Хотя Натчез и стал спокойнее по сравнению с теми временами, когда он был приграничным городом, в нем все еще было тревожно, особенно в районе Нижнего Натчеза, где преступления все еще были не редкостью.

Жасмина спешила по Вудвил Роуд, чувствуя спиной опасность и ругая себя за свои страхи. Она была уже далеко от дома Чэрити и шла по направлению к «Хэмптон Холлу», поэтому возвращаться все равно было поздно. Когда наконец она дошла до дома Джэарда и увидела свет во всех комнатах нижнего этажа, она глубоко и облегченно вздохнула.

Она постучала в парадную дверь, и удивленная Мари впустила ее:

— О, мисс Жасмина, входите. Это так неожиданно.

— Здравствуйте, Мари. Извините за такое позднее вторжение, — отвечала Жасмина, входя в холл. — Мистер Джэард дома?

— Да, он только что пришел. Давайте вашу шляпку и шаль.

— Спасибо, Мари, — ответила Жасмина.

— Он в кабинете?

— Да, мисс. О вас доложить?

— Пожалуйста, не беспокойтесь, Мари. Я сделаю ему сюрприз. — И Жасмина пошла по коридору в сторону кабинета Джэарда. Она постучалась в дверь и, когда он ответил: «Войдите» — вошла в маленькую уютную комнату.

Джэард сидел за письменным столом, углубившись в бухгалтерские книги. Нахмуренный лоб делал его мужественное лицо еще более привлекательным.

Он поднял глаза — на его лице появилось выражение крайнего удивления, сменившееся затем улыбкой.

— Моя дорогая! Какой приятный сюрприз!

— Добрый вечер, Джэард.

Он встал, подошел к ней и нежно поцеловал.

— О, это большая честь для меня. Расскажи, что привело тебя сюда в такой час? И скажи мне, ради Бога, как ты добралась сюда? Тебя привез так поздно Эфраим? Вот это я называю настоящей преданностью.

— Нет. Я шла от дома твоей тетушки пешком, — призналась она.

Глаза Джэарда потемнели, и он выругался.

— Ты шла пешком? Ты хочешь сказать, что ты прошла весь путь от «Магнолии Бенд» одна?

— Джэард, все было хорошо.

— Разве ты не знаешь, что ходить по улицам Натчеза ночью опасно? Только сегодня вечером Том Лезерз говорил, что недавно усилили отряды добровольной охраны из-за участившихся случаев ограбления.

Жасмина молчала. Она и сама хорошо понимала, что ее приход сюда был более чем безрассуден, кроме того, ее до сих пор не оставляло ощущение, что за ней следили по дороге сюда. Но все же она не хотела отвлекаться от цели своего прихода.

— Послушай, Джэард, я добралась сюда невредимой, поэтому, пожалуйста, давай больше не будем об этом. Я обещаю, что впредь буду более осторожна.

— Очень хорошо, теперь скажи мне, что привело тебя сюда в такой час и в такую темень, с риском для жизни и для здоровья?

— Я хотела поговорить с тобой.

— О чем?

Жасмина вдруг растерялась. Когда они сели на диван, обитый кожей, поближе к огню, она заставила себя улыбнуться.

— Это касается званого вечера у твоей тетушки в субботу.

— А! Я так и знал. Ты все еще сердита на меня за то, что я объявил о нашей помолвке.

— Нет. То есть не совсем так. Это касается Мелиссы.

На его лице появилось настороженное выражение.

— А что с ней?

По мере того как Жасмина рассказывала ему о том, что ей сказала Мелисса, лицо Джэарда темнело. Когда она закончила, он тихо выругался, встал и подошел к зашторенному окну.

Он наконец заговорил, его первые слова поразили Жасмину:

— Эта чертова сука. — Потом он повернулся к Жасмине лицом и гневно продолжал: — Как она смеет настраивать тебя против меня таким образом! — Его лицо еще больше потемнело, а в глазах появилось выражение боли. Он шагнул к ней.

— И ты поверила ей, Жасмина? Ты действительно думаешь, что мы с тетушкой сумасшедшие?

— Нет, нет! Конечно, нет! — отвечала Жасмина, чувствуя себя ужасно неловко. — Но, Джэард, я все еще многого не знаю о тебе: что случилось с твоими родителями, почему ты играл в карты и… что случилось между тобой и Мелиссой, — закончила она, совсем смутившись.

Он вздохнул и мрачно кивнул.

— Прости меня, любимая, но я просто еще не готов рассказать тебе о моих родителях — пока. Что касается карт, да, я играл в карты на «Ведьме» много раз. И, — он остановился, смущенно улыбаясь, — там были женщины. Я имею в виду, не леди, а женщины. — Подойдя к ней ближе, он с горячностью продолжал: — Жасмина, мне тридцать лет. Конечно, ты понимаешь, что я не был монахом. Я был так одинок до того, как встретил тебя. И, возможно, временами я пытался заполнить эту пустоту не самым лучшим способом.

Он сел рядом с ней и взял ее за руку.

— Но знай, любовь моя, с тех пор как я встретил тебя, для меня никто другой уже не существует. А с той ночи на «Речной ведьме» у меня нет больше желания играть в карты… и я больше никогда не буду этим заниматься.

Жасмина была до глубины души тронута его горячими, полными искренности словами.

— А… Мелисса?

Он вздохнул и погладил ее по густым шелковистым волосам своей красивой рукой.

— Мы когда-то были помолвлены. Но ты должна знать, что все остальное, о чем она тебе рассказала, неправда. Я никогда не соблазнял ее.

— Тогда почему же ты расторгнул помолвку с ней? Я имею в виду, если это сделал ты?

— Это сделал я, — подтвердил он.

Некоторое время он молчат, и по его лицу было видно, что в нем происходит внутренняя борьба. Наконец он покачал головой и сказал:

— Жасмина, прости, но я не могу тебе рассказать об этом, не нарушая кодекса чести джентльмена.

Увидев, что она нахмурилась, он добавил:

— Все, что я могу, так это снова повторить, что то, что случилось между Мелиссой и мной, было не по моей вине. И пока, любимая, тебе придется только поверить мне на слово. Некоторые вещи, касающиеся меня, тебе придется просто принять на веру.

Жасмине пришлось признать, что чувство справедливости заставляет ее согласиться с ним. Ведь он уже положил начало, а это серьезный шаг с его стороны.

— Ты прав, Джэард, — наконец ответила она. — В конце концов, ты ведь тоже принял меня на веру, не так ли? Я имею в виду, когда ты увидел меня в реке в ту ночь, ты мог бы подумать… ну… самые ужасные вещи обо мне. Но ты всегда обращался со мной как с леди.

— Это потому что ты и есть леди, — серьезно сказал он, целуя ей руку.

Хотя Жасмину при прикосновении горячих губ Джэарда к ее коже бросило в жар от нахлынувших чувств, она все еще нуждалась в словах которые рассеяли бы ее тревогу окончательно.

— Джэард, а о твоих родителях? — продолжала спрашивать она. — Когда ты мне расскажешь о них?

Его взгляд стал отрешенным и болезненно печальным.

— В свое время, любимая. Я тебе это обещаю. А до того…

— А до того я постараюсь доверять тебе, — пообещала она.

— О, моя любимая! — воскликнул он, обнимая Жасмину. — Я так люблю тебя. Боже, как мне дожить до того момента, когда ты станешь моей женой?

Он прижал свои истосковавшиеся губы к ее губам, и там, где его слова не могли рассеять ее сомнения, помогли его губы. Потом, когда при лунном свете он провожал ее домой, она могла поклясться, что ее ноги не касались земли.

18

На следующее утро во время занятий с Мэгги, Жасмина вдруг обнаружила, что ее опять начинают мучить сомнения по поводу Джэарда. Странно, думала она, что находясь рядом с ним, она неизменно поддавалась его обаянию и ее колебания отходили на второй план, когда же они были врозь, ее страхи возвращались.

Конечно, Жасмина была благодарна Джэарду за то, что он начал рассказывать ей о своем прошлом, заложив тем самым основу их взаимного доверия. А она так хотела верить в него и в их любовь! Однако у нее оставалось еще много вопросов, на которых не было ответа.

В тот день мисс Чэрити пригласила Жасмину на собрание Городского общества, посвященное запрещению азартных игр. В час дня Жасмина была занята тем, что одевалась в своей комнате. Застегивая свое элегантное платье, она размышляла над тем, что по иронии судьбы мисс Чэрити является членом общества, которое борется с распространением азартных игр, а ее собственный племянник нередко предается этим азартным играм. Правда, вчера Джэард заверил ее, что он покончил с подобными глупостями. Мисс Чэрити объяснила Жасмине, что основная цель этого общества заключается в том, чтобы очистить Натчез от воров, картежников и прочей нечисти, которой временами собиралось так много, что она могла составить серьезную опасность для города. Инициативная группа общества уже несколько раз предъявляла этим антиобщественным элементам ультиматум, требуя, чтобы они покинули Натчез в течение двух дней, дабы обезопасить таким образом улицы города.

Жасмина воткнула еще пару шпилек в узел волос на затылке. Она уже собиралась надеть широкополую соломенную шляпу, украшенную лентами и цветами, когда в дверь постучали.

— Войдите, — сказала она, и в комнату вошла Чэрити Хэмптон, одетая в элегантное серое шелковое платье с кружевным воротником, отделанное атласным кантом по подолу и рукавам.

— О Боже, — заторопилась Жасмина, завязывая ленты шляпки. — Неужели мы опаздываем?

Мисс Чэрити жестом успокоила ее.

— Нет, нет, дорогая. У нас еще есть время до половины второго. Я зашла к вам в надежде, что нам удастся поговорить.

— Конечно, конечно, — ответила с улыбкой Жасмина. — Пожалуйста, садитесь.

Мисс Чэрити прошла к стулу у окна, а Жасмина села напротив нее на кровать.

— О чем вы хотите поговорить со мной, мисс Чэрити?

Тетя Чэрити с сочувствием посмотрела на Жасмину.

— Прежде всего, дорогая, я хотела извиниться за необдуманное поведение моего племянника в субботу. Я надеюсь, вы простили его за такое неожиданное объявление о вашей помолвке. Вы, конечно, не знали, что он собирается это сделать.