и его семейству, остановить развитие этой абсурдной ситуации было бы куда легче.

– Вы знаете, что мы теперь решили продавать землю? Интерес столь велик, что люди все равно бы приехали. Это Должно помочь все упорядочить.

– Отец, разве мы не можем на один вечер ограничить нашу беседу светскими событиями? – Жозефина вошла в гостиную с пылающим лицом и учащенным дыханием. – Пожалуйста, сегодня никаких дел.

У Себастьяна мурашки по руке побежали, когда Жозефина задела его, подойдя к отцу. Себастьян запоздало сообразил, что не может оторвать глаз от нее. И изобразил поклон, когда она снова повернулась к нему и подала руку.

– Ваше высочество, – пробормотал он, сильно сжав ее пальцы и поцеловав руку. Если у этой девицы есть хоть капля чувства самосохранения, она немедленно бросится к нему, умоляя о прощении и защите.

От этой мысли Себастьяна охватило возбуждение, отдаляя от здравого смысла и благих помыслов. Только этим он мог объяснить злость на нее и одновременно желание защитить. Вот почему он все еще искал способы оправдать ее поступки.

«Позже, Мельбурн», – молча приказал он себе. Она знает о его подозрениях, а ему неизвестно, как много она сообщила отцу о их разговоре. Он по горло впутался в это темное дело, а значит, Принни и Англия тоже.

– Разве вы не собираетесь сказать мне, как я сегодня прекрасно выгляжу? – наклонив голову, застенчиво посмотрела на него Жозефина.

Черт побери!

– Вы сегодня прекрасно выглядите, ваше высочество. Она была прелестна в низко открытом синем шелковом платье с валансьенским кружевом на рукавах. Синие ленты пронизывали ее волосы, как бархатные реки, серебряная диадема мерцала в свете свечей. Если бы он мог доверять ей, если бы он мог верить хоть чему-то, что слетало с этих нежных алых губ, он не был бы способен сопротивляться ей. Даже теперь желание пробудилось в нем, убеждая его забыть, хотя бы на время, как опасна она для равновесия его души.

– Извините за опоздание, – донесся от двери голос герцога Хейрека.

Себастьян оторвал взгляд от Жозефины и повернулся к нему:

– Добрый вечер, Хейрек.

– Мельбурн. Ваше величество, ваше высочество. – Герцог поклонился. – У меня есть хорошее оправдание. Я только что купил двести акров главного пастбища Коста-Хабичуэлы.

– Вы? – захлопал в ладоши король. – Великолепно.

– Я хотел продемонстрировать свою поддержку.

Замечательно! То, что нужно, чтобы Хейрек напал с обвинениями на короля или Жозефину, когда правда выйдет наружу. Себастьян взглянул на принцессу и увидел, что она пристально смотрит на отца. Перехватив его взгляд, она улыбнулась, но Себастьян готов был поклясться, что заметил ее недовольство. Из-за продажи земли или из-за очевидной заинтересованности Хейрека? Это не должно бы иметь значения, но для него имело. В конце концов, она – первая женщина, которую он захотел после четырех лет вдовства.

Хейрек подошел к Жозефине, взял ее руку.

– Вы самый прекрасный цветок вашей страны, ваше высочество, – пропел он, задержав ее пальцы намного дольше, чем позволяли приличия.

– Спасибо, Чарлз, – с теплой улыбкой ответила Жозефина.

Себастьян шевельнулся, пряча ревность за бокалом портвейна. Самый прекрасный цветок! Да что там, она единственный цветок Коста-Хабичуэлы!

– Мельбурн, – продолжал Хейрек, наконец отпустив руку Жозефины. – У вас непревзойденный нюх на инвестиции. Сколько земли Коста-Хабичуэлы у вас есть?

– Пока нисколько, – осторожно сказал Себастьян. – Я провел день в Дувре, и только час назад узнал, что король открыл земельную контору.

– В Дувре? – повторила Жозефина. – Почему вы туда отправились?

«Хотите узнать?!»

– Один из моих старых друзей служит во флоте его величества. Он отплывает завтра, и я хотел с ним повидаться.

– Очень патриотично, – заметила она.

– Добрый вечер, лорд Мельбурн, лорд Хейрек, – сказала вошедшая королева Мария, не дав ему возможности ответить.

Себастьян на минуту задумался, знает ли жена Эмбри что затеял ее муж. В ней была величественность, которой недоставало ее мужу, но которую унаследовала дочь. Но аристократические манеры не отменяли того, что она заговорщица. Теперь он будет считать, что все в чем-нибудь виноваты.

– Идемте? – сказал он, отставляя портвейн. – Моя карета ждет, но я не знал, сколько людей будет сопровождать вас.

– Только капитан Милтон и лейтенант Мей. Они поедут верхом.

С поклоном Себастьян повел дам из дома. Он не привык сидеть сложа руки и наблюдать за развитием событий, но выжидание и наблюдение должны стать его стратегией, по крайней мере, пока он не узнает позицию Хейрека. Показания Брэдшоу Карроуэя жгли ему карман, и Себастьяну хотелось швырнуть их в лицо Жозефине.

Вместо этого, взяв ее за руку, он помог ей сесть в карету.

– Все еще сердитесь на меня? – прошептала она, наклонившись к нему.

– Вы понятия не имеете, как сильно, – ответил он.

Он сел в карету последним. Король и королева Мария сидели рядом по ходу движения, Себастьян и Хейрек – напротив, Жозефина – между ними.

– Знаете, – обратилась к нему принцесса, – Чарлз рассказал мне обо всех животных, на которых охотился в Канаде. Необычайное разнообразие. Вы охотитесь?

– Думаю, я уже настрелял свою долю фазанов и шотландских куропаток, – ответил Себастьян, – и выловил достаточно рыбы в водоемах Мельбурн-Парка. Мои обязанности держат меня вдали от охотничьих угодий.