— Что я могу сделать, чтобы помочь?

— Как ты по части обращения с ножом?

Он подошел к раковине и засучил рукава, чтобы вымыть руки.

— Эксперт.

— Хорошо.

Она положила сельдерей и морковку на разделочную доску.

— Начинай резать.

Пока он занимался этим, она положила курицу в кастрюлю, добавила немного чеснока, имбиря и специй. Вскоре суп закипел, она отправила в духовку буханку хлеба, чтобы подогреть, а потом добавила в бульон морковь и сельдерей, которые нарезал Уайетт.

У неё было несколько минут, пока суп доваривался, а хлеб подогревался, так что она вернулась к своему кофе. Уайетт сидел за столиком, который она купила на гаражной распродаже.

— Ты арендуешь этот дом? — спросил он.

Она покачала головой:

— Нет, это мой.

Он поднял бровь:

— Правда? Этот и центр?

— Ну, этот крошечный. Только одна спальня. Но это то, что мне хотелось, когда я переезжала сюда.

— Почему не апартаменты? Я имею в виду, ты же молодая и одна. Думаю, квартира с несколькими комнатами подошла бы тебе лучше.

— Это пустая трата денег каждый месяц.

Он засмеялся:

— Многие молодые люди так делают.

Она сделала еще глоток кофе.

— Ты говоришь так, словно мне шестнадцать, и ты — мой отец. Мне двадцать шесть, и я хотела вложить деньги. Я купила этот маленький домик, похожий на коробку из-под крекеров, потому что это всё, что я могла себе позволить.

Когда моя бабушка умерла, половина денег перешла мне, и я точно знала, что хотела с ними сделать, — вложить в детский центр. Но ещё я хотела дом, чтобы не тратить каждый месяц деньги на квартиру. Я нашла этот. Он маленький, но разве мне нужно больше?

Я одна, детей нет, мужа нет, бойфренда нет. Так что для первоначальной инвестиции это было как раз то, что нужно.

Он смотрел на неё с непроницаемым выражением лица, так что она не могла сказать, о чём именно он думал.

— Что?

— Ты удивила меня.

Она повернулась, чтобы помешать суп.

— Да? Чем?

— Я всегда думал о тебе как о ребенке. Но ты не ребенок. Ты выросла.

— Я уже давно выросла, Уайетт. Может быть, в прошлый раз ты понял это.

— Да, я догадывался.

Она чувствовала на себе его взгляд, но не обернулась. Он мог просто посмеяться над тем, что она сказала.

Суп и хлеб, наконец, были готовы, Каллиопа накрыла на стол, и они сели есть, пить и, что самое удивительное, они действительно разговаривали.

Уайетт рассказал ей об успехах в строительстве дополнительной комнаты в центре, а также о других проектах, которыми занималась его компания. Она могла сказать, что он действительно любил семейный бизнес, хотя казалось, что его братья раздражают его.

— Я понимаю, семейные отношения… — сказала она, когда они перебрались после завершения трапезы в гостиную.

Она налила им по бокалу её любимой зимней слабости... бренди. Может быть, ей удастся напоить его и воспользоваться шансом.

— Семья может подкинуть тебе испытаний, но в глубине души, я знаю, ты любишь своих братьев.

Он кивнул и покачал бренди внутри стакана:

— Они испытывают моё терпение — я уверен — половину моей жизни. Броди дразнит, а Итан подстрекает его. И оба они наваливаются на меня.

— Скорее всего раздражение достигает цели, потому что ты склонен к нему.

Он наклонил стакан в её сторону.

— Люди, говорящие мне подобные вещи, всю жизнь сожалеют об этом.

Она откинулась на диване и усмехнулась ему:

— Хорошо, что я знаю, что твой лай опасней, чем твой укус.

— Ты уверена в этом? Я не кусал тебя... ещё.

Ого. И откуда только это? Это была самая что ни на есть сексуальная атака, и Каллиопа чуть было не воспламенилась на месте. Жар пылал в каждой частичке её тела. Казалось, вся комната была в огне, или, быть может, все дело было в ней самой или в том, как её прожигал взгляд Уайетта. Её соски стали твёрдыми, и всё её женское естество кричало от радости.

У неё не было ни малейшей идеи, что сказать, хотя обычно она за словом в карман не лезла.

Уайетт поставил бренди, затем встал.

— Ну, мне надо идти.

Она откупорила содовую.

— Что? Ты спятил? Там два фута снега. Ты никуда сегодня не уйдешь.

Он изогнул бровь:

— Ты вздумала меня держать тут, словно пленника?

— Так и будет, если тебе в голову придёт ещё одна глупая идея наподобие того, чтобы ехать в такую погоду.

— Снег утром не кончится, Каллиопа.

— К завтрашнему дню дорожные службы, которые будут всю ночь работать, уже расчистят снег и посыплют дороги солью. Они будут в более приличном состоянии, чем сейчас. А что, если ты увязнешь в снегу по дороге домой? Не думаю, что сегодня много желающих тащить тебя на буксире. Я уверена, что застряло много машин.

Он одарил её подозрительным взглядом.

— Мы живем не в мегаполисе. Я могу позвонить Роджеру. У него два аварийных тягача в городе, и он мог бы меня дотащить.

Она скрестила руки.

— Ну или ты мог бы воспользоваться здравым смыслом и не быть одним из тех идиотов, которые сегодня на дороге.

— Я думаю, ты пытаешься меня здесь задержать в своих злодейских целях.

Она рассмеялась.

— Ага, пятьдесят восемь моих килограммов строят планы... — она взглянула поверх него — девяноста твоих?

— Девяносто восьми.

— Так ты почти вдвое меня тяжелее. Уверена, если я наброшусь на тебя, то сшибу с ног.

Она увидела, как сжались его челюсти.

— Ты можешь попытаться.

— Правда могла бы?

В комнате определённо стало жарче, и сексуальные намеки витали вокруг, как сумасшедшие летучие мыши.

Она подумала, что могла бы сразу перейти к делу, но было бы чудесно, если бы инициативу ради разнообразия проявил Уайетт.

Она устала быть тем, кто вечно делает первый шаг.

Наконец он всё же присел и откинулся на диване.

— Предпочел бы, чтобы ты перестала называть меня идиотом.

— Так как очевидно, что ты сел и решил остаться, я воздержусь от дальнейших оскорбительных комментариев по поводу твоего рассудка.

Она взяла его пустой стакан.

— Как насчёт добавки?

— Найдется пиво? Это дерьмо слишком сладкое.

— Конечно.

Она наполнила свой стакан, пока ходила, протянула ему пиво, и села обратно на диван, подогнув под себя ноги.

— Хочешь посмотреть телевизор?

— Я не особый любитель телика.

— Я тоже.

Он изучал её. Она опустила стакан.

— Что ты делаешь по вечерам? — спросил он.

— Читаю. Я обычно жутко выматываюсь, когда добираюсь до дома, ужинаю, принимаю горячую ванну и лежу, отмокаю какое-то время, затем устраиваюсь поудобнее с хорошей книжкой и обычно быстро вырубаюсь.

— Дети выматывают, да?

Она рассмеялась:

— Да, иногда они такие.

— Почему ты решила открыть дневной детский центр?

— Всё просто. Я люблю детей. Так было всегда, с тех пор как я устроилась на свою первую работу няней, когда была ещё подростком. Я всегда знала, что хочу заниматься чем-то связанным с детьми.

Что-то промелькнуло в его глазах.

— А почему ты не стала учительницей?

— У меня есть степень по дошкольному образованию, я думала о том, чтобы стать учительницей, но малышня вечно вьёт из меня веревки и не дает уйти. Я работала во многих дневных центрах, пока была в колледже, и моя карьера естественным образом стала развиваться в этом направлении. Я начинала своё обучение под руководством директора недалеко от моего колледжа и работала сама директором в Небраске несколько лет. Когда мне подвернулась возможность выкупить долю у мисс Бэтти, я ухватилась за неё, потому что теперь могла владеть своим собственным бизнесом, и это был шанс найти себя.

— Это много работы.

Она кивнула:

— Да, но это благодарная работа. Коллектив просто великолепный, а я чувствую, что делаю что-то важное. Я не могу представить, насколько переживают родители, которым приходится оставлять своих малышей, чтобы пойти на работу. Мне нравится думать, что я хоть немного успокаиваю их нервы тем, что они знают: за их детьми хорошо присматривают.

Он сделал большой глоток пива. Ей нравилось смотреть, как двигался кадык, нравилась его небольшая щетина, ей было интересно, каково это — ощутить её на своём лице... и на остальных частях тела.

Снова краткая вспышка жара полоснула её изнутри.

Ей на самом деле надо было прекратить думать о сексе, особенно о сексе с Уайеттом. Особенно когда Уайетт сидел на расстоянии меньше метра от неё. Он побоялся, что она могла наброситься на него? Не так далеко от правды.

Кент поставил пустую пивную банку на стол. Она поднялась.

— Я принесу тебе ещё.

Он схватил её за руку.

— Я знаю, где у тебя холодильник. Я могу сам принести себе пива, если захочу. Тебе не надо за мной ухаживать.

— Я не против.

Он отпустил её руку, и она поспешила на кухню. То, что ей было нужно, — минута-другая, перевести дыхание. Она открыла холодильник, чтобы прохладный воздух охладил её лицо. Она сделала глубокий вдох, пытаясь утихомирить своё бушующее либидо.

Господи, Каллиопа. Тебе же больше не шестнадцать. Держи себя в руках.

Она встала, закрыла дверь и, когда обернулась, вскрикнула, увидев, что Уайетт стоял прямо там.

— Что ты тут делаешь? — спросила она.

— А мне интересно, какого дьявола делаешь ты. Ты чертовски долго рассматриваешь содержимое холодильника, не думаешь?

— О... э-э-э… Ну я не совсем это делала.

Он положил руку на дверь холодильника, совсем рядом с её плечом.

— Да? И что же ты делала?

— Ну, конечно же, искала это.

Она передала ему пиво.

Он взял у неё банку.

— Ты немного странная, Каллиопа.

— Я предпочитаю слово «причудливая».

Она обошла его и направилась обратно в гостиную, понимая, что он идёт прямо за ней.