Каролина Дэй - Ребёнок от сводного врага

Открываю кран, наблюдаю, как течет прохладная вода. Она успокаивает, умиротворяет. Однако к ней присоединяются маленькие соленые капельки, текущие из глаз. Стараюсь не смотреть на своё отражение, на потекшую тушь, на лицо девчонки, которая хотела немного счастья в этот день, чьи мечты осуществились бы, если бы реальность не оказалось столь жестокой и несправедливой.

Что я сделала не так? Что…

— Ты как? — позади меня слышен обеспокоенный бархатный голос. Я его узнаю даже с закрытыми глазами, и все равно буду вздрагивать каждый раз от неожиданности.

— Пожалуйста, уйди.

Но он не уходит, стоит на месте. Я не слышала, как открылась дверь в ванную, когда он вообще зашел. Может, и сейчас Дан все же вышел, а я снова не слышу? Нет. Это самообман. Потому что теплые ладони касаются моих плеч через несколько секунд.

Меня пронзает электрическим током, когда он разворачивает к себе и мое лицо утыкается в мягкую ткань рубашки. Когда успел снять пиджак? Не имеет значения. Дан ничего не говорит, молча поглаживает ладонью мои волосы, успокаивает, когда я содрогаюсь от слез обиды и злости на эту жизнь.

— Ты не должна плакать из-за неё, — шепчет ласково Дан.

Я ничего не говорю, не имеет смысла. Он прекрасно понимает причину моих слез, но даже не догадывается, что она составляет лишь часть моей горечи, которая давно сидит в груди и гложет изо дня в день. А сегодня выливается прямо на широкие плечи сводного брата.

— Эльза, посмотри на меня.

— Нет…

— Посмотри, — он насильно отодвигает меня и приподнимает мое лицо за подбородок. — Кто бы что ни говорил, ты замечательная девушка.

— Поэтому ты перестал со мной общаться? Потому что я замечательная?

— Нет.

— Тогда почему…

Я не успеваю задать вопрос, потому что полные губы Дана накрывают мои. Не сразу понимаю, почему он сильнее удерживает меня за шею, почему его рука на моей талии припечатывает наши тела друг к другу и почему воздух вокруг нас заканчивается.

А главное, почему я не сопротивляюсь ему и отвечаю с тем же энтузиазмом.

Хватаюсь за его плечи, как за соломинку, как за гарантию поддержки и защиты от бед. Целую такие желанные губы, пытаюсь запомнить их запах, утонуть в безумии, пока реальность вновь все не испортила. Она умеет внедряться в мою жизнь в самый неподходящий момент, и он настает.

Сейчас…

Дан резко отрывается от меня, глядя потемневшими глазами на мои припухшие от его дерзкого поцелуя губы. Оглядывает, стряхивает невидимую пылинку с моих волос и… уходит. Молча уходит из комнаты, ничего не сказав.

И снова бросает меня. Забрасывает на небеса, затем тянет за крылья на землю…

Я больше не хочу плакать. Не могу. Больше нет сил. В моей комнате не так сильно давит белый свет, постельное белье темное, мягкое. На его фоне сразу выделяется небольшая красная коробка с маленьким бантиком и записка под продолговатым красным футляром.

«Надеюсь, здесь тебе будет удобнее сохранять свои рисунки. С днём рождения, холодное сердце. Д.»

С улыбкой на лице открываю сначала футляр, где лежит белый электронный карандаш, затем коробку побольше. Внутри лежит новый планшет из яблочной серии последней модели. Как раз для рисования. Боже мой! Я давно мечтала о таком, но не решалась попросить его у мамы: слишком дорогой подарок вместе с карандашом. А он подарил вот так просто.

Может, ему не все равно…

Что это было?

Что я только что натворил? Что?

Удар приходится по груше, которая ни в чем не виновата, однако именно она помогает выплеснуть эмоции наружу. Эмоции, которые я долгое время копил в себе и дал волю в самый неподходящий момент. Наедине с ней. Когда она была подавлена и уязвима. Я дал слабину, хотя не должен был, позволил перейти черту, за которой нет ничего, кроме пропасти.

Я порой ощущал, как она смотрела на меня, чувствовал, что смогу подпустить ее к себе, и она не станет сопротивляться, понимал, что наши отношения продлятся недолго, без обязательств. Но я не могу.

Черт! Я не могу поступить с ней так!

Снова удар по груше. Отбиваю костяшки, потому что перчатки не надел: они сейчас лишние. Не хочу притуплять физическую боль. Она не будет сильнее моральной.

С одной стороны, что такого? Мы не родственники, могли бы спокойно закрутить роман. У меня есть средства для существования, своя квартира, куда мы бы переехали. Я бы бросил Марину: отношения с ней и так держатся на тоненьких ниточках, которые нас связывают благодаря родительской дружбе. Однако все не так просто.

Мне плевать, что родители сделают со мной, но Эльза… Ей не все равно, учитывая несправедливое отношение матери. Она светлая, нежная, способная любить даже тварей. Ей будет тяжело. Они не примут. Не поймут. Отец будет снова сводить меня с Мариной, а Марта поддержит его всегда, что лишь усугубит ситуацию.

Завтра же перевезу вещи в новую квартиру. Там есть где жить. Посплю на диване, пока не привезли кровать. Плевать. Но жить под одной крышей нам больше не стоит. Именно об этом думаю, когда поднимаюсь из спортзала в свою комнату. Прохожу мимо ее двери, за которой ничего не слышно. Спит, наверное. Интересно, Эльза увидела мой подарок? Открытку? Ей понравилось? Надеюсь на это и…

Уже лежа в постели, продолжаю прокручивать в голове эти мысли. Мыслительный процесс останавливает тихий стук в дверь. Сейчас час ночи. Кому я, черт возьми, понадобился? Родители уехали в клинику на дополнительный осмотр, остались только мы с Эльзой и прислуга.

Мы с Эльзой…

Открываю дверь и вижу на пороге хрупкую фигурку, неуверенно переминающуюся с ноги на ногу буквально пару секунд. Затем она поднимает небесно-голубые глаза, наполненные решимостью, смело шагает в мою комнату, кладет на мою грудь маленькие ладошки и…

Нежные, бархатные губки решительны, как никогда. Она крепко держится за мою шею, сама делает шаг в пропасть, из которой нам не выбраться.

Кружит голову нам обоим, но больше всего мне…

Ночами я представлял, как эти губы будут целовать меня, какими они окажутся на вкус, а сейчас их обладательница сама тянется ко мне. Тогда, в ванной комнате, наш спонтанный поцелуй был каплей в море, по сравнению с эмоциями, которые охватывают нас сейчас.

Только…

— Эльза… Я не смогу остановиться. Мы перейдём грань, — шепчу в полутьме, едва оторвавшись от губ с привкусом клубники.

— Я впервые хочу пойти против правил, — шепчет она с придыханием. — Сделай это со мной, Дан…

Если до этого момента меня останавливал голос разума и понимание, что наши отношения ничем хорошим не закончатся, то сейчас тормоза буквально слетают, ломаются. Их больше не существует. Тормозов больше нет, голос разума тактично затих, а девушка, о которой я так долго думал, стоит передо мной и ждёт продолжения.

Я больше не сдерживаюсь. Впиваюсь в сладкие и пухлые губки, о которых думал в последние дни. Целую, кусаю ее, прижимаю хрупкую фигурку крепче за талию. Дверь за нами захлопывается, отгораживая от посторонних глаз. Никто не должен нас увидеть, никто не должен узнать. Это наша тайна. Наш выбор.

Наш грех, за которым последует расплата.

Она — моя сводная сестра, она — запретный плод, но сейчас я не задумываюсь об осуждении или неправильности. Она. Нужна. Мне. Вся. И плевать, что об этом подумают другие.

Впервые в жизни мне сносит крышу настолько сильно, что я не слышу ничего вокруг. Ни звонка на мобильный, ни шагающих туда-сюда слуг, ни сильных порывов весеннего ветра, который влетает в приоткрытое окно.

Чувствую под пальцами легкие мурашки на молочной коже, когда веду ее к кровати и сбрасываю нашу одежду. Она дрожит, миловидное лицо краснеет в приглушенном свете бра, прозрачно-голубой взгляд устремлен лишь на меня, будто мы потеряемся, стоит разорвать зрительный контакт.

— Это твой первый раз? — сразу же уточняю я.

— Да. Знаю, что больно и…

— Тебе не будет больно, — шепчу, удерживая ладонями лицо Эльзы. — Я постараюсь.

Сдержать свое обещание очень трудно. Когда в твоих руках самая желанная и обаятельная девушка, сложно включить разум и осторожничать. Чувствую, как она вся сжимается, морщится, но со временем легкая боль перерастает в счастье. В кайф, который мы пьем глотками. В единение наших тел. Мне не хватало этого, ей тоже. Минуты превращаются в миллисекунды. Они летят слишком быстро.

В голове только ее тихие всхлипы, под ладонями — ее молочная кожа, а перед глазами — ее глаза, в которых я тону безвозвратно.

Я не хочу выплывать из нашей вселенной, но ее придется покинуть…

Не покинем.

Ты — мой закат, я — твой рассвет.

Ты — мое настоящее, я — твое будущее.

Ты — мое все, я…

В голове сплошная пустота. Впервые в жизни ощущаю, что у меня нет ни единой мысли. Сплошное ничто. Но я не хочу задумываться о чем-то, перебирать в памяти ошибки своей жизни, жалеть. Потому что я не жалею о своем поступке.

Если бы я не пришла вчера, то мы бы отдалились навсегда. Дело не в судьбе, которая разъединила бы нас по разным полюсам. Все зависит от нас. От наших поступков, от слов, которые остаются недосказанными. Либо мы высказываем их вслух, либо показываем действиями. Как дорог человек, как не хочется, чтобы он исчезал из твоей жизни.

Как ты скучаешь…

Я еще долго сидела в комнате, рассматривала подарок Дана, пыталась рисовать, отвлечься от новых ощущений. Он не первый, с кем я целовалась, но он первый, кто подарил мне чувство невесомости. Гравитация просто исчезла, когда его полные губы коснулись моих. Почему так? Не знаю. Магия, наверное.