Дима, часто сидя рядом со мной, хотел заговорить о своих чувствах ко мне, но видя мое подавленное лицо, только глубоко вздыхал и грустно смотрел на меня.

– Дима, не сиди ты все время рядом со мной. Я тебе сколько раз говорила, что я не та, которая тебе нужна.

– Элис, но ты такая хорошая, что рядом с тобой мне ни на кого смотреть не хочется.

– Нет, я никогда не смогу ответить тебе взаимностью. Тебе лучше найти себе другую девушку и больше не зацикливайся на мне, как я на своем умершем Максе.

– Я понимаю, Элис, что тебе сложно сейчас общаться с кем либо. Поэтому я больше никогда не буду говорить тебе о своих чувствах. Только пообещай, что мы останемся друзьями.

– Да, Дима. Друзьями остаться я тебе обещаю. Только на большее не рассчитывай, тем более ты видишь мое состояние.

После этого Мэри сказала, что видела Диму в обществе какой-то девушки, и они мило беседовали в кафе. Мне это было приятно слышать, так как не хотелось, чтобы из-за меня кто-то страдал так же, как я сама продолжала страдать по Максу.

С того самого разговора, Дима больше не приходил и не говорил о своей любви. Мне стало от этого намного легче, так как после того как я узнала о смерти Макса, не то что слышать о любви, даже жить не хотелось.

Куда сложнее было с Андреем. Если мне легко удалось уговорить Диму найти себе другую девушку и не ждать моего расположения к себе, то с Андреем все обстояло чуть иначе.

Андрей был настойчив и приходил каждый день проведать меня. Он каждый раз приносил цветы и сидел рядом, рассказывая мне разные смешные истории.


13 глава

Однажды Мэри сказала, что Сережа всех пригласил в кино, и она не пойдет, если не пойду вместе с ней. Я понимала, что Мэри специально устроила поход в кино, чтобы отвлечь меня от моей грусти.

Я согласилась, и, собрав не расчёсанные волосы, пошла с Мэри в кино. Нас на улице ждали Андрей и Сережа. Когда мы к ним спустились, Андрей сказал:

– Прежняя Элис. Как же я рад, что ты возвращаешься к жизни.

Знал бы тогда Андрей, насколько прежней я уже не была и настоящей так же. Меня ничего, не волновало, и пошла в кино лишь для того, чтобы Мэри не отказалась из-за меня тоже идти и развлечься.

Когда мы смотрели фильм, я сидела рядом с Андреем, и он держал меня за руку. А мне уже было все равно, что он касался меня. Если раньше, пока я не знала о смерти Макса, при одном только касании до моей руки я отодвигалась в сторону, то теперь мне до всего было все равно. Казалось, что жизнь потеряла всякий смысл, и меня уже ничего не волновало. Я легко могла выпить чай без сахара или если кто-то бы тайком в чашку мне добавил соль, я бы и этого не заметила. Одним словом, я потеряла вкус к жизни.

Сидя рядом с Андреем, мне снова вспомнились времена, как мы с Максом проводили время в лесу, и он тоже всегда держал меня за руку. Я никогда не забуду, какие у него были мягкие и приятные руки. Тогда я вспомнила, что сейчас Макс глубоко под землёй и у него как прежде холодные руки. Я сказала Андрею, что мне нужно выпить воду, на что он запротестовал и сказал, что он сам мне принесет. Я отказалась и ответила, что буду через пять минут.

Андрей не стал идти, за мной, и я вышла из кинозала, и направилась в сторону кладбища, где был похоронен Макс. Была уже осень и дожди участились. Я до нитки промокла по дороге к кладбищу. Я шла вдоль трассы, и все проезжающие машины останавливались, предлагая подвести, видя, как я вся промокла. А я их даже не благодарила и не отвечала им. Они закрывали двери машины и уезжали, думая, что я не в себе. Когда я зашла через кладбищенские ворота, мне на миг показалось, что мне стало легче дышать. Подойдя ближе к могиле Макса, я сразу заметила его портрет, который мне улыбался своей неотразимой улыбкой. Мне казалось, что Макс очень меня ждал и обрадовался моему приходу.

Недалеко на кусте боярышника, я заметил голубя, который сидел на ветке и смотрел на меня. Я на какое-то время отвлеклась на него и задумалась: для чего он мокнет под дожем, и смотрит на меня. Я подумала, что, быть может, и ей так же одиноко в этом мире, и она так же, как и я потеряла свою половинку.

Я подошла и провела рукой по мокрому портрету на памятнике и присела рядом.

– Макс, я пришла к тебе. Тебе тут одиноко? – Я спросила его так, будто он мог мне ответить. Однако на мои вопросы никому было ответить и от этого жгло мне сердце. Только и слышен был шум дождя, который заглушал мои рыдания. Я легла на мокрую от холодного дождя траву и приложила щеку к земле.

– Макс, помнишь, какие у тебя были теплые руки? Теперь, наверное, тебе в сырой земле холодно. Помнишь, как я однажды в ночи и в дождь пришла к тебе в домик в лесу? Тогда ты меня вытер полотенцем и, заключив в свои объятия, согрел своим теплом. Теперь же я попытаюсь согреть тебя, любимый. Макс, согрей и теперь меня своим теплом, согрей. Мне так холодно в этом мире без тебя, что и солнце перестало греть.

Как же мне было больно, понимая, что любимый человек глубоко под землей, и я не смогла оградить его от несчастья, случившийся с ним. В это время я ощущала свою никчемность и терзала себя мыслями, что отпустила его одного в город. Если бы я была с ним, то может всё же смогла бы предотвратить катастрофу. Или в лучшем случае, умерла бы вместе с ним. Теперь бы мне не приходилось лежать на его могиле и скручиваться от душевной боли и тоске по любимому человеку. Нет, теперь я точно знала, что мне больше не хочется жить. Долгие пять лет я продолжала существовать без Макса, но не жить. Теперь я поняла, почему я потеряла вкус к жизни после исчезновения любимого. Это, наверное, сердце чувствовало, что Макса больше нет, и поэтому у меня пропало желание жить.

Лежа на мокрой траве, я перестала чувствовать холод. Я вообще ничего не чувствовала. Только перед глазами стоял образ любимого, и я старалась не потерять его. Я уже не скучала по Максу, так как он был рядом, и не имело значения, что он был под землей, и я не могла больше дотронуться до него; провести ладонью по его щекам, играться его кучерявыми волосами, прижиматься к нему. Главное, я знала, что он рядом и от этих мыслей мне становилось легче. Я потеряла счет времени, хотя и не думала о том, сколько уже лежала на кладбище на груди у любимого.

Я проснулась благодаря Андрею и Мэри, которые меня и разбудили. Хотя, не знаю, был ли это сон или обморок, но когда я пришла в себя, я вся дрожала от холода и не понимала, где находилась.

– Элис, что это ты тут делаешь? Мы и в полицию позвонили. Как ты нас напугала! – Ругалась Мэри, обнимая меня.

– А зачем меня искать? Я возле Макса была. Я же никуда не уходила? – Хотелось сказать, но не смогла выговорить, так как от холода, который я чувствовала, не давал мне сказать слово.

– Ты вся намокла, Элис, – сказал Андрей и окутал своей курткой.

Я же с трудом чувствовала свое тело. По правде говоря, я не была рада тому, что Андрей и Элис разыскали меня. Мне хотелось навсегда остаться рядом с Максом.

До машины Андрей донес меня на руках, так как я не была в состоянии даже встать на ноги. Я повернулась и снова посмотрела на могилу Макса. Он по-прежнему мне улыбался, и эта улыбка ещё больше жгла мне сердце. Мне хотелось сказать Андрею, чтобы он меня оставил возле любимого. Только я уже не была в том состоянии, чтобы связывать слова и что-то объяснять.

Меня привели домой, и уложили в постель. Мэри напоила меня горячим чаем и долго терла мне ступни ног, которые стали как куски льда от холода.

Андрей сидел возле меня, и грустно сжимал мне ладонь.

– Ты так нас напугала, Элис. Когда ты вышла из кинозала и долго не возвращалась, мы забеспокоились и вышли за тобой. Мы не знали, где тебя искать. Только таксист, который стоял на улице сказал нам, что ты шла под дождем, и он предложил подвести тебя. Ты же ответила, что сама дойдешь пешком до кладбища.

Тогда мы и поняли, что ты пошла на кладбище.

– Мне хотелось его видеть.

– Элис, когда это закончится?

– А разве это важно? – Спросила я не столько у Андрея, сколько у себя.

– Элис, тебе нужно что-то менять в своей жизни, чтобы отвлечься от всего того, что на тебя навалилось бременем за последнее время, – сказал Андрей и погладил меня по голове.

– А что еще можно изменить? – Спросила я равнодушно.

– Можно изменить, Элис. Я знаю, что ты скажешь, что сейчас не время для таких разговоров, но все равно скажу.

– Говори, – с равнодушием сказала я.

– Элис, выходи за меня замуж. Если ты мне откажешь, мне будет очень больно, – грустно сказал Андрей.– Элис, тебя сейчас, наоборот, нельзя оставлять одну. Если ты согласишься выйти за меня замуж, то мы всегда будем вместе, и тебе будет легче выйти из этого непростого положения, в котором ты оказалась.

Все это время Мэри стояла возле нас, и слушала наш разговор, опустив грустно голову.

– Мэри, а Макс бы был рад, если бы я была счастлива? – Спросила я у подруги, которая вытирала слезы.

– Конечно, Элис. Макс бы был рад твоему счастью, – ответила мне Мэри.

– Тогда я согласна выйти за тебя замуж, – сказала я Андрею.

Мой ответ так его обрадовал, что он заключил меня в свои объятия.

– Спасибо, Элис! – Только и выронил он, скрывая от меня слезы радости.


В дверь позвонили, и мы с Мэри переглянулись. Было уже поздно и в такое время мы с Мэри никого не ждали. После того, как я узнала, что Макса нет больше в живых, мне особо и видеть никого не хотелось. Я даже не встала с дивана, чтобы открыть дверь и продолжала сидеть рядом с Андреем. Мэри тут же открыла дверь, и я увидела на пороге Матвея. При его виде у меня дрожь пробежала по коже. Мне казалось, что я вижу снова Макса.

– Макс, – произнесла я, но тут же Андрей сказал:

– Элис, это не Макс, – поспешил поправить меня Андрей.

– Он так похож на него, – грустно ответила я.

Матвей поздоровавшись, даже не стал ждать приглашения в дом. Он уверенными шагами прошел в гостиную, где мы сидели с Андреем.