Инстинктивный крик застрял в горле Розалинды, хотя бок по-прежнему сильно болел. Леннокс убил Бриджит? Нет, Господи, нет! Ей не хватало воздуха, но она старалась не делать глубоких вдохов и осторожно сглотнула слюну, пытаясь распознать ее вкус. Слава Богу, не кровь. Что дальше?

– Теперь вы меня понимаете, мисс Скайлер? Розалинда повернула голову к своему мучителю, стараясь шевелиться как можно меньше.

Леннокс стоял напружинившись, явно готовясь ударить ее снова. На его губах играла злорадная улыбка шакала, стащившего у льва его законную добычу, а в глазах горел кровожадный огонь, выдавая желание продолжать избиение. Убитую девушку он словно вообще не замечал.

– Понимаю, – прошептала Розалинда, уже и не зная, что лучше – умереть или стать женой. – Я сочетаюсь с вами браком в понедельник, после отпевания мисс О'Хара в церкви.

На лице Леннокса отразилось разочарование, затем на нем появилось выражение триумфа.

В дверь тихо постучали, потом она бесшумно открылась. Сердце Розалинды запело от радости: наконец-то подоспела помощь!

Сайлас Данлеви, ее опекун, войдя в салон, остановился перед мертвым телом Бриджит, и его лицо выразило неодобрение. Глядя на труп, он скривил губы и перевел взгляд на Леннокса.

– Ты говорил мне, что собираешься убедить ее, а не поднимать такой шум, что даже в моей каюте было слышно. Слава Богу, у команды хватило ума не вмешиваться.

У Розалинды похолодела спина, и она, с трудом поднявшись, облокотилась о бюро.

Леннокс равнодушно пожал плечами.

– Она согласилась обвенчаться со мной в понедельник после похорон ее глупой служанки – разве ради этого не стоило постараться?

– Хорошо. В таком случае пора начать раздел денег: нам нужно время, чтобы разобраться со всеми акциями и облигациями.

Боже праведный! Леннокс и Данлеви действуют заодно!

– А моя служанка? – воскликнула Розалинда. Данлеви хмыкнул:

– Я пришлю стюардов, и они вычистят ковер. Дружно повернувшись, мужчины вышли, спокойно обсуждая между собой, как поделят деньги Розалинды. Она, разумеется, не сомневалась, что Леннокс лжет – он не даст Данлеви ни цента. Ей повезло хотя бы в этом – человек, предавший доверие ее отца, не должен получить вознаграждение.

– Только не вздумай обращаться в полицию, дорогуша. – Леннокс снова заглянул в дверь. – Я полицейских тоже подкупил.

Розалинда пожалела, что не имеет под руками пистолета отца, чтобы размазать обоих грабителей по стенке. В другой раз она никуда не выйдет без оружия даже в женской одежде.

– До понедельника, дорогая! – Леннокс рассмеялся. Теперь он вел себя вполне миролюбиво.

Когда дверь за ним закрылась, Розалинда опустила Бриджит веки и накрыла ее скатертью. Почти сразу же вошли два стюарда и, не удостоив Розалинду взглядом, унесли тело.

С трудом переставляя ноги, она добралась до своей каюты. Теперь она была по-настоящему одинока и беззащитна. Прежде у нее была любящая семья, друзья, слуги, но сейчас…

Кто ей поможет? Слуги? Вряд ли.

Друзья? Розалинда всегда гордилась, что имеет больше друзей среди честного рабочего люда, чем среди бездельников-богатеев, но сейчас не могла назвать никого, кто мог бы постоять за нее, не опасаясь, что Леннокс и Данлеви отнимут у них жизнь.

Полиция? Полицейские скорее предпочтут взять у Леннокса деньги, чем примут меры против него и Данлеви.

Впервые в жизни Розалинда ощутила, что значит быть одной-одинешенькой в мире, без семьи, способной встать на ее защиту. Она без сил опустилась на стул; ее бока пронзила острая боль, и она всхлипнула.

Однако уже через несколько минут Розалинда взяла себя в руки и начала составлять план. Замуж за Леннокса она, разумеется, не пойдет: тогда уж лучше умереть и оставить все состояние благотворительным организациям, перечисленным в завещании отца.

Впрочем, торопиться с этим вряд ли стоит: чтобы получить право распоряжаться деньгами, ей достаточно дожить до двадцати пяти лет или вступить в брак. Сейчас январь, а двадцать пять лет ей исполнится в апреле 1873 года; следовательно, ждать ей придется еще долгих пятнадцать месяцев. Но разве сможет она прожить все это время в доме Данлеви и уклониться от брака с Ленноксом? У нее больше шансов обыграть карточного шулера в монте. Если бы с ней были ее «кольты», она убила бы Леннокса – ведь ей уже приходилось защищать себя с их помощью, когда она играла в покер с отцом.

Покер. Многие люди говорили ей, что она настолько хорошо играет, что могла бы стать профессиональным игроком. Покер – вот ее спасение.

Мужской костюм Розалинды находился с ней, в каюте – она взяла его в память о славных временах с отцом, после того как Данлеви заставил ее переехать в его дом. У нее также был с собой пояс с деньгами, оставшимися с последнего вечера, проведенного с отцом в игорном доме.

Вылезти из окна в особняке Данлеви Розалинда планировала в воскресенье, после похорон Бриджит; никому не придет в голову, что она решится на побег с ушибленными ребрами. Обрезать волосы для нее не проблема. Но куда же ей двинуться потом? Если Леннокс начнет расспрашивать ее друзей, то из этого не выйдет ничего хорошего. Нет уж, лучше ей держаться от поездов подальше.

В итоге у нее оставалась только одна возможность – путешествовать на кораблях.

Розалинда поежилась, и ее пронзила волна острой боли. Чтобы не застонать, она прикусила губу. Ладно, корабли так корабли. Она доберется на поезде до Питсбурга, а там купит билет на первое речное судно, идущее в Огайо. Никто не станет искать ее на судах или вблизи воды.

Но, Боже праведный, неужели ей снова придется ступить на борт корабля и смотреть с палубы на бурливые воды? Сумеет ли она заставить себя пойти на это?

Да, если нет иного выхода. Ее опекун оказался заодно с Ленноксом, и в доме Данлеви ей не найти защиты.

– Розалинда, – донесся издалека глубокий голос. Она перевернулась и натянула на голову простыню.

– Просыпайтесь, маленькая леди.

Сознание наконец вернулось к ней. Господи милостивый, она провела ночь с Хэлом Линдсеем! Розалинда ощутила, как румянец стыда опалил ее кожу, растекаясь от макушки вниз, и судорожно сглотнула.

Хэл осторожно убрал с ее лица простыню. Свежевыбритый и безукоризненно одетый, он с улыбкой смотрел на нее сверху вниз. Ничто в его облике не напоминало о том безудержном сладострастии, которому он предавался всего несколько часов назад.

– Прости, что разбудил, но… ты вряд ли захочешь, чтобы Эзра видел тебя в таком виде, и к тому же кофе уже готов, горячая ванна тоже.

– Ванна? – Розалинда резко села, прижимая к груди простыню. Настоящая горячая ванна в полном уединении?

Хэл повернулся, видимо, собираясь уйти.

– Я уезжаю через час. Ты можешь отправиться со мной или приехать позже с Эзрой.

– Лучше первое. – Розалинда осторожно взяла чашку с кофе.

Хэл вышел, и дверь закрылась за ним с тихим щелчком, оставив Розалинду размышлять над случившимся с ней в этом доме. Внезапно ее пронзила довольно неприятная боль, и она поморщилась, но тут же прогнала прочь сожаление. Ей понравилось ночное развлечение с красивым любовником, а потом она хорошо выспалась – так чего же ей еще желать?

Розалинда не спеша допила кофе, а когда поставила чашку на стол, в столовую заглянул Хэл; ирландский терьер следовал за ним по пятам.

– Готова? – осведомился он.

– Конечно. – Промокнув губы салфеткой, Розалинда встала. Она выкупалась, и ее волосы уже почти высохли. Даже ее одежда была вычищена и выглажена благодаря усилиям Эзры. К счастью, ее телесные страдания внешне никак не проявлялись.

Хэл выглядел великолепно в белом полотняном костюме, который, как королевский наряд для коронации, выгодно подчеркивал мощь его фигуры и золотистый цвет волос.

Они направились к кабриолету, и только тут Розалинда позволила себе оглянуться.

– А что будет с этим замечательным ирландским терьером?

Глядя на Хэла, пес тут же энергично замахал обрубком хвоста.

– Эзра отвезет его на ферму Асбури, – ответил Хэл коротко. – Асбури помешан на собаках и с удовольствием приютит любую.

Розалинда приподняла брови.

– Ты уверен? Вернее, поверит ли в это терьер? Хэл усмехнулся:

– А куда он денется? В моей жизни для него нет места. – Хэл взял в руки вожжи. Сэмюел отошел в сторону, и кабриолет тронулся. Терьер, яростно залаяв, бросился следом.

Хэл пустил лошадь рысью, и пес начал отставать, но по-прежнему продолжал преследование. Розалинда обернулась.

– Он все еще бежит за нами…

– Ничего, он вернется к Сэмюелу, как все другие собаки, – процедил Хэл сквозь зубы.

На скользкой от грязи дороге кабриолет опасно раскачивало, так что Розалинде пришлось держаться крепче. Собачий лай постепенно удалялся, по мере того как Хэл гнал лошадь все быстрее и быстрее. Розалинда уже сомневалась, что в этой гонке им удастся остаться в живых.

Вдруг колеса кабриолета соскочили с колеи, и коляска, подпрыгнув, чуть не перевернулась. Выругавшись, Хэл придержал лошадь и съехал на обочину.

Розалинда сглотнула вставший в горле ком и отпустила поручни. Теперь лай терьера неуклонно приближался.

Хэл обернулся.

– Вот черт, неужели он никогда не отвяжется?

– По всей видимости, нет, тем более что боги на его стороне. – Розалинда усмехнулась, глядя, как пес упорно ковыляет к коляске.

Брови Хэла вытянулись в хмурую линию.

– Я не стану брать собаку, чтобы наблюдать, как она погибнет.

Розалинда удивленно взглянула на него.

– Погибнет? Думаю, он в состоянии о себе позаботиться.

– Что ж, может быть.

Тем временем терьер, тяжело дыша, остановился позади кабриолета, потом вспрыгнул на место для багажа и, покрутившись, лег, высунув язык и оскалив зубы в собачьей улыбке. Глухо тявкнув, он словно подал знак, что готов продолжить путешествие.

Тронув поводья, Хэл выехал на дорогу.

– Этот пес определенно не хочет с тобой расставаться, – недовольно сказал он.