— Мы семью планировали! Родители ждали нашу свадьбу, детей! Понимаешь, как мне сложно? Черт возьми, я люблю тебя!

— Прости…

— Да пошел ты! — Марина выкидывает окурок в пепельницу и покидает лоджию, затем мой дом.

Ответ в ее стиле. Я так и думал, что она скажет что-то подобное. С одной стороны, мне становится легче, а с другой — в груди остается неприятный осадок. Она ни в чем не виновата. Не виновата, что я помешан на другой, и что гадкое будущее в винодельне давит на меня. Я сам решаю, как мне жить дальше, и это решение — первый шаг к будущему.

Я никогда не задумывался о том, что такое любовь. Никогда всерьёз не воспринимал это слово. Я просто был занят, не думал о какой-то ерунде. В юности я увлекался выпивкой, сигаретами и доступными девчонками с шикарными фигурками, в молодости меня интересовал футбол и амбиции. Марина, в конце концов, которая поддерживала меня почти во всем.

Передо мной был открыт весь мир, пока один случай не забрал у меня все возможности такой жизни.

Пока я полгода восстанавливался в больнице, моя девушка меня откровенно кинула, а отец с мачехой спихнули докторам. Да, я быстро поправился бы и без них, но мне была необходима моральная поддержка.

И я нашел ее только у одного человека.

Я увидел ее сначала мельком. Маленькую, красивую куколку, с растерянным взглядом. Платиновая блондинка с невозможно бледной кожей, но ярко-красные губы были видны даже с большого расстояния. Макияж и краска на волосах — подумал я в тот момент. Ошибся.

Тогда она не особо меня привлекла. Подумаешь, сводная сестра. Какое мне дело до личной жизни отца? Я все равно собрался переехать в город, а не жить за городом с невоспитанной мачехой и ее дочуркой.

Когда именно я понял, что влип? Не знаю. В тот момент я пытался отбросить наваждение, связанное с Эльзой. Да, мы не родственники, но наша связь была бы неправильной. Я видел, что она неровно ко мне дышала, помани пальцем, и она бы оказалась у меня в объятьях.

Радость от того, что видишь ее, и боль от понимания, что вам не суждено быть вместе. Либо вы преодолеваете препятствия вместе, либо отступаете, включаете голову и живете каждый своей жизнью.

Я никогда не стану для тебя братом…

После нашей близости я больше не в состоянии отпустить ее. Я потерялся, влюбился, пропал в голубых омутах, называйте, как хотите. Но я больше не оставлю ее. Эльза доверяет мне. Она ждет меня. Каждый день. Каждый час. И сейчас, сидя на террасе с планшетом в руках, наверняка рисует нас. Вместе. Я бы хотел, чтобы эта картина воплотилась в реальность. Это будет сложно, но мы постараемся.

— Все в порядке? — ангельский голос раздается за моей спиной. — Я видела Марину.

— Мы расстались, — тут же объявляю новость и поворачиваюсь к Эльзе. В руках она держит мой планшет и неловко переминается с ноги на ногу на пороге лоджии. — Ты чего там стоишь? Иди сюда.

Она неуверенно преодолевает расстояние между нами и падает в мои объятия. Осторожно обнимает ладонями меня за талию. Прижимается. Либо я дурак, либо я действительно чувствую, как бьется ее сердце. Так же быстро, как и мое.

— Мне страшно, Дан, — шепчет Эльза мне в шею.

«Мне тоже», — хочется сказать в ответ, но я молчу. Мы — сила. Мы справимся. Я уберегу ее от нападок, подарю ей всего себя, отдам без остатка. Потому что мне впервые в жизни хочется это сделать. Наплевать на всех и просто жить ради неё.

— Не бойся, я уберегу тебя.

Она крепко прижимается ко мне в поисках защиты, позволяя в это время вдыхать аромат ее волос. Ванильный. Не приторно сладкий. Нежный. Она сама по себе очень нежная, красивая. Я нырнул глубоко в наши чувства и не хочу выныривать обратно.

Эти дни летят слишком быстро. Неделя. Вторая и третья. Словно страницы книги перелистываются. Я не помню, когда в последний раз ощущал себя так свободно. Не помню, когда в последний раз жил. Звучит глупо, да? Но я не знаю, как объяснить фонтан эмоций в груди, возникающий рядом с этой девчонкой. Она появилась ниоткуда, растворилась во мне. Надеюсь, не исчезнет без следа.

Мы осторожничаем каждый раз, следуем правилам, чтобы родители не заподозрили нас. При них общаемся друг с другом холодно, но стоит остаться наедине, наши отношения меняются. Хорошо, что родители в последнее время в разъездах и навещают нас не так часто. За этот месяц они были дома два или три дня, не более того. Отец говорил, что у них проблема с винодельней, что она разоряется, но я не хочу вмешиваться в дела, от которых меня воротит. Я вложил туда небольшую сумму из заработанных на футболе денег, лишь бы отстал и больше не напоминал мне об управлении.

У меня есть дела поважнее.

Я решил начать свое дело, раз больше не могу играть. Не скажу, что это дело моей жизни, я бы вообще инвестировал сейчас деньги в какую-нибудь перспективную компанию и больше не задумывался бы ни о чем. Но мое решение возникло внезапно, когда я вновь наблюдал за тем, как Эльза сидит с планшетом в руках на террасе. Теперь она редко выходит туда из-за солнца, появляется ближе к закату.

Зато она часто проводит время в комнате и позволяет сидеть рядом, смотреть на нее, обнимать. Я не чувствую вины за содеянное, не ощущаю стыда за нашу связь. Мы живем один раз в жизни, почему я должен стыдиться своей любви?

Эдгар сказал мне то же самое, когда мы общались по поводу моего дела. Я решил купить галерею. Для нее. У Эдгара есть опыт работы с молодыми художниками, возможно, он возьмется и за Эльзу.

— Брат, ты можешь устраивать выставки не только ее работ, но и брать других перспективных художников, — говорит Эдгар за бокалом крепкого напитка на моей лоджии. — На таких тусовках крутится куча спонсоров и желающих купить картины.

— Она не профессиональная художница. Просто рисует на планшете.

— Поверь, есть ценители карандашной техники, к тому же у меня полно знакомых, которые могут выкупить ее работы. Нужно только все организовать.

Вряд ли Эльза мечтала стать первоклассным юристом в винодельне. Сама однажды призналась, что не очень любит юриспруденцию, но я не стал ее отговаривать от учебы. Если захочет — сама решит, что ей делать с дипломом. Но я могу предоставить ей шанс воплотить мечту в реальность.

* * *

— Куда мы едем? — Эльза с любопытством смотрит на меня.

— Увидишь.

— Дан! Так нечестно!

— Что значит нечестно? Все честно, — хитро ухмыляюсь я и везу нас в сторону галереи, которую арендовал недавно. Точнее, от галереи пока одно название, но после ремонта, рекламы и последующей выставки небольшое помещение в центре будет гордо зваться галереей «Эльза». Не спрашивайте, почему я назвал ее так, все очевидно.

Надеюсь, ей понравится сюрприз. Мы с Эдгаром долго искали помещение, наняли специалистов, вложили деньги в наше дело. У друга оказалось полно связей в сфере искусства. Галерея еще не готова — мы совсем недавно нашли помещение, но, думаю, ближе к осени она заработает, как надо.

— Ну Дан! Скажи!

— Потерпи немного.

— Сколько немного?

Мы почти подъезжаем к объекту, осталось проехать километр. Почему этот дурацкий светофор так долго заставляет нас ждать? Мне так хочется увидеть удивленное выражение на лице Эльзы, прочитать в глазах переполняющую радость, счастье. В последнее время нам не удавалось уединиться, ибо родители приехали домой и покидали его редко.

Лишь после универа мы проводили время вместе. Точнее, Эльза освобождалась от пар, а я — от переговоров с рабочей бригадой. На заднем сидении лежит ее рюкзачок, в нем наверняка вибрирует телефон, а она не слышит. Или не хочет слышать, потому что мы рядом.

— Приехали, — объявляю я, припарковавшись возле здания.

— Дан… — в ее прекрасных небесных глазах тут же появляется неподдельный страх. — Ты хочешь…

Нет, вряд ли она догадывается о сюрпризе, этот взгляд — осторожный, непонимающий, обладательница которого явно боится… только чего?

— Ты обещала довериться мне, помнишь? — говорю это, притянув девушку к себе и придерживая за подбородок, чтобы каждое сказанное слово было услышано. Чтобы она осознала серьезность моих намерений.

— Да.

— Тогда пойдем.

Я хотел прикрыть ладонями ее глаза, чтобы сюрприз точно удался, но Эльза так взволнована, что я не рискую пугать ее еще больше. Мы открываем стеклянные двери и останавливаемся. Точнее, останавливается Эльза и непонимающе глядит на меня.

— Ты хотел показать мне ремонт в новом магазине? — она вопросительно поднимает брови.

— В каком магазине? — непонимающе гляжу на Эльзу.

— Ну, ты часто пропадаешь где-то, не всегда забираешь меня после занятий. Я подумала, ты чем-то занят вместо футбола. Сам говорил, что не хочешь сидеть дома.

— Ну… Это не совсем магазин.

— Тогда что.

— Это твоя галерея.

— Что? — красивые глаза моментально округляются. — Моя галерея? Зачем?

— Ты прекрасно рисуешь, разбираешься в искусстве. Почему нет?

— Я не разбираюсь, так, балуюсь.

— Я видел твою книжную полку. У тебя много книг по живописи, а на рабочем столе стоит «Последний день Помпеи»[2].

Она очень мило краснеет. Заметил еще в первую встречу. На белоснежной коже ее румянец кажется ярко-розовым. Не говорю о других участках прекрасного тела после нашей близости.

Эльза внимательно оглядывает зашпаклеванные стены, каркас под навесной потолок, проходит по самому помещению. Немного прищуривается, глядит чаще либо на потолок, либо на пол. Наверное, из-за белых стен. Но они по проекту должны быть серо-коричневые, чтобы не давили на ее глаза. Она думала, что я не догадаюсь, что ей нужно от жизни, но это не так. Мы вместе почти месяц, и за это время, как мне кажется, я изучил эту девчонку от начала до конца. Знаю, какую музыку слушает, какой стиль одежды предпочитает, чем завтракает. И мне это очень приятно. Нереально.