Леннокс выложил свои карты – стрейт. Пять карт последовательного достоинства трех мастей.

Розалинда раскрыла свои. Полный дом, дамы поверх тузов. Теперь она обладала всеми деньгами до последнего цента, с которыми он сюда вошел, но ей еще надо было заполучить бухгалтерскую книгу.

Уставившись на ее карты, Леннокс залился густой краской. Его губы шевелились, не издавая звуков, в то время как пальцы нервно барабанили по столу.

Гамильтон начал собирать фишки, и тут же тишину разорвал громкий гул голосов зрителей.

Леннокс бросил на Розалинду последний испепеляющий взгляд и отодвинулся от стола.

– Поздравляю, Карстерс! – воскликнул один из бывших партнеров по игре, пробираясь к ней сквозь толпу. – Позволите купить вам выпивку, чтобы отметить это событие?

Розалинда подняла руку, останавливая его.

– Один момент, сэр. Мистер Леннокс, – она собиралась сделать последнюю партию и молила Бога, чтобы удача ей не изменила, – позвольте предложить еще одну ставку?

Леннокс повернулся и уставился на нее, крепко сжимая в руке свою шпагу-трость. В комнате снова стало очень тихо, и глаза присутствующих наполнились удивлением.

– О чем это вы? – спросил он осторожно.

– Все, что лежит на столе, против одного единственного предмета из ваших карманов, который я сам выберу. Победитель определится путем снятия колоды.

Все присутствующие дружно ахнули. Леннокс облизнул губы и сглотнул. Его адамово яблоко судорожно дернулось, а лицо исказила гримаса алчности, обезобразив красоту Нарцисса.

– Что ж, ладно, – согласился он и швырнул на стол золотой футляр для карт.

– Я сам выберу предмет, если вы не забыли, мистер Леннокс, – уточнила Розалинда; ее голос прозвучал резко и низко, как рев двигателей «Красотки чероки», несущих ее по бурным водам.

Линия рта Леннокса затвердела, он оглядел комнату, словно искал поддержки, но никто не проронил ни слова.

– Как пожелаете, – произнес он наконец.

– Выложите содержимое ваших карманов на стол, – приказала Розалинда.

«Господи, только бы он не перепрятал бухгалтерскую книгу в другое место в мое отсутствие».

С недовольным ворчанием Леннокс начал действовать. Небольшой плоский кожаный кошелек. Коробочка с зубочистками. Ключи.

– И из карманов плаща тоже, – уточнил Бристоу, упредив Розалинду, и ее губы дрогнули в улыбке. Слава Богу, Бристоу помогает ей, а не мешает. Теперь и подавно нужно разыгрывать из себя джентльмена с безукоризненными манерами.

Леннокс кинул в сторону Бристоу недовольный взгляд, но все же полез в нагрудный карман пальто, откуда достал носовой платок. Последней на стол легла маленькая книжица в кожаном переплете с краями, испачканными водой и кровью: вероятно, это и была бухгалтерская книга Этериджа.

Пока присутствующие перешептывались и жестикулировали, Розалинда пробежала пальцами по предметам на столе, с притворным интересом задержавшись на золотом футляре для карт. Добравшись до книжицы, она полистала страницы, испещренные записями о покупке товаров и их продаже солдатам Форт-Макгоуна. Аккуратные записи каждого прихода и расхода денег с итоговым подведением баланса в правой колонке.

Особенно ее поразили две записи.

«8 июня 1871 г. Снял 1500 долларов наличными со своего счета в Национальном банке К…».

И следующая строчка:

«8 июня 1871 г. Отдал 1500 долларов наличными У. Белкнапу в Уэст-Пойнте, Нью-Йорк».

После каждой записи стояли инициалы Дж. Э., явно свидетельствуя, что Джебедая Этеридж платил министру обороны в открытую. Если ей удастся завладеть этой книгой и всеми деньгами Леннокса, он не сможет больше ни шантажировать, ни подкупать Белкнапа с целью испортить репутацию зятя Хэла и лишить его средств к существованию.

Если же она проиграет и Леннокс сохранит книгу и заберет все деньги на столе, то получит целое состояние, которое позволит ему продолжать дальнейшие атаки.

Розалинда сжала зубы и взглянула на Леннокса.

– Это меня устроит. – Она постаралась разыграть беспечность, которой не чувствовала. – Славная книжица и, думаю, сослужит мне хорошую службу.

По комнате пронесся шепот, но сразу затих.

– Только не эта книга, нет. – Леннокс энергично покачал головой, и в его расширившихся глазах отразился испуг. – Наверняка вам больше подойдет золотой футляр или мой кошелек.

– Уж не хотите ли вы пересмотреть нашу договоренность? – осведомилась Розалинда. – Один предмет из содержимого ваших карманов, выбранный по моему усмотрению, против всех денег на столе. Желаете отказаться?

– Нет, черт возьми. Я пройду через это до конца и куплю всем присутствующим выпивку в случае выигрыша, – заверил он, пытаясь вернуть себе прежнее высокомерие.

– Очень хорошо. Мистер Аллен, пожалуйста, перетасуйте новую колоду.

– Вы не можете… – попробовал возразить Леннокс, но тотчас умолк, так как среди зрителей начал подниматься ропот.

Аллен занял место Гамильтона и театрально распаковал свежую колоду. Он тасовал карты с большой профессиональной элегантностью, пока они не превратились в его руках в послушно льющийся поток. Хэл тоже обладал такой же непринужденной виртуозностью мастера, когда стоял в рулевой рубке, изучая воду; в его светлых волосах играло солнце, голубые глаза сияли. Дорогой красивый Хэл…

Аллен протянул карты Ленноксу, и тот, нервно сглотнув, потер пальцы друг о друга, затем быстро разделил колоду надвое и перевернул верхнюю часть, демонстрируя нижнюю карту.

Валет треф. Только дама, король или туз могли принести ей победу. Не колеблясь ни секунды, Розалинда взяла нижнюю часть колоды и перевернула ее.

Белокурый король в элегантных красных одеждах, украшенных сердцами. Леннокса победил червовый король.

Бухгалтерская книга с записями, способными причинить зло Уильяму, отныне принадлежала Розалинде. Леннокс больше не будет угрожать Уильяму и его родным.

– Нет! – взорвался Леннокс. – Вы не можете выиграть. Это я должен забрать деньги и книгу! – Он сделал движение, чтобы извлечь из рукава нож, но Розалинда тотчас выхватила свой. Секундой позже то же проделали Аллен, Бристоу и большинство присутствующих мужчин.

При виде явного преимущества в силе противника Леннокс зарычал от бессилия, зато неожиданная демонстрация агрессии вызвала среди женщин радостное оживление. Высокая блондинка, замахав веером, в восторге уставилась на Розалинду.

– Не соблаговолите, сэр, повторить то, что вы сказали? – холодно осведомился Бристоу. – Игорный дом Алена известен тем, что здесь не обманывают. Предположить обратное – значит поставить под сомнение честь наилучшего заведения в Омахе. – Судя по его гону, лишь смерть могла смыть подобное оскорбление.

– Будь оно все проклято! – прорычал Леннокс. Его взгляд метался по комнате, оценивая число обнаженных против него ножей и расстояние до двери. Впрочем, только идиот мог ввязаться в драку в столь невыгодном положении, а Леннокс никогда не слыл глупцом.

– Ну так что вы сказали? – холодно справилась Розалинда.

Ее жизнь стала бы значительно проще, если бы она сейчас покончила с Ленноксом раз и навсегда и могла никогда в будущем не думать о том, что ее могут ограбить. Тогда она смогла бы вновь мечтать о встрече с Хэлом, о вкусе его губ и тела…

– Ничего. Это какое-то недоразумение и только, – ответил Леннокс и, убрав нож, поднял руки к лацканам пиджака, показывая, что вполне владеет собой. – Премного благодарен за гостеприимство, – обратился он к Алену. – А теперь я спешу на другую встречу. – Слегка коснувшись полей шляпы, он направился к выходу, и присутствующие расступились перед ним, словно боялись испачкаться.

Розалинда молила Бога, чтобы эта его встреча была всего лишь предлогом покинуть комнату, а не действием с целью устроить очередную неприятность.

– Спасибо за отличную игру, Бристоу, – искренне произнесла она. – Сердечно благодарю.

– Поздравлю с выигрышем, Карстерс. – Бристоу пожал ей руку. – Вы играли просто превосходно.

Вокруг Розалинды тут же собралась толпа желающих поздравить ее с успехом. Аллен приступил к обмену фишек на наличность, и потом Розалинда немного пообщалась со зрителями, вежливо обсуждая детали своей стратегии.

Со стола на нее смотрел червовый король, как напоминание о том, что выиграла она в этот день и что потеряла. Ей нужен Хэл, чтобы жизнь имела смысл, и это уже не изменить, как бы далеко она ни убегала и как бы долго от него ни пряталась.

Что может она сделать? Бороться за его любовь, но как? Она не сможет завоевать его сердце, живя в Монтане, в то время как он будет в Миссури. Тогда она должна вернуться. Может, все же стоит принять его предложение?

А если он не сумеет полюбить ее, то ей придется ограничиться крохами его симпатии. В любом случае у нее больше шансов быть счастливой самой и сделать счастливым Хэла, вступив в брак с ним, а не с другим мужчиной. Ну а дети – что ж, пусть дети остаются мечтой.

Неожиданно Розалинда перехватила взгляд высокой блондинки.

– Вы позволите купить вам чего-нибудь освежающего? – любезно спросила она.

– Ну конечно, – проворковала красавица, принимая протянутую руку.

Кивнув Бристоу, Розалинда повела блондинку к выходу. Если она намерена завоевать Хэла, то между ними не должно быть лжи, а значит, ей потребуется женский гардероб. Но сначала она заберет свою бриллиантовую булавку.

Леннокс в ярости вылетел из салуна в туманную ночь. Никто, черт побери, не имел права отбирать у него деньги и бухгалтерскую книгу Этериджа, а тем более какой-то молокосос. Ему придется отправить телеграмму в нью-йоркский офис с требованием выслать еще денег. Если же они пожалуются, что не прошло еще и половины месяца и что деньги за аренду они ему уже отправили, то он будет вынужден заставить их поднять ренту и немедленно собрать дополнительные средства с проклятых ирландцев, проживающих в его доходных домах.

Пока он шел, его ярость постепенно остыла и теперь он мог подумать о других делах.