— Я дома. Собираюсь идти в кровать, — ответила я односложно.

— Хорошо. Оставайся там, — приказал он строго.

Я закрыла глаза, пытаясь обуздать свой гнев, когда женский голос позвал Алика пойти вместе с ней в заднюю комнату.

— Где ты, Алик? — спросила я с притворной вежливостью.

Холодное молчание встретило меня и длилось, пока не смолкла музыка, а в динамике послышался звук закрывающейся двери.

— Занят. Неважно, мать твою, где, — мрачно сказал Алик. — Занимаюсь делами с Братвой. Я тут с остальными.

— Ты в «Треугольнике»? — догадывалась я.

Клуб для танцев топлесс принадлежал Братве, а его отец был в нем менеджером. После боя Алик нуждался в трахе. Как правило, это была я, кто должна страдать у стены в задней части «Подземелья», но на этот раз мы закончили поздно, потому, что Алик рисовался на арене после убийства. Папа приказал мне отправляться домой с Сержем, и, конечно же, он не позволил бы мне оставаться в квартире Алика всю ночь, пока мы не поженимся, поэтому Алик пихал свой член в шлюх. Я знала, что с этими женщинами он демонстрирует свою истинную натуру. Я слышала, что некоторые из них были в таком состоянии, что их пришлось госпитализировать. До Талии доходили слухи, что некоторых женщин, которых он трахал и которые попадали с моим женихом в отдельную комнату, больше никто никогда не видел и ничего не слышал о них.

Как бы хреново это не звучало, но я была рада, что он направлял свои больные фантазии на них, а не меня. Тем не менее, даже зная, кем является Алик, была уверена, что он никогда не причинит мне боль… нет, если я только не попытаюсь уйти от него. Моя жизнь была в безопасности, пока я с ним и играю роль идеально жены Братвы. Что могло ранить моего отца, ведь он так гордился мной за то, что я выполняю эту почетную миссию.

— Закрой рот, мышка. Я занят, отдыхаю после боя. Твой папа забрал у меня твое мокрое влагалище, а ты могла бы кричать подо мной сейчас. Несмотря на то, что его сморщенный член сейчас со мной в этом клубе, ему отсасывают шлюхи твоего возраста. Ты знаешь, мне надо потрахаться, но эти телки — не ты, детка, не моя мышка. Они просто шлюхи, лишь вместилища для спермы. Я думаю о тебе все время, пока трахаю их, представляю, что это ты кричишь подо мной, царапаешь мою спину. Ну что? Чувствуешь себя лучше? Ты сейчас оставайся дома, а завтра мы увидимся. И до тех пор, пока ты остаешься внутри, у нас нет проблем. Да?

— Да, — прошептала я в ответ, чувствуя, как мой желудок сжался от боли.

— Я люблю тебя, мышка, — сказал Алик, смягчив свой резкий тон.

— Я тоже тебя люблю, — механически ответила я. И это прозвучало в духе Степфордской жены, а не любящей невесты, сходящей с ума от любви.

Звонок оборвался, я вскочила с постели, приложив ладонь ко лбу в жесте отчаяния. Я ненавидела эту проклятую жизнь, то, что была поймана в клетку благодаря папе и ненормальной одержимости Алика. Мне было двадцать пять лет, Христа ради, а я была заперта как какая-то пятнадцатилетняя девственница.

Временами я ненавидела свою жизнь.

Быки должно быть внизу, защищая дом Пахана, как крепость, и это реально служит для меня преградой, не позволяя выйти через входную дверь, но я должна выбраться. Мне надо выбраться на свежий воздух. И я никогда не нарушала правила, поэтому даже просто предположение, что я выберусь тайком отсюда, заставило меня покрыться холодным потом.

Схватив куртку из шкафа, я накинула ее и подошла к окну. Осторожно открыв его, я перелезла на пожарную лестницу. Передвигаясь на цыпочках вниз по металлической лестнице, я спрыгнула с нее на тротуар. Проверив, что меня никто не заметил, я стала двигаться под покровом тени, иногда поглядывая на ночное небо, представляя взгляд Рейза, с которым я встретилась, когда он выиграл бой.

Он смотрел на меня. Он нашел меня среди азартной толпы.

Господи! Я не могла выкинуть его из моей головы! Я сходила с ума, воображая, что этот таинственный бездомный мужчина мог быть моим Лукой.

Звук автомобильных тормозов позади меня заставил обернуться. Передние фары зажглись и ослепили меня. Я отпрыгнула назад, испугавшись, что кто-то преследует меня. А затем лицо Сержа попало в поле моего зрения, он опустил стекло, и его светлые глаза впились в мои.

— Серж! — выпалила я, запыхаясь и в шоке.

— Мисс Волкова, почему вы не дома? Вы же знаете, что вам это не разрешено. — Серж отчитывал меня и, по всей видимости, был взбешен.

— Серж, мне нужен свежий воздух. Мой жених и отец сейчас в топлесс-клубе. Алик, вероятно, оттягивается со шлюхами, пока я сижу запертой в своей комнате, как капризный ребенок. Он сказал мне никуда не выходить или я взбешу его, потому, что не так должна себя вести хорошая жена босса Братвы. Так что мне надо немного свежего воздуха, это понятно? Мне двадцать пять, я управляю многомиллионным игорным делом, где на арене сражаются убийцы и психи, и я просто хочу, черт возьми, хочу прогуляться без спроса хоть раз в своей жизни!

Выражение лица Сержа смягчилось, пока я пыталась восстановить дыхание, он остановил автомобиль и открыл дверь с водительской стороны.

— Вам нельзя находиться здесь, Киса. Это очень опасно. Слишком много людей хотят отомстить вашему отцу, Алику, Абраму, Ивану…Черт, забирайтесь! Я знаю, что вы чувствует себя, словно загнаны в ловушку. Я же не идиот. Я знаю вас с тех пор, как вы были крошкой, но если я нарушу свой приказ, то они убьют меня.

Опустив голову, чувствуя себя виноватой из-за своей тирады, я настаивала:

— Я пока не могу вернуться, Серж. Я задыхаюсь от их правил. Я тону…

Мои глаза наполнили слезы, я тщетно пыталась моргнуть, чтобы не расплакаться, а потом прошептала:

— Я несчастна.

Вдохнув, Серж подошел ближе, чтобы обнять меня.

— Тогда я отвезу вас куда-нибудь. Так я буду уверен, что вы в безопасности, а у вас появится хоть немного свободы.

Слегка наклонив голову назад, я посмотрела на Сержа.

— Отлично, спасибо тебе. Пожалуйста, отвези меня в спортзал. Лучше я займусь работой, если не могу уснуть.

Лицо Сержа расслабилось, он одобрительно кивнул и открыл для меня заднюю дверь. Потом вернулся, чтобы занять место водителя — и вот мы мчимся по улицам Бруклина. Я улыбаюсь, когда вижу из окна группу женщин, спотыкающихся на выходе из бара с друзьями, и пары с обернутыми вокруг талии руками, далекими от всего и наслаждающиеся компанией друг друга, вероятно, они возвращаются домой, чтобы заняться любовью.

Я была рада за них, но чувствовала себя раздавленной и разочарованной. Этого никогда не случится со мной. Я никогда не буду развлекаться с друзьями. У меня никогда, без сомнения, не будет любовных отношений с Аликом. Ревностное обладание — это не любовь. Я хорошо это знаю. Он всегда будет контролировать меня. Я становилась настолько отчаянной в попытке избежать этой участи, что вообразила себе, будто бездомный боец был тем единственным мальчиком, которого я когда-то любила.

Я буду пленницей до самой смерти… это и есть жизнь королевы Братвы.

Принимая решение закрыть глаза, чтобы другие картинки не причиняли мне боли, я откинулась головой на сидении и оставалась в таком положении, пока мы не приехали в спортзал.

Когда я открыла заднюю дверь, Серж собирался проследовать за мной внутрь.

— Нет, Серж, пожалуйста. Я хочу побыть одна, — умоляла я.

Серж замер.

— Мисс Волкова, вы же знаете, что я не могу вас оставить. Это запрещено.

— Я знаю. Пожалуйста, ты можешь просто подождать меня здесь, пока я не буду готова вернуться домой? Пожалуйста… мне надо немного времени, чтобы побыть одной.

Серж уставился на меня, и мой желудок скрутило от мысли, что он собирается отказать мне, затем он вздохнул и покачал головой.

— Я буду ждать вас в машине. Если понадоблюсь, позвоните, — сказал он, вернувшись в салон и тряся рукой, в которой был телефон, чтобы дать мне понять: он всегда на связи. Подарив ему благодарную улыбку, я открыла боковую дверь и вошла внутрь пустого склада, ведущего в спортзал, где было минимум освещения. Я направилась к месту своего одиночества, в мой офис.

Когда я подошла к двери офиса, то заметила приглушенный свет, пробивающийся из-под двери одной из комнат для тренировок, которые располагались в дальней части спортзала. Я нахмурилась. Никому не разрешалось находиться здесь. Спортзал был закрыт и охранялся, с того момента, как бойцы ушли в Подземелье днем ранее.

Кто-то был здесь.

Страх пробежал по позвоночнику, я поспешила в свой безопасный офис, оборачиваясь, открыла тяжелую дверь, чтобы достать мою «Беретту». Папа настоял, чтобы у меня был доступ к такому роду игрушкам для плохих парней, куда бы я ни пошла — по всему дому и в нескольких секретных местах тут, на работе.

Мое дыхание было неглубоким, отчего страх только усилился. Я медленно и тихо подкрадывалась к комнате, откуда лился свет. Пытаясь взять себя в руки и унять дрожащие конечности, я обратила внимание на то, чья это комната для тренировок.

Остановившись напротив двери, я попыталась успокоиться, сделала глубокий вдох, прежде чем положить руку на ручку двери и повернуть ее. Дверь со скрипом открылась.

Приподнимая пистолет выше, я переступил дверной проем. Первое, что я заметила — циновка на полу и толстое одеяло, что было похоже на самодельную кровать.

Кто-то спал здесь?

Кто?

Застав меня врасплох, чья-то рука закрыла мой рот. Я пыталась кричать, когда меня быстро разоружили и удерживали, словно в тисках. Кончиков моих ушей коснулось теплое дыхание, и мои внутренности скрутило от страха.

Я почувствовала стук сердца в груди напавшего на меня, настолько близко он прижимался к моей спине. Все, о чем я могла думать: мой отец не переживет этого, если меня тоже не станет. Он потерял моего брата, мою мать, а теперь я была уверена, что и меня сейчас, пока злоумышленник не прохрипел: