В один день мы с Мэри пошли в кафе, куда меня водил еще летом Макс. Зайдя внутрь, все было так же, как и тогда, когда мы там сидели с Максом последний раз. Только персонал был другой и меня никто не узнал. Мы спросили насчет Макса, что хотим с ним поговорить. Нам ответили, что хозяин заведения продал его новому владельцу несколько месяцев назад и никакого Макса они не знают.

Я не очень-то поверила словам персонала и до вечера просидела напротив кафе на скамейке, в надежде, что Макс всё же может появиться. Стемнело, и Мэри устала сидеть со мной в таком холоде. Нам пришлось уйти оттуда, так как, Макса там не было, и мы зря простояли на холоде несколько часов.


Занятость учебой и друзья не могли полностью отвлечь меня от моих мыслей, которые решили меня мучить днем и ночью. Мне порой казалось, что за мной следят и иногда даже замечала, как меня тайком фотографируют. Я думала, что это мне только кажется и все это со мной происходит из-за того, что я в переживаниях по поводу исчезновения Макса.

Однажды, об этом я рассказала Мэри, с которой я делилась всем, что для меня было важно:

– Мэри, мне кажется, что за мной кто-то следит.

– Что? – Спросила меня подруга, которая в тот момент красила ногти на ногах.

– Мне кажется, что за мной следят. Я иногда замечаю, как меня даже фотографируют, – повторила я на этот раз более спокойным голосом.

Тут она разразилась таким смехом, что мне самой стало не по себе. – Что тут смешного, Мэри?! Я тут с тобой своими переживаниями делюсь, а ты смеёшься над моими словами так, что у тебя лифчик твой чуть не лопнул!

– За тобой следят?! И кто же?! – Не унималась Мэри.

– Я больше никогда тебе ничего не расскажу! – Я сделала вид, будто очень обиделась на подругу.

Тут Мэри вскочила с места и подсела ко мне. Мэри понимала, что разлука с Максом плохо влияет на меня, и она старалась не расстраивать меня. Только она не старалась разговаривать со мной мягко, в её разговоре всегда присутствовал сарказм:

– Элис, ты не агент, чтобы за тобой следили. Ты всего лишь студентка ветеринарного факультета. Кому понадобилось следить за тобой? Может кто-то из однокурсников наших хочет у тебя курсовую работу украсть?

– Я не шучу, Мэри. Это правда, – скрывая свою улыбку, ответила я Мэри.

Тут Мэри почесала голову пальцем в области виска:

– Элис, не обижайся, но если я не ошибаюсь, то медицинским термином твой страх называется – паранойя.

– Хорошо, закрыли тему. Я действительно тебе больше ничего не расскажу, – с обидой ответила я Мэри.

Действительно обидевшись на подругу, я взяла какой-то любовный роман и начала читать. Мне было обидно, что она не понимает меня и не верит моим словам, словно я выдумала, что меня кто-то фотографирует.

Мэри, заметив, что я действительно обижена, решила выяснить причину моей тревоги. Не знаю, поверила ли она моим словам или ей стало меня жалко, но она спросила:

– Элис, а когда ты заметила, что за тобой следят?

Это мне сначала так показалось, что Мэри действительно заинтересовала тема с моим таинственным фотографом. Только я заметила, как она еле сдерживает свой смех и меня снова это сильнее обидело.

– Мэри, ты можешь поверить моим словам? Я ведь не придумываю и говорю правду.

Ей снова хотелось разразиться новой волной смеха, только её от этого останавливал страх того, что она меня еще больше обидит своим недоверием.

– Ладно, Элис, я постараюсь не смеяться, – поправив свою прическу, сказала Мэри.

– Даже сегодня, когда мы возвращались домой с учебы, человек в капюшоне достал фотоаппарат и сфотографировал меня. Он находился от меня в каких-то пяти метрах. Поэтому от меня и не ускользнул этот фотограф.

– А может он кого-то другого фотографировал? Мы же не в селе, Элис. Сотни туристов приезжают в этот город, и фотографирует себе на память что-нибудь.

– Я знаю. Только я замечаю рядом с собой одного и того же фотографа. Разве это не подозрительно?

– Может, для какого нибудь журнала? – Спросила Мэри.

– Тогда бы меня поставили в известность, – недовольно ответила я.

– А может они из порно журнала и боятся того, что ты не согласишься, чтобы публиковали твои фотографии в разных сомнительных журналах?

– Мэри, он меня фотографирует в одетом виде. То есть в одежде и на улице, – иной раз я от слов подруги бывала в недоумении, – не думаю, что для таких журналов нужны девушки, окутанные в шарфах и шапках.

– Ой, да. Я не подумала, – рассмеялась она сама же над своими глупыми словами.

– Он фотографирует меня уже два месяца.

– А может маньяк? – Спросила Мэри с вытаращенными от страха глазами.

– Ну, ты и успокоила меня, Мэри, – обиженным взглядом, посмотрела я на подругу.

– Точно маньяк и нужно сообщить в полицию, – засуетилась Мэри и начала с большим усилием красить ногти.

– Никакой полиции. Я не хочу никаких разбирательств, – я тут же перебила её идею насчет вмешательства правоохранительных органов.

– А вдруг действительно тебе что-то угрожает? Он и мне может быть угрозой. А вдруг и за мной начнет слежку?!

– Мэри, не паникуй ты так.

– Как не паниковать, Элис? Я, как-никак, тоже твоя подруга. Он и меня может приметить. Я уже боюсь. Мамочки! Зачем я только приехала в столицу?! – В панике начала причитать Мэри.

– Успокойся. Мы выведем его на чистую воду, – начала успокаивать я подругу.

– Кого? Маньяка на чистую воду? Ты соображаешь, что говоришь, Элис?!

– Мэри, мы даже не знаем точно, кто он. Почему ты решила, что он маньяк?!

– Потому что навязчивость относится к маниакальному поведению, – начала мне объяснят Мэри.

– Я сама узнаю, кто он и зачем меня фотографирует каждую неделю, – начала уверять я Мэри.

– Ты что, страх потеряла?!

– А что мне остается? Не буду же я от него прятаться?

– Делай что хочешь, но я не с тобой, – махнув на меня рукой, Мэри продолжила красить ногти.

– Знаю. Ты со мной только тогда, когда тебе что-то нужно, а не тогда, когда мне нужно помочь, – я не нуждалась в поддержке подруги, но сказала колючие слова, чтобы её еще больше позлить.


Однажды после учебы, мы с Мэри решили выпить кофе, и зашли в кафе. Мы уже допивали свой кофе, как в углу возле столика я снова заметила того фотографа, который меня фотографировал тайком.

– Мэри, он здесь, – только и смогла сказать я подруге.

– Что? Кто здесь? Не говори, что тот маньяк, – у Мэри начала дрожать нижняя губа.

– Я должна узнать, кто он, – настояла я и хотела уже встать, как Мэри схватила мою руку и посадила меня обратно на место.

– Нет, Элис. Не подходи к нему. Он может быть опасным.

– Он сегодня, как никогда подошел очень близко ко мне и я должна этим воспользоваться, – продолжала настаивать я на своем, делала попытки высвободить свою руку у Мэри, которая мне её так зажала, что уже болела рука.

Только я взглядом дала понять, что я не отступлюсь от своего плана и она, наконец, высвободила мою руку.

– А мне что делать, подруга? – Дрожащим голосом спросила Мэри.

– Ничего. Ты мне ничем не поможешь. Я сама разберусь, – ответила я почему то уверенным голосом, так как не чувствовала никакого страха перед своим загадочным фотографом.

В считанные секунды, Мэри вскочила с места, и бросилась на маньяка, который возился под столом со своим фотоаппаратом, пытаясь нацелиться в нашу сторону. Я не поняла, как у Мэри хватило духу пойти на такой безумный шаг и наброситься на него. Быть может, это у неё среагировала самозащита. Только визг, который издавала подруга, когда уже бросалась на фотографа, вызвал у меня шок, и я не знала, как реагировать на внезапные и незапланированные действия со стороны Мэри.

Фотограф не успел завершить начатое дело, как Мэри через стол накинулась на него всем своим телом и придавила его.

– Элис, я его держу. Звони в полицию! – Кричала Мэри так громко, что у меня от её криков ноги сделались ватными.

Я подбежала к ним и схватила фотографа за локоть.

– Зачем вы меня фотографируете? Вы же знаете, что это не законно, и я за это могу заявить на вас в полицию?! – Я так кричала, что сама боялась своего агрессивно настроенного разговора.

Фотограф если и хотел что-то ответить, то все равно не мог произнести ни слова, так как сверху на него все это время была навалена Мэри, и молодой человек был придавлен горлом к спинке кресла. Он только и хрипел что-то, и пытался вырваться из неожиданных «объятий» незнакомой девушки, но попытки были тщетны.

Я поняла, что он с придавленным горлом не угроза, а скорее жертва, я стала сама освобождать его из рук Мэри. Мне казалось, что от нехватки кислорода, он может задохнуться. Я сама начала высвобождать незнакомца из рук подруги.

– Мэри, ты его задушишь. Отпусти его. Слезь с него! – Только и повторяла я Мэри.

– Пусть сначала признается, зачем тебя фотографировал! – Не соглашалась подруга и продолжала держаться за преступника, которого мы поймали с поличным.

Тут подбежали мужчины, которые были посетителями кафе и оттащили Мэри со стола. Фотограф, заметив, что все отвлеклись на Мэри, вскочил и выбежал из кафе.

Мы сделали попытку догнать его, но это оказалось плохой идеей. Была зима и у подруги были такие острые шпильки, что она бежала так, будто первый раз училась ходить, не то, что бегать. Мы не успели добежать даже до угла за фотографом, как он исчез в каком-то подъезде. Мы с Мэри вернулись в кафе, где остались наши вещи. Только как выяснилось, там остались не только наши вещи, но и наш загадочный фотограф забыл в спешке свой фотоаппарат.

Когда мы вечером решили посмотреть фотоаппарат, а точнее его содержимое, нас ждало разочарование: фотоаппарат был сломан, наверное, во время последней битвы между его владельцем и Мэри.

– Действительно. Это я сломала фотоаппарат, – с досадой призналась подруга, – я помню, как у меня одна нога повисла на столе, а другой ногой я опустилась на пол и под ногами на полу, я почувствовала какой-то треск.