Проходя по улице Сен-Пьер, Александер увидел новую насыпь. Город постепенно подбирался к реке, и скоро новая дорога должна была протянуться отсюда к улице Со-о-Матело, которая огибала холм. Шотландец машинально направился на запад, в Верхний город. Он внимательно смотрел под ноги, чтобы больная нога не угодила в выбоину, каких на дороге было множество, поэтому натолкнулся на мальчика, который продавал дрова с маленькой повозки. В повозку он запряг собаку. Чуть дальше, чтобы увернуться от мчащей прямо на него кареты, Александер перепрыгнул через рытвину с водой и едва не упал, неловко подвернув больную ногу. Карета все-таки задела его, и трость выскользнула из рук. Прислонившись к стене, он угодил ногой в кучку собачьего помета и выругался. М-да, на улицах Квебека опасностей больше, чем на поле битвы!

Только он нагнулся поднять трость, как проходящий мимо мужчина толкнул его, и пришлось снова перенести вес тела на больную ногу. Александер выпрямился, намереваясь крикнуть вслед прохожему, что он о нем думает, но осекся на полуслове. Высокий, широкоплечий, с ярко-рыжими волосами… Если бы сейчас он был в Глазго или Эдинбурге, то ни на мгновение не усомнился бы, что это Колл. Мужчина завернул за угол, на улицу, которая вела к набережной де Монтань. Разумеется, лицо прохожего Александер рассмотреть не успел, поэтому решил догнать его. Однако нога разболелась так, что об этом нечего было и думать. Он нагнулся, чтобы подобрать трость, и только теперь увидел, что она сломана. Прихрамывая, он пошел в ту же сторону, что и рыжеволосый мужчина. Может, они увидятся, когда тот будет возвращаться?

Уже совсем стемнело. Александер прошел мимо коллежа иезуитов, в котором ныне размещались казармы, и замедлил шаг перед маленьким трактиром «Синий пес». Было бы неплохо снова оказаться в шумной, веселой атмосфере, в которую он, в бытность солдатом, погружался едва ли не каждый вечер после вечернего дозора. Он вспомнил кабаре «Бегущий заяц». Интересно, как сложилась судьба Эмили? Окна заведения светились приятным желтым светом, словно приглашая войти. Может, все-таки выпить стаканчик? Заодно и ноги отдохнут… Нужно было подумать и о том, чтобы раздобыть до отплытия новую трость.

В трактире царило оживление, над столами плавали облака табачного дыма. За эти годы мало что изменилось. Разве что исчезли «красные мундиры». Основной клиентурой заведения теперь были канадцы. Александер присел у стойки и заказал виски.

Он допивал уже третью чарку, наблюдая за происходящим вокруг, когда его взгляд остановился на округлых бедрах подавальщицы, которая наклонилась к клиенту. Выбившиеся из-под чепца темные пряди струились по изящной шее. Женщина вдруг показалась ему знакомой. Но вот клиент что-то сказал, и она расхохоталась. Когда же она выпрямилась и оглянулась, Александер вздохнул с облегчением. Это была не Эмили.

Решив, что на сегодня хватит, Александер залпом опустошил стакан и шагнул к выходу. В этот же миг из-за ближайшего стола встал мужчина и они столкнулись.

– Простите, мсье, я не хотел!

Незнакомец уставился на Александера.

– Ничего, с кем не бывает!

Их взгляды встретились, и Александеру стало не по себе.

– Мы знакомы?

– Возможно. Вы – мсье Александер Макдональд, солдат хайлендского полка Фрейзера?

– М-м-м… Смотря что вам от него нужно…

– Мсье Макдональд, вы меня не помните?

Александер отступил на шаг и всмотрелся в лицо канадца, на котором не было и тени враждебности. Судя по одежде, он был не из бедных. Мужчина снял фетровую, украшенную пером треуголку, обнажив собранные в хвостик ухоженные черные волосы, и поклонился.

– Нет, не помню.

Осанка и манеры незнакомца указывали на аристократическое происхождение, хотя и отдавали некоторой провинциальностью. Черты у него были красивые и правильные, и, присмотревшись, Александер подумал, что, возможно, когда-то и в самом деле видел это лицо.

– Лейтенант морского флота Мишель Готье де Сент-Элен Варен, из роты Дешайона де Сен-Ура! – отрекомендовался незнакомец и щелкнул каблуками. – Я – офицер, которому вы спасли жизнь на Полях Авраама! Ну, теперь вспомнили?

Александер онемел от изумления. Мужчина засмеялся, дружески хлопнул его по плечу и пригласил за свой стол.

– Очень рад, что ваша рана оказалась неопасной и что с голосовыми связками у вас порядок! К слову, вы теперь намного лучше говорите по-французски!

– Эм-м-м…

– Значит, вы так и не вернулись на родину, мой друг? Надеюсь, вы разрешите мне называть вас другом?

– Как вам угодно, мсье!

– Я действительно считаю вас другом и хотел бы, чтобы вы считали другом меня.

– Разумеется…

Александер поудобнее устроился на стуле. Мишель Готье, который наблюдал за шотландцем уже некоторое время, заметил, какой напиток тот пил, поэтому тут же заказал бутылку лучшего виски, какой только имелся в заведении, и наполнил стаканы.

– Расскажите, чем вы занимались все эти годы.

Завязался дружеский разговор. После трех чарок виски Александер расслабился и стал разговорчивее. Мишель много спрашивал о маневрах Мюррея и Амхерста, которые привели колонию к капитуляции, комментировал ошибки командования обеих воюющих сторон, критиковал нерешительность Монкальма, упрямство Леви и непростительную ошибку Бугенвиля. Эта неожиданная встреча с канадцем, который разговаривал с ним, словно они были давними друзьями, пошла Александеру на пользу. Она помешала ему предаться меланхолии, которая обычно предшествует отъезду.

Прошло два часа. Все темы исчерпали себя, участились паузы. Язык у канадца заплетался все сильнее. Наконец офицер и вовсе умолк. Хмурясь и постукивая пальцами по столу, он смотрел на Александера взглядом, каким обычно оценивают противника, разрабатывая план атаки. Наконец он набрал в грудь воздуха и спросил:

– Кампания Вольфа была для вас первой?

– Нет. В составе британской армии впервые я попал в бой под Луисбургом.

– А до этого?

– Мой отец и старшие братья участвовали в якобитском восстании в Шотландии, много лет назад. Отец взял меня с собой. Я тогда был подростком.

– Кампания молодого принца Стюарта? Я слышал об этом восстании во Франции. А в Париже познакомился с офицером по имени Макнейл, он родом с острова Бара, что во Внешних Гибридах. После разгрома повстанцев он бежал из Шотландии. Кэролайн Скотт со своими солдатами разорили его остров. По его рассказам, этот человек отличался особенной жестокостью по отношению к католикам.

– Капитана Скотта не скоро забудут в наших краях, – тихо проговорил Александер, утыкаясь носом в стакан, чтобы скрыть волнение. – Отличный виски!

О капитане Кэролайне Фредерике Скотте ему говорить не хотелось. Этот человек руководил карательными экспедициями в западных областях Хайленда. Наведывался он и в Гленко. Сказать, что он был жесток в своих методах, было бы эвфемизмом. Александер как раз искал, чем бы набить живот, когда рота Скотта прибыла в Глен-Невис. Солдаты пришли в дом к местному лэрду Александеру Кэмерону по прозвищу Максорли. В восстании он не участвовал, поэтому визит капитана Скотта его удивил. Еще больше он удивился, когда его привязали к дубу и сунули ему в рот кляп. Потом солдаты Скотта принялись за его супругу и маленького сына. Дом сожгли, а жене и сыну, которым не оставили даже теплой одежды, пришлось всю зиму прятаться в пещере.

– Многие шотландцы после капитуляции обосновались в Канаде, поэтому виски понемногу вытесняет ром, который к нам доставляют с французских островов. Но, должен вам сказать, мне ваше… как вы называете виски на родном языке?

– Usquebaugh.

– Точно! Так вот, мне оно очень нравится!

Канадец поднял стакан, чтобы полюбоваться цветом напитка. Потом отпил глоток и одобрительно цокнул.

– У меня не было возможности поблагодарить вас как полагается! Поэтому я очень рад, что Господь сегодня дал мне возможность уплатить этот долг чести по отношению к вам, мсье Макдональд.

– Долг? Вы ничего мне не должны, мсье Готье.

– Позвольте с вами не согласиться! Убить соотечественника, чтобы спасти жизнь вражескому солдату, – на поле битвы такое случается нечасто! А ведь этот человек был вашим командиром, верно?

– Сержант Кэмпбелл не имел моральных принципов.

– У многих воинов нет моральных принципов, – заметил Мишель с многозначительной усмешкой.

Александер вдруг вспомнил разрушенные постройки Ред-Ривер-Хилла и убитых жителей маленькой деревушки на берегу Заячьей реки.

– И не только у воинов, – добавил он, встретившись с канадцем взглядом.

– Вы правы. Но я благодарен Небу, что есть еще честные люди! Вы спасли мне жизнь, мсье Макдональд. Позвольте же мне вернуться во Францию со спокойным сердцем и чувством удовлетворения от исполненного долга.

– Уверяю вас, вы ничего мне не должны! Я поступил, как считал нужным, не более того.

– Но вы могли бы получить поощрение от начальства…

– Я стараюсь… считаю нужным придерживаться своих моральных принципов и не собираюсь их нарушать, чтобы произвести впечатление на кого бы то ни было.

– В том-то все и дело! Вот этим вы и заслужили мою признательность и восхищение! А еще я видел, как вы рисковали жизнью, чтобы спасти невинного ребенка!

– Ти-Поля? – переспросил Александер, вспоминая давние события.

– Мальчика звали Ти-Поль? Вы его знали?

– Нет. Я хотел сказать… Мы познакомились позже, уже во время оккупации.

– А еще там была его очаровательная сестра. Как же ее звали? А! Изабель! Разве можно забыть имя, которое так ей шло! Прекрасная Изабель! Вы и ее встречали?

Александеру стало не по себе. Он опустил голову и ценой огромного усилия ответил:

– Да.

– Я попросил ее вынуть ваш нож из раны на теле сержанта, и она это сделала. Храбрая девушка, и сердце у нее доброе.

– Я не знал… Она потом вернула мне нож, но не сказала, как он к ней попал.

Александер погрузился в воспоминания, и только через некоторое время посмотрел красными от дыма и выпитого глазами на канадца: