Дивным солнечным утром герцогиня Монпасье громко постучала сложенным веером в спальню графини.

— Ну что такое? — послышался за дверью усталый голос Регины.

— Сколько можно спать? Я бы поняла, если бы в твоей спальне нашёл пристанище мой братец, о! у меня бы тогда вопросов не возникало. Но ты-то у нас упорно носишь аквитанский пояс верности, чего я столь же упорно не понимаю. Я жду тебя внизу, так что поторопись.

Не дожидаясь ответа Регины, герцогиня спустилась в библиотеку. Графиня присоединилась к ней через четверть часа и по всему было видно, что предыдущей ночью она не спала: бледная, с глубокими тенями, залёгшими вокруг глаз, хмурая, как осеннее промозглое утро.

— Я вижу, ты не послушала моего совета и продолжаешь свои бессмысленные страдания в одиночестве. Регина, если бы я меньше тебя знала, я бы решила, что ты законченная дура.

Регина мрачно ответила:

— Похоже, семейство Гизов решило взять меня измором. Не мытьём, так катаньем? Ты по поручению Шарля или у тебя действительно серьёзное дело?

— Я не буду на тебя обижаться за этот прохладный приём. Однако, твоё целомудрие просто смешно, когда о ваших отношениях с Шарлем знает уже пол-Европы.

— Значит, Луи уже всё известно…

Герцогиня сделала вид, что не слышала последней фразы. Сияющий образ несравненного Луи де Бюсси начинал её раздражать.

— Впрочем, я действительно пришла не из-за сердечных дел своего братца. Если ты не забыла, сегодня вечером у меня собирается маленькая тёплая компания заядлых картёжников. Ставки обещают быть нескромными. Я хочу взять тебя в пару и любой ценой выиграть у герцога де Жуайеза его знаменитый перстень с изумрудом. Это чёртово кольцо мне уже снится!

— Но ты же знаешь, я неважно играю.

— Зато блестяще мошенничаешь. Большего от тебя и не требуется. К тому же, ты единственная женщина, которая может отвлечь внимание Жуайеза от карт.

— А кто ещё будет, кроме него?

— Мой братец кардинал, Робер де Шарантон, маршал де Роклор и Диана де Гиш.

— Интересно посмотреть на играющего в карты кардинала, — рассмеялась графиня.

— Ну, он не только в карты играет. У него ещё и дети-бастарды есть. Он знает толк в четырёх вещах: в политике, в женщинах, в картах и в молитвах. Именно в таком порядке.

— Хорошо, я буду. И не смотри на меня так подозрительно — я помню о чём мы договаривались и обещаю сделать всё, что обещала.

В полночь верхний этаж дома Гизов сиял сотнями свечей, озаряя пол-улицы. В Малом зале шла большая игра. Прекрасная Коризанда, графиня де Гиш оставила в кармане кардинала Лотарингского целое состояние, а герцог де Жуайез, разумеется, лишился своего сказочного перстня, выкупленного у английских каперов. Екатерина-Мария любовалась изумрудом, украшавшим теперь её холеную ручку, а Регина отбивалась как могла от герцога, обвинявшего её в жульничестве.

— Герцог, ну что вы взъелись на нашу графиню, — соизволила, наконец, вступиться за подругу истинная виновница интриги с перстнем, — все же знают, что Регина играет просто из рук вон. О каком мошенничестве с её стороны может идти речь, если её саму обвести вокруг пальца не составляет труда?

Графиня сделала вид, что слова подруги зацепили её самолюбие.

— И ты говоришь мне об этом после того, как благодаря мне нацепила себе на палец перстень Жуайеза? — возмущенно прошипела она.

— Ты же сама утром заявила, что не умеешь играть! — очень натурально удивилась герцогиня.

Внезапно вспыхнувшая ссора из несерьёзной перепалки грозила вылиться в крупный скандал, если бы Жуайез не предложил подругам выяснить отношения за карточным столом.

— Чем попусту сотрясать воздух, докажите лучше свою правоту на деле, — он растащил женщин в разные стороны, усадил за стол и положил перед ними новую колоду.

— На что будем играть? На перстень? — ехидно поинтересовалась Регина.

— Чёрта с два! Предлагаю сыграть…на мужчин! — заявила авантюристка Монпасье.

Диана де Гиш вся обратилась в слух: завтра её рассказ о ссоре двух неразлучных стерв будет в центре внимания в Лувре.

— На каких мужчин? — опешила графиня.

— Если ты проиграешь, то… — Екатерина-Мария на секунду задумалась, потом глаза её озорно засверкали и она выдала — То соблазнишь своего духовника!

— Этьена? — ахнула графиня, — Ну, знаешь ли! Раз на то пошло, то если проиграешь ты, тебе придется соблазнить герцога де Жуайеза!

Громкий хохот всех собравшихся перекрыл возмущённый голос Анна де Жуайеза:

— Сударыни, вам не кажется, что вы зашли слишком далеко?! Могли хотя бы из чувства деликатности не играть в открытую на здесь присутствующих. Мало того, что у меня нечестным путем отняли перстень, так ещё и поставили меня на кон, даже не спросив моего согласия!

— Во-первых, не вас, а только одну ночь с вами, — невозмутимо уточнила вошедшая в раж герцогиня, — во-вторых, играли мы честно. Ну, а в-третьих, если я проиграю и мне понравится процесс вашего соблазнения, то, так и быть, я верну вам перстень в качестве подарка.

Анн не смог найти слов, чтобы сопротивляться подобной наглости. А игра тем временем началась. Подруги бились с таким азартом, что захватывало дух. Казалось, воздух вокруг них дрожит от напряжения. К сожалению, герцогиня была весьма искусным и опытным игроком, а мошенничество Регины безотказно действовало только на мужчин, заворожённых её красотой настолько, чтобы не видеть больше ничего и никого. Екатерина-Мария быстро раскусила все уловки графини и разгромила всю её комбинацию в пух и прах. Победа была очевидной и блестящей.

С довольным видом герцогиня поднялась из-за стола:

— Что ж, дорогая, даю тебе неделю сроку. В качестве доказательства мне будет достаточно твоего признания. Ну, и особо пикантных подробностей, если, конечно, захочешь ими поделиться.

Больше всех победе герцогини в этот раз радовался Жуайез, на что кардинал Лотарингский не смог не заметить:

— Бьюсь об заклад, мои прекрасные картёжницы, если бы в случае проигрыша Регине пришлось соблазнять не Этьена, а герцога, его радость была бы ещё заметнее.

Жуайез возмущённо повел плечами и отвернулся, Регина же реплику кардинала пропустила мимо ушей.

Она отошла к камину, села в кресло и глубоко задумалась. Как и надеялись подруги, Анн де Жуайез не смог оставить девушку без своей помощи. Он бесшумно опустился перед камином у ног Регины. Поворошил угли изящными коваными щипцами, казавшимися в его женственных руках грубыми и тяжёлыми. Помолчал, посопел. И поднял на подругу искрящиеся глаза:

— Кажется, я знаю, о чем ты думаешь.

— ???

— Ты собираешься выполнить условия пари, только не знаешь, как это сделать.

— Угадал. Я действительно не знаю, как осуществить безумную затею этой ненормальной Катрин.

— Ну, тут вы не далеко друг от друга ушли. Мы с тобой друзья и, несмотря на то, что сегодня ты жульничала самым бессовестным образом…

— Я же тебе объяснила, что…

— Жульничала. Жульничала! Но я тебя прощаю. Боюсь, в последнее время я прощаю тебе слишком многое. Ну да, сейчас разговор о другом. Я могу тебе помочь.

— Ты?! В чём? Совратишь вместо меня Этьена Виара? О, только не говори мне, что вы с ним любовники!

— А ты бы этого не пережила?

— Я бы отбила тебя у него!

— Ненасытная Мессалина, тебе мало бедного де Лоржа и самодовольного павлина Майенна? Я отказался состоять в Католической Лиге, откажусь вступать и в Лигу женихов графини де Ренель.

— Не хами. И не увиливай от вопроса. Этьен твой любовник?

— Спаси и сохрани Господь меня связываться с иезуитами! К тому же, мне по вкусу мужчины постарше твоего духовника. Но зато я знаю кое-какие секреты из жизни святого Этьена.

Регина от удивления подпрыгнула в кресле:

— Да?! Откуда? Какие?

— Не всё сразу и не так быстро. Утро вечера мудренее. Завтра я иду к ювелиру. Рекомендую тебе составить мне компанию. Ровно в полдень мой портшез будет ждать у вашего дома.

— Опять портшез! — простонала Регина.

— Что такое?

— Ничего. Просто всё, что со мной случается, обычно связано с портшезами.

— В этот раз ничего плохого не случится, обещаю. Но, на всякий случай, возьми с собой Лоренцо.

Графиня нагнулась из кресла и поцеловала своего вечного спасителя в нос:

— Герцог, вы неподражаемы! Жаль только, что ты не хочешь вступать в мою Лигу. Ты был бы вне конкуренции и Филипп с Шарлем остались бы ни с чем.

В полдень следующего дня, после подробной консультации Екатерины-Марии, Регина весело болтала с герцогом в его портшезе по дороге в квартал, где располагались самые известные ювелирные лавки. Смотрелась эта пара на шёлковых подушках весьма живописно. Разряженный в пух и прах по последней европейской моде Анн де Жуайез весь сверкал от обилия драгоценных камней, колец, цепочек и серег. Он немилосердно надушился цветочной водой флорентийца Рене, завил свои великолепные каштановые волосы и если бы всему Парижу не была известна его любовь к солидным мужам, можно было бы подумать, что он собрался произвести впечатление на графиню де Ренель. Лениво прищурив глаза, он развалился в портшезе, положив голову на колени к Регине. Графиня ласково перебирала пальцами его мягкие кудри, а он поминутно целовал ей ладони и нёс совершеннейшую чепуху. Регина, одетая в строгое зеленовато-коричневое платье с жемчужной отделкой, по обыкновению прятала отрастающие волосы под вышитой жемчугом и бирюзой шапочкой. За полгода волосы немного отросли, но разница была всё ещё слишком заметна и Регина, дабы избежать ненужных расспросов, прибегала ко всевозможным ухищрениям. Сейчас звенящие длинные подвески по краям шапочки — чудо ювелирного искусства — отвлекали внимание от выбивающихся непослушных локонов. Слушая околесицу Жуайеза, она звонко смеялась и знающие её неподражаемый заразительный смех легко могли догадаться, в чьём обществе проводит время королевский фаворит. Тем более что следом за его портшезом, пугая мирных парижан, гордо шествовал знаменитый Лоренцо.