Пока они неспешным шагом направлялись к длинному строению под вывеской «Оуэн Дули. Каретная и конюшня», каждый встречный мужчина буквально пожирал взглядом спутницу Пирса. Самым странным казалось то, что никто не останавливал ее, чтобы поздороваться, и не окликал. Пирс с минуты на минуту ожидал появления какого-нибудь провинциального невежи, который заявит на нее права, но этого так и не произошло. Мисс Ласточка казалась такой же загадкой для городской толпы, как и для него самого. К моменту, когда они добрались до скопища фургонов перед конюшней, он чувствовал себя так, словно ему вложили в руки неописуемую удачу, о которой он даже не просил. Фортуна, похоже, взирала на него более чем благосклонно.

— Боже милостивый, что за великолепное животное! — воскликнула Ласточка, когда они вошли в широко распахнутые двери конюшни.

Под высокой кровлей было прохладно, там и тут в солнечном луче танцевали пылинки. Прямо посередине стоял Пегас с уздечкой, наброшенной на крюк столба, а Динк упоенно вплетал в его гриву ленточки в тон праздничному флагу. В манере жеребца держать голову безошибочно угадывались арабские предки.

— Ну скажите, разве он не отличных кровей? — говорила Ласточка вполголоса, погружая руку в густую гриву лошади.

Потом она повернулась к Пирсу — стремительно, словно птичка в полете. Глаза ее сияли, щеки горели, руки возбужденно крутили ручку зонтика.

— Теперь я понимаю… о, теперь я вижу, почему вы решили купить это прекрасное животное! Верхом на таком жеребце мужчина чувствует себя лордом, а выглядит так, что невозможно усомниться в его знатности и богатстве! Знаете, мистер Кингстон, эта лошадь просто создана для вас!

Танцующей походкой она отступила на шаг, потом еще на один, переводя свои прекрасные необычные глаза с Пирса на его лошадь. И вдруг оживление исчезло с ее лица, на нем выразилось огорчение, чересчур театральное, чтобы быть искренним.

— Простите, мистер Кингстон, я не подумала, что сегодняшнее поражение может вас сильно огорчить. Надеюсь, удар будет на слишком тяжелым.

Она уже снова улыбалась, изменчивая, как солнечный луч в шелестящей зелени. Пирс улыбнулся в ответ, и взгляд его скользнул ниже, к округлостям грудей над корсажем. Каждый взволнованный вдох заставлял их высоко приподниматься, и от этого у Пирса перехватывало дыхание. Он и не подумал развеять заблуждение Ласточки, находя забавным тот факт, что она так же наивна, как и все остальные. Ее трогательное поддразнивание только укрепляло его уверенность.

— Прошу меня извинить, я должен сказать пару слов жокею.

— Конечно, конечно! — Девушка повернулась к щуплому негру, и ее взгляд, к немалому удивлению Пирса, смягчился, а глаза приобрели почти янтарный цвет. — Желаю удачи на забеге.

С этими словами она направилась к выходу, подметая кружевным подолом земляной пол конюшни, а Пирс остался, с удивлением глядя ей вслед. Динк искоса наблюдал за ним. Наконец нерешительная улыбка показалась на его лице, и он комично приподнял брови, указав взглядом на двери, за которыми скрылось прекрасное видение.

Пирс хотел было напустить на себя строгость, но побоялся произнести хотя бы слово, уверенный, что голос выдаст его смятение. Он лишь сдвинул брови и приложил палец к губам. Многозначительная улыбка негра померкла, но глаза продолжали весело поблескивать. Он выслушал условия предстоящего забега и покивал с преувеличенно торжественным видом, потом украдкой бросил еще один взгляд в сторону двери и хихикнул. Оставалось только махнуть на него рукой.

Издали донеслись пистолетные выстрелы, и Ласточка тут же заглянула в конюшню.

— Начинается перетягивание каната, подобное развлечение мне не хотелось бы пропустить. Я просто обожаю смотреть, как состязаются большие и крепкие мужчины.

Пирс был ошеломлен ее откровенностью, которая, пожалуй, граничила с плохим тоном. Однако девушка казалась такой живой и непосредственной, что он не мог не улыбнуться.

— Да, да, я тоже иду! — откликнулся он, взял с Динка слово, что тот будет в назначенный срок на месте забега, и поспешил к выходу.

— Мистер Кингстон, — крикнул ему вдогонку неф, — если все повернется так, что вы задержитесь, то не беспокойтесь, я и без вас могу стартовать!

Ну что с ним поделаешь?

До сих пор Пирсу не приходилось видеть подобных провинциальных развлечений. Первое состязание состоялось возле речной лесопилки и называлось «держи бревно!». На берегу скопилось немало народу, и им с Ласточкой пришлось как следует потолкаться, чтобы найти свободное местечко у самой воды. Девушка сложила зонтик, и теперь Пирс мог придвинуться к ней вплотную. Он утешил себя тем, что вволю насмотрится на ее красивую шею и надышится ее духами, если состязание нагонит на него скуку.

Из распахнутой двери лесопилки появилось несколько крепышей с шестами. Каждый из них ловко соскочил с причала на здоровенное бревно футов в восемь длиной и толщиной, как раз подходящей, чтобы обвить его ногами. Одновременно оттолкнувшись, крепыши попытались обставить друг друга на мелководье, яростно отталкиваясь шестами от дна и каким-то чудом удерживаясь на скользких бревнах, так и норовивших перевернуться.

— Вам уже приходилось видеть такое? — спросила, смеясь, Ласточка и бросила лукавый взгляд через плечо.

— Такое?! Никогда!

На самом деле Пирс обращал мало внимания на происходящее, вдыхая аромат волос своей спутницы. Все же он счел долгом осведомиться, какова цель нелепого состязания.

— Нужно добраться вон до той вешки, — объяснила девушка, дрожа от возбуждения, которого он не мог ни понять, ни разделить.

«Неужели можно получать удовольствие от такой ерунды?» — с искренним удивлением спрашивал он себя. Судя по замечанию, которое Ласточка сделала на конюшне, соперники должны были состязаться по крайней мере обнаженными до пояса, если не в купальных костюмах. Во всяком случае, тогда ее интерес был бы оправдан. Но они боролись со своими бревнами в полном облачении. Потом Пирс перестал размышлять на эту тему и предался мечтам о том, как покрывает поцелуями обнаженную шею девушки.

Внезапно Ласточка напряглась всем телом, заставив Пирса смутиться, как если бы она поймала его на запретных мыслях. Неужели его взгляд стал таким откровенным? А если и так, что в этом плохого? И что странного, если уж на то пошло? Разве каждая ее улыбка, каждое слово не поощряли его?

— Поддай ему как следует, Тедди! — услышал он громкий возглас, поразительно не соответствующий облику благовоспитанной молодой леди.

Пирс в изумлении поднял взгляд и только тут заметил, что почти у самой финишной вешки завязалась потасовка. Мужчины подскакивали на бревнах, как поплавки в воде, и молотили куда попало, преимущественно по головам соперников. Доносившиеся до берега звучные удары леденили кровь. Вода бурлила, гам стоял неописуемый. Толпа на берегу пришла в неистовство и принялась улюлюкать. Фаворита поддерживали громкими, не всегда благопристойными выкриками. Кто-то уже бился об заклад.

— Давай, Тедди, давай! — кричала Ласточка, воинственно размахивая зонтиком и подпрыгивая на месте. — Сбрось его, пусть хлебнет воды!

Пирс во все глаза уставился на свалку. Кто из этих мужчин, потешно размахивающих шестами и немилосердно избивающих друг друга, так много для нее значит, что она совершенно забыла о приличиях? Он должен был негодовать, но лишь чувствовал себя уязвленным.

Один из дерущихся свалился в воду, подняв фонтан брызг.

— Ну вот, и так каждый раз, — со вздохом заметила какая-то женщина поблизости.

— Тедди! Тедди! Куда смотришь, сейчас тебе врежут! — пронзительно закричала Ласточка и так подалась вперед, что чуть сама не упала в воду.

Пирс довольно рассеянно поддержал ее за локоть, не сводя взгляда с «поля битвы». Как раз в этот момент широкоплечий коротышка со стуком опустил свой шест на спину взлохмаченного парня, и тот исчез во взбаламученной воде, чтобы вынырнуть чуть поодаль со сконфуженным выражением лица. Победителя наградили одобрительными возгласами. Ласточка повернулась, утратив интерес к происходящему. Она улыбалась, но улыбка ее быстро померкла. Нежный естественный румянец на щеках стал гуще — девушка наконец-то осознала, что вела себя неподобающим образом.

— Этот Тедди такой нескладный, — пробормотала она. — Боюсь, ему никогда не стать победителем.

Пирс заметил также, что ее дразнящий акцент почти исчез. Теперь она разговаривала как северянка. Пирс задался вопросом, кто же она, его случайная знакомая, но какое-то смутное ощущение не позволило ему вопросительно поднять брови.

Состязание между тем продолжалось, и вскоре на плаву остался только один участник. Последовал взрыв восторга по доводу его убедительной победы, и толпа начала расходиться.


Жоржетта сгорала от стыда, что позволила себе так забыться. Что на нее нашло, что заставило вопить, как необразованную многодетную фермершу? Думай она сто лет, как выставить себя в дураках, все равно не придумала бы ничего лучшего! И это после того, как рыбка проглотила наживку, когда она уже попалась на крючок! Что теперь будет? Он не настолько глуп, чтобы не понять очевидного: она просто хорошая актриса, а на деле такая же аристократка, как…

Не найдя подходящего сравнения, Жоржетта с досадой прикусила губу. Оставалось только встретить упреки с высоко поднятой головой, как пристало леди, за которую он ее до сих пор принимал.

Она улыбнулась так независимо, как только могла, и повернулась к своему кавалеру. Тот, однако, непринужденно улыбнулся в ответ, словно и не собирался уличать ее в мошенничестве. Его светлые глаза при этом оставались непроницаемыми.

— Может быть, вернемся?

— Разве вы не собираетесь принести соболезнования своему знакомому? — осведомился Кингстон, поправляя цилиндр, и без того сидевший безукоризненно.