Она села, прислонившись спиной к дереву, а Даниэль сел рядом, положив около себя ружье, пистолет и мешочек с порохом.

– Тебе холодно? – Он накрыл ее одеялом, чувствуя, как она вся дрожит. – Не бойся. К нам никто не подберется незамеченным. Мой верный конь даст нам знать.

– Ты думаешь, что я беспокоюсь только о себе? – вспыхнула она. – О, Даниэль. Иногда ты просто сводишь меня с ума! – Она схватила его за руку.

– Ну ладно, хватит злиться. – Он обнял ее и покрепче прижал к себе. – Завтра мы будем ночевать в Эвансвилле. Я беспокоюсь о твоей... безопасности.

Она приподняла одеяло и накрыла им себя и Даниэля, а потом прижалась к его боку.

Он был рядом с ней, и это был не сон, Мерси чувствовала биение его сердца, запах его мужского тела, а также... запах джема из крыжовника.

– Дэнни. – Ее рука скользнула по его груди и шее. – Если с тобой что-нибудь случится, я... умру.

Мышцы на груди Даниэля напряглись. Чувствовалось, что ему трудно дышать. Он ощущал каждый изгиб тела, прижавшегося к нему. Каждый раз, когда он прикасался к ней, у него появлялось непреодолимое желание прижать ее к себе и признаться в любви.

Постепенно его дыхание восстановилось. Настало время окончательно все выяснить. Он уже не мог больше выносить этого, не мог ждать ни минуты, не выяснив, собирается ли она стать ему настоящей женой. Пока он думал, что сказать, его рука гладила руку, лежащую на груди.

– Нам нужно поговорить, Мерси, – сказал он. – Милая! – По телу девушки пробежала холодная дрожь. Он хочет развестись! Не осознавая, что делает, Мерси еще сильнее прижалась к нему и закрыла глаза. Боже, прошу тебя, только не это! Она пыталась взять себя в руки, принять все, что он скажет, спокойно, и сделать так, как он захочет. Она не будет вешаться на него, плакать и заставлять его чувствовать себя виноватым. Она слишком любит Даниэля, чтобы принуждать его стать ее мужем.

– Ты слышишь меня?

– Слышу, Дэнни. О чем... ты собираешься поговорить со мной?

– Не усложняй все еще больше. Ты же знаешь, что мы должны решить, как нам быть дальше.

– Что, по-твоему, мы должны делать?

– Я не хочу решать за тебя. Мне нужно знать, как ты относишься к этому.

– Ты знаешь, как я отношусь к тебе. О, Дэнни, не заставляй меня произносить это. – Допустим, что нравлюсь тебе. Мы знакомы очень давно. Нам хорошо вместе, и у нас много общего. Мы оба сироты, и это нас связало с детства.

– У меня было прекрасное детство.

– Но мы уже не дети. – Он глубоко, с надрывом вздохнул. – Мы взрослые люди. Хорошо относиться к мужчине – не одно и то же, что... любить мужчину, который является твоим мужем.

Мерси долго молчала, пытаясь разобраться в его словах. Наконец, она поняла. Он хочет быть свободным и пытается сделать так, чтобы она легче восприняла его слова. Избавившись от появившегося вдруг в горле комка, Мерси старалась, чтобы ее голос звучал естественно, но у нее ничего не вышло. Слова давались ей с трудом.

– Ты хочешь сказать, что восхищаешься мной как сестрой, но... не любишь меня, как муж свою жену. – Она почувствовала, что Даниэль весь напрягся.

– Черт возьми, я совсем не это хотел сказать!

– А... А я подумала...

– Я хочу знать, какие чувства ты ко мне испытываешь! – потребовал он сердитым голосом, каким никогда не разговаривал с ней. – Ты всего лишь восхищаешься мной? Скажи! Я хочу знать это прямо сейчас! – Он отбросил в сторону одеяло и схватил ее за руки. Его сердитое лицо было совсем рядом. – Неужели ты не понимаешь? Я не хочу быть твоим братом! – он отчетливо произносил каждое слово.

– Ты не...

– Я хочу делить с тобой постель как со своей женой и возлюбленной! Я хочу держать тебя в объятиях до конца своей жизни! Ты шокирована, растеряна, узнав, что твой брат хочет любить тебя?

– Любить меня? – эхом повторила она. Жизнь снова вспыхнула в ней. На мгновение она лишилась способности думать. Мерси смотрела на него в ошеломляющей тишине.

– Да скажи же что-нибудь, наконец!

– Дай мне немного времени. Ты... любишь меня? Правда?

– Неужели ты не знала? – проворчал он в ответ. – Как ты могла не знать этого? Я еле сдерживал себя.

– Ты не хочешь разорвать наш брак? – Из ее глаз полились слезы.

С рыданиями она бросилась к нему и крепко обняла за шею. Прижавшись губами к щеке Даниэля, она прошептала: – О, Дэнни. А я так боялась, что ты не хочешь взять меня в жены. Я люблю тебя. Я хочу быть твоей женой и любовницей. Я хочу, чтобы у нас были дети!

– Ты хочешь? – вскрикнул он. – О, моя любимая! – Его губы коснулись ее глаз и собрали все слезинки. – Я люблю тебя. Я даже не могу выразить словами, как сильно я тебя люблю.

– Почему же ты мне ничего не говорил?

– Я боялся.

– Боялся? О, дорогой, я даже представить себе не могу, что ты можешь чего-нибудь бояться.

– Да, я боялся тебя до смерти.

– А я-то думала, что потеряла тебя. Ты так разозлился... В тот вечер, когда нас поженили.

– Я не хотел, чтобы ты насильно вышла за меня замуж. Я хотел, чтобы ты выбрала меня сама. – Он посадил ее к себе на колени и крепко обнял. – Любимая, любимая, – приговаривал он. – Неужели ты не поняла по нашим поцелуям, как сильно я хотел тебя?

– Я только знала, что мне нравится целоваться с тобой и хотела, чтобы это продолжалось долго, я ждала тебя в постели прошлой ночью. Я хотела, чтобы ты снова обнял меня.

– Я уже не мог просто лежать рядом. Я... так сильно хотел тебя. – Губы Даниэля нашли ее рот и нежно, с любовью прикоснулись.

– Хочу снова спать в твоих объятиях, – прошептала она.

Его губы оторвались от губ Мерси и целовали ее лицо, нашептывая слова любви.

– Любимая, ты такая сладкая, ароматная, такая хорошая. О, любовь моя, ты мягкая, как волокна хлопка. Неужели в твоем прекрасном теле совсем нет косточек?

Его губы опять прижались к ее губам и, положив под голову Мерси свою согнутую руку, Даниэль принялся страстно целовать ее.

Почти потеряв голову от вспыхнувшего в ней желания, Мерси слышала, как его сердце бьется так же часто, как и ее. Ее губы приглашали, заманивали. Когда он попытался оторвать свои губы, она обвила голову Даниэля руками, покрепче прижимая к себе.

Ему было так приятно ощущать ее на своих коленях. Он обхватил Мерси за ягодицы и прижал к своим бедрам. Не в силах больше бороться со вспыхнувшей дикой страстью, он оторвал свои губы и прижался к щеке Мерси.

– Любимая моя! Давай остановимся, пока еще в состоянии это сделать.

– Я не хочу останавливаться. – Она притянула его к себе. Он застонал и прижался лицом к ее шее.

– Я не хочу, чтобы мы провели свою первую брачную ночь в лесу на одеяле. Завтра, в мягкой постели, я буду любить тебя всю ночь.

– И я буду любить тебя, – прошептала она. Обняв его лицо ладонями, с любовью заглянула в его глаза.

– Мерси, милая, – он отнял ее руки от своего лица и прижался к ним губами. – Ты знаешь... что произойдет, когда я... когда мы вместе ляжем в нашу супружескую постель?

Она рассмеялась и, нежно поцеловав его в губы, произнесла:

– О, Даниэль! Ты все еще считаешь меня ребенком. Я знаю об этом еще с десяти лет – даже несмотря на то, что ты не пускал меня смотреть, как спаривают быка с коровой.

– Ты, наверное, у кого-нибудь спрашивала. У тебя всегда была куча вопросов, – счастливо рассмеявшись, сказал он.

– Я спрашивала маму и Эми.

– Когда это было?

– Когда ты ездил с Рейном в Луисвилль. Я сказала маме, что она не могла родить Мари Элизабет, просто посидев с задранным вверх платьем на коленях у папы. – Мерси весело хихикнула. – А потом сказала, что если они не расскажут мне, откуда берутся дети, я спрошу об этом у Майка. Это их и убедило.

– Догадываюсь. И что сказала тебе мама?

– Она сказала: «Юная леди, пора нам с тобой вдвоем прогуляться к реке. «Она рассказала мне всё, что я хотела знать. Тогда кое-что меня очень шокировало. Позже, когда я подросла, у нас был еще один разговор, и она сказала, что слиться с любимым мужчиной в постели – это самый большой дар Господа.

– Однажды примерно то же самое сказал мне Фарр, – медленно проговорил Даниэль. – Он сказал, что счастлив тот мужчина, чья жена испытывает радость от их близости. Он также сказал, что в постели за все отвечает муж и от него зависит, нравится ли его жене их близость. Я буду нежен, любимая. – Даниэлю было трудно дышать.

Она села и посмотрела ему в лицо. Его глаза были так близко, что она смогла рассмотреть, как они сияют, а на своих влажных губах чувствовала его теплое дыхание. Мерси прижалась носом к носу Даниэля и прошептала:

– Я не буду той женщиной, которая боится супружеской постели. Я хочу принадлежать тебе, а ты мне, хочу, чтобы ты вошел в мое тело и подарил мне ребенка. – Последние слова Мерси прошептала, дрожа от желания.

В горле Даниэля все сжалось, он не мог даже говорить. С трудом сглотнув, он закрыл глаза и прижался губами к ее щеке.

– Мерси, малышка Мерси, – бормотал Дэн, – ты моя жизнь. – Он поцеловал ее, губы Даниэля становились все более требовательными.

Поцелуй был долгим, полным страсти. Она жадно отвечала ему. Ей хотелось навечно остаться в его объятиях. Он еще сильнее прижал ее к себе и нежно улыбнулся.

– Над чем ты смеешься? – спросила она.

– Мне кажется, что я парю над землей.

– А я чувствую себя так, словно я где-то высоко в облаках.

– Я люблю тебя, – тихо произнес он. Я тоже люблю тебя.

Волна любви и нежности захлестнула его; сердце радостно билось, а руки с любовью продолжали ласкать ее грудь. Даниэль чувствовал себя, как во сне. Он сжимал Мерси в своих объятиях зная, что она принадлежит ему вся без остатка. Они спокойно сидели, прислушиваясь к музыке ночи, и тихо разговаривали о прошлом, будущем и об открывшейся новой любви.

Через некоторое время по тихому, ровному дыханию девушки Даниэль понял, что она уснула. Не выпуская ее из своих объятий, он закрыл глаза, и перед ним предстала удивительная картина: золотистые волосы и небесно-голубые глаза.