— Только не одна, — всполошился Вес.

— С Сюзанной поеду я, — решительно проговорил Райс. — Сегодня я уже достаточно попас лошадей.

— Всего пять минут, — постарался удержать валлийца Вес.

Райс усмехнулся.

— Как я уже сказал, на сегодня достаточно.

Он обернулся к Сюзанне.

— Вы готовы?

Сюзанна покосилась на Веса, припомнив утреннюю беседу. А затем она вспомнила клятву, данную самой себе. Как личность она представляла не меньшую ценность, чем Вес. И она не упустит свой шанс.

Сюзанна кивнула Реддингу.

* * *

Женщина не знала, с чего начать разговор, поэтому пришпорила кобылку и пустила ее галопом, который не способствовал ведению задушевного разговора. Райс следовал за ней. Сюзанна покосилась на своего спутника. У него было лицо сфинкса.

Когда всадники добрались до ранчо, Райс первый спрыгнул с лошади и помог женщине, легко поймал ее своими сильными руками. Реддинг с явной неохотой опустил ее на землю. Глаза его сияли. У Сюзанны перехватило дыхание.

Райс с трудом проглотил комок в горле, и женщина поняла, что он далеко не так бесстрастен, как хочет казаться. Она припомнила слова, сказанные Весом утром. Я ведь тоже замечаю, как он смотрит на тебя. Но… Райс и Вес — разные люди… Реддинг не сражался за домашний очаг, за семью, как это делал Вес. Сюзанна не знала ни одного человека, кроме Райса, который был бы доволен своим одиночеством. Реддинг сделал одиночество искусством. Он не желал поступиться даже крошечным кусочком своей одинокой души, своей независимостью.

Эти мысли ураганом пронеслись в голове Сюзанны. Потом он поставил ее на землю, взял лошадь под уздцы с намерением отвести их в конюшню. Но тут к нему обратилась Сюзанна:

— Я бы хотела поехать к Эрин на дамском седле.

Реддинг вопросительно поднял бровь. Женщина начала было что-то лепетать в свое оправдание, но оборвалась на полуслове: он-то никогда ничего не объясняет. И у нее нет надобности вдаваться в объяснения. Сюзанна поспешила к дому, остановившись лишь на мгновение, чтобы распорядиться насчет ужина. Она сообщила Ханне, что за столом будут трое, а может быть даже четверо. У себя в комнате Сюзанна торопливо вымылась, причесалась, перевязала волосы синим бантом и надела голубую амазонку. Женщина взглянула на себя в зеркало и поморщилась: кожа потеряла белизну и выглядела неприлично загорелой. Сюзанна покусала губы, чтобы придать им живой розовый цвет, потом она склонила голову на плечо и задумалась, глядя на собственное изображение: что может быть в ней привлекательного для Райса Реддинга, который мог выбирать из первых красавиц Лондона.

Немного. Лицо совсем некрасивое: подбородок слишком выступал, волосы слишком вились и с трудом поддавались уходу, глаза, хотя и живые, были настолько непривычного цвета, что почти не поддавались описанию. Она совсем не походила на голубоглазых фарфоровых красавиц блондинок, которым отдавали предпочтение мужчины Европы и Англии, если верить дамским журналам.

А ее платье… Оно, казалось, пожухло… и давно вышло из моды, если вообще было когда-то модным. Хотя платье давало ей кое-какие преимущества, в отличие от брюк для верховой езды. Сюзанна глубоко и горько вздохнула. Bес увидел то, чего не было. Она была удобна для Райса Реддинга и ничего больше.

Вынеся себе приговор, Сюзанна надела ботинки для верховой езды и вышла из комнаты, намереваясь противостоять обворожительному Реддингу.

Райс ждал ее, небрежно привалившись к изгороди. Сюзанна постаралась удержаться от выражения восторга, который она испытывала всегда в присутствии Райса. Каким образом умудрялся он сохранять безразличное равнодушие, в то время как у нее душа была нараспашку. Он скользнул по ней быстрым взглядом. Интересно, подумала Сюзанна, он восхищается или насмехается? Поймав его быстрый взгляд, она неожиданно поняла, что имел в виду ее брат. Взгляд валлийца был не поверхностный, а глубоко личный. Его губы молчали о том, что выдавали глаза. Чувство. Боже мой! Человеческое чувство! Взгляд его был преисполнен искреннего восхищения, желания и еще чего-то. В глазах его мерцали огоньки воспоминаний, и Сюзанна поняла, что припомнилось Реддингу в этот момент. Женщина затрепетала как от сильного озноба. В ней билась догадка и властное желание быть с ним.

Райс сжал челюсти, на скулах, как жернова, перекатывались желваки. Неожиданно он сжал женщине руку с такой силой, что чуть не сломал ее. Сюзанна не проронила ни звука. Райс усилием воли заставил себя быть прежним, хладнокровным и бесстрастным. Спохватившись, что он делает ей больно, Реддинг отпустил ее руку. От его стальной хватки рука стала мертвенно бледной.

— Простите, мисс Сюзанна, — насмешливо проговорил он с техасским акцентом.

Хамелеон.

Райс продолжал:

— Это платье надо объявить вне закона.

Сюзанна была готова расхохотаться ему в лицо. Платье было совершенно ни при чем. К сожалению. Но слова были приятны.

А потом он поднял ее в седло так легко, как пушинку. Он больше не встречался с ней взглядом. Сюзанна поняла, что Реддинг избегает ее вызывающего взгляда.

* * *

Они ужинали вчетвером. Сам воздух в гостиной был насыщен любовью. Молодые люди обсуждали, что могут предпринять Мартины в качестве следующего шага, а думали о том, что хотели бы предпринять они сами — Вес и Эрин, Райс и Сюзанна. Очередная вылазка Ночного Ястреба придала храбрости арендаторам. Получив назад долговые обязательства, они получили непредвиденную передышку в выплате денег. Теперь они обсуждали вопрос о том, чтобы объединиться и сообща поймать дикий скот, в изобилии кочующий по прерии, перегнать его на север вместе с домашними животными, предназначенными для продажи, и на полученные деньги начать восстанавливать свои хозяйства. Они могли бы договориться, и те мужчины, которые останутся дома, будут приглядывать за землями тех, кто отправится со стадом на север. Землевладельцы не знали, кто такой Ночной Ястреб, но были убеждены, что он из их числа. Теперь, когда он в одиночку выступил против Мартинов, они были готовы защищать сами себя. Растерянность и трусость сменились решимостью. Пример одного человека, отказавшегося подчиниться наглой силе Мартинов, воодушевил их, толкнул на путь решительной борьбы за свой дом и свою землю.

Эрин тоже была настроена решительно. Она то и дело вскакивала и, горячо рассуждая о Ночном Ястребе, как бы невзначай касалась Веса. Сюзанна догадалась, что взаимные прикосновения вызывали у Веса с Эрин такие же мощные волны любви, какие бушевали между ней и Райсом.

Но что происходит с мужчинами? Упрямые. Тупые. Непокорные. Они всегда думают, что лучше знают, что делать, в то время как на самом деле ничего не знают и не понимают.

Вес все еще колебался, не в силах принять однозначного решения в отношении своего будущего. Он отказался обсуждать вопрос в отношении помолвки, хотя был полностью поглощен Эрин. А девушке пришлось выдержать очередное сражение со своей семьей, чтобы приехать на ужин к Сюзанне и Весу. Она открыто дала понять Сэму, мужу своей сестры, что не собирается подчиняться и что ему придется привязать ее к стулу, чтобы удержать от поездки на ранчо Фэллонов.

А Райс… Сегодня в нем чувствовался какой-то внутренний огонь, пламень, который сжигал его изнутри и мог опалить людей, находящихся рядом с ним. Сюзанна чувствовала этот властный внутренний огонь.

Неожиданно Реддинг оставил их, сказав, что наступило время его ночного дежурства. Вес и Эрин были так поглощены друг другом, что не обратили на это внимания. Когда Вес часом позже отправился провожать девушку, Райса Реддинга нигде не могли отыскать.

* * *

Прошла неделя. За ней другая. Сюзанна предполагала, что это затишье перед бурей. Женщина чувствовала постоянное внутреннее беспокойство. Тело ее бушевало, готовое ураганом обрушиться на Реддинга.

Все дни Райс Реддинг проводил на ранчо. Однако после странного ужина вчетвером он держал дистанцию, не подпуская к себе Сюзанну. Это ее не устраивало. Сюзанна знала, что Райс рядом, на ранчо, но видела его редко. Лиса и виноград. И, кажется, она знала, почему он вел себя так. Очевидно, он собирался оставить их и не хотел травмировать Сюзанну. Как Вес не хотел делать больно Эрин. Но ни тот, ни другой не подозревали, какой изощренной пытке подвергали своих любимых.

Сюзанне бросилась в глаза странность, которая заключалась в том, что Райс Реддинг, который в начале их отношений, казалось, презирал ее брата, становится все более и более на него похожим в своих действиях и поступках, а Вес, который раньше смотрел на Реддинга свысока, после той ночи, когда они развозили по соседям долговые обязательства, стал с большим уважением относиться к гостю и заимствовал некоторые его черты. Глядя на Веса, Райс, казалось, стал более цельной натурой, а Вес под влиянием Райса приобрел практический взгляд на мир. Сюзанна не была уверена, что ей по душе перемены, произошедшие с мужчинами.

Ей оставалось только ждать и наблюдать. Дни ее были полны томительного ожидания, а ночи… тоскливого одиночества. Чувство одиночества усиливалось, когда, выглянув в окно, она видела одинокого сторожа и знала, что это Райс. Но она также знала, что стоит ей подойти к нему, фигура исчезнет.

Райс Реддинг снова стал тенью. Призраком. Фантомом.

* * *

Следующий шаг против арендаторов Мартины предприняли, опираясь на поддержку капитана Осборна. Каждая из десяти семей получила повестку — напоминание о необходимости внести военный налог за прошедший год. Сумма, указанная в повестке, была в три раза выше, чем за все предыдущие годы. Напоминание заканчивалось предупреждением: если сумма не будет внесена в бюджет немедленно, имущество семьи конфискуется и выставляется на аукцион. Не надо было объяснять, кто будет основным покупателем.

Срок оплаты был определен в десять дней. Сюзанна понимала, что это безвыходное положение. Им неоткуда взять пять тысяч долларов. Времени, чтобы продать лошадей, не было. Не было возможности продать их даже за полцены. Вес должен был уплатить налог в две тысячи долларов за землю, которую получил в наследство от отца. Итого семь тысяч. Это было все равно что миллион.