Она так крепко спала, что даже не слышала, как утром уходил на работу муж. Разбудил ее телефонный звонок. Татьяна жалобно сопела в трубку:

— Катерина Сергеевна, я заболела. Мама говорит, что это простуда, но все равно заразно. Как вы без меня?

— Татьяна, без вас мы погрязнем в хаосе. — Молодая женщина старалась скрыть улыбку. — Болейте, вернее, выздоравливайте и не беспокойтесь о нас.

Закончив разговор, Катерина соскользнула с кровати и, накинув любимый шелковый пеньюар цвета блеклых роз, подошла к окну. За бархатными портьерами оказался обычный осенний день — ни яркий, ни пасмурный, просто один из многих осенних московских дней. Просто еще один счастливый день, улыбаясь, думала молодая женщина. Проснулась дочка. Одевая девочку, мать объяснила ей, почему няня сегодня не придет.

— Мы целый день будем вдвоем, Ананасик, — ты да я да мы с тобой. Что бы нам с тобой надеть? Платье или джинсы? Ты сегодня будешь кто — принцесса или разбойница?

Вместо ответа ребенок встал на четвереньки, пробежался по комнате, кинул в мать плюшевым зайцем и попытался встать на голову.

— Ясно, сегодня мы будем хулиганить. Тогда лучше джинсы. И вот эту кофточку. Смотри, какой чудесный котенок на пузике нарисован и бабочка. Теперь причешем волосы... Вот так, сделаем хвостик... Нет? А что? Два хвостика? Три? Почему три? Ну хорошо, пусть будет три. Один голубой, один желтый и еще зеленый. Ах ты моя красавица!

Катерина, смеясь, подхватила девочку на руки, закружила. По дороге в кухню она задержалась у зеркала в коридоре:

— Смотри, какие мы с тобой.

Из зеркала на нее смотрела счастливая молодая женщина: каштановые волосы распущены по плечам, кружева шелкового пеньюара едва прикрывают высокую грудь, к которой она крепко прижимает свою дочку. Малышка похожа на отца — зеленоглазая смеющаяся рожица с улыбкой от уха до уха.

Они провели вместе весь день, приготовили папе ужин и, когда он пришел с работы, решили вдруг устроить маленький праздник. Скатерть расстелили на ковре в гостиной, зажгли свечи. Каждому в холодильнике нашлось что-то вкусненькое: ананасовый компот для папы, банка селедки в винном соусе для мамы и шоколадка для дочки. Сок ей налили в хрустальный бокал и разрешили таскать кусочки с родительских тарелок — так намного вкуснее.

Они смотрели телевизор, болтали, смеялись, глядя, как Настя с серьезным видом тянет свой сок, сжимая тяжелый бокал двумя руками. После «Спокойной ночи, малыши!» родители уложили дочку спать — это было непросто, поэтому они решили еще немного выпить. Потом они как-то незаметно переместились на диван, и, тая под ласками мужа, Катерина не сразу поняла, о чем он говорит:

— ...А если родится мальчик, он будет похож на тебя, так всегда бывает — дочка похожа на папу, а сын — на маму, представляешь, как здорово...

Катерина мгновенно протрезвела и пулей слетела с дивана. Александр остался полулежать на месте, недоумевая, почему это жена так быстро оказалась на другом конце комнаты.

— Ты что, котенок?

— Ничего. В смысле никаких мальчишек.

— Почему? — Он выглядел искренне расстроенным. Сел, взъерошил волосы — такие мягкие, нахмурил брови над зелеными глазами — при свечах они как темно-зеленые омуты. — Иди ко мне.

— Нет. Я тут лучше соображаю. — Катерина села в кресло у окна. — Я не против второго ребенка. Но не сейчас. Понимаешь, милый, я хочу работать. Ирка пишет диссертацию, Наталья уже старший менеджер. Я тоже хочу побыть кем-то.

— Ты мать.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Я хочу иметь работу, общаться с людьми...

— Ну хорошо. — Не глядя на жену, Александр крутил в пальцах бокал с вином. — Я не могу взять тебя к себе на фирму — это неудобно. Но я поговорю с ребятами, у кого-нибудь наверняка найдется что-нибудь подходящее...

— Нет, милый, ты не понял. Я вовсе не хочу, чтобы ты пристраивал меня к своим друзьям. Я знаю, что это неудобно, и, кроме того, я ничего не понимаю в бизнесе.

Она подошла, присела на ковер у его ног. Снизу вверх взглянула в лицо. Разгладила пальцем нахмуренные брови, провела по носу и тихонько начала поглаживать губы. Наконец губы разомкнулись.

— Чего же ты хочешь?

Катерина заколебалась. Это был ее маленький секрет, но, кажется, пришло время его открыть.

— Послушай, я ведь неплохо знаю английский и французский. После университета я все время читала книги и журналы, и спутниковая антенна у твоих родителей берет CNN — я каждый день смотрела, пока мы там жили. Так что с языками у меня все в порядке...

— Ты хочешь работать переводчицей?

— Да нет же... — Она встала с колен и начала собирать посуду с их импровизированного стола, не глядя на мужа. — Тут недалеко есть школа. Я зашла туда как-то... Там очень милый директор, солидный такой дядька, с бородой. Он сказал, что возьмет меня, так как у меня диплом с правом преподавания языка. И еще сказал, что опыт — это не главное, а главное — желание. У них очень хорошие методики. Английский идет по оксфордскому курсу, а французский...

— Подожди! — Александр удивленно смотрел на нее. — Ты хочешь работать учительницей?

— Да! — Она твердо взглянула ему в глаза. — И мне все равно, что скажет твоя мама. Я буду учить детей. Все же не могут писать диссертации и заниматься бизнесом.

Катерина повернулась и пошла в кухню, чувствуя, как слезы застилают глаза. Александр торопливо подобрал оставшиеся тарелки и пошел за женой.

— Послушай, я же ничего не имею против. Что ты так расстроилась? И какая нам разница, что скажет моя мама...

Катерина мыла посуду, а он бестолково топтался за спиной:

— Ну послушай же. Я правда рад, что ты нашла то, чем хотела бы заниматься... Я и не настаиваю, чтобы ты сидела дома. Просто я как-то не предполагал, что ты выберешь преподавание. Ты не похожа на учительницу.

— Это почему?

— Ну, не знаю. Но я уверен, что ты справишься с детьми, — торопливо добавил он.

— Конечно, справлюсь. Тем более что мне дают старшие классы — я видела некоторых будущих учеников — большинство выше меня намного. И есть о-очень симпатичные. — Она показала мужу язык и опять повернулась к раковине.

— Ах ты, бессовестная! Я тебе покажу десятиклассников, телохранителя найму. — И муж подхватил ее на руки.

— Пусти, у меня руки в мыле!

— Пускай.

— Там вода течет...

— Ну и черт с ней.


Через некоторое время они все же домыли посуду, потушили свечи, подмели ковер и чуть живые добрались до кровати. Уже пожелав жене спокойной ночи, Александр вдруг спохватился:

— А когда ты выходишь на работу? Надеюсь, не завтра?

— После Нового года. У них уходит в декрет учительница, и я ее заменю.

Прижавшись к мужу, Катерина уже задремала, когда он вдруг сказал:

— Ну давай тогда рыбок заведем.

— Что?

— Рыбок заведем. Купим аквариум, потом ракушки, потом водоросли, а потом рыбок.

Из глубин детства пришло воспоминание, и она пробормотала:

— Барбусы...

— Барбусов тоже. И еще меченосцев и... — Оживившись, Александр приподнялся на локте и принялся с жаром перечислять, кого они поселят в аквариум.

Катерина засмеялась и заставила его вновь лечь на подушку.

— Ты как мальчишка. Спи скорей. Завтра на работу.

На следующий день она снова проспала — и не слышала, как муж встал и ушел на работу. Разбудила ее Настя, с радостными воплями скакавшая по родительской кровати. Они позавтракали и, так как погода была приличная, стали собираться гулять. Уже в прихожей Катерина вспомнила о пакете с вещами для мальчика.

— Настя, подожди, я возьму вещи для Саши.

— Его зовут Сашурик.

— Такого имени нет, зайка. Или Саша, или Шурик.

— Нет, Сашурик, — упрямо повторила девочка.

Выйдя во двор, Настя сразу же направилась к песочнице, в которой копошились мальчик и пара других малышей. Анна Петровна сидела неподалеку. Катерина присела рядом с ней на скамейку и поздоровалась.

— Здравствуйте, здравствуйте, — зачастила старушка. — Вы Настенькина мама? А я-то, признаться, сначала все на Танечку думала — надо же, какая молодая. Ну да сейчас все бывает. А потом уж она сказала, что няня... А что ж сегодня-то ее нет?

Разговор тек по обычному руслу — как поел ребенок, что сказал вчера президент о повышении пенсий. Изредка кто-нибудь одергивал расшалившегося малыша или утешал за неполучившийся куличик. Вскоре стал накрапывать дождь, и все мамы засобирались домой. Произошел обычный дележ формочек и совочков, после чего Катерина помогла посадить мальчика в коляску.

— Анна Петровна, я тут принесла кое-какие вещички для Сашеньки. — Видя, что женщина колеблется, Катерина добавила: — У моих подружек пока нет детишек, а вам пригодятся — детки растут быстро...

Катерина растерянно замолчала, но бабка, что-то решив для себя, сказала просто:

— Спасибо, — и взяла пакет.

Пока Таня болела, Катерина каждый день встречалась с Анной Петровной и Сашей. Она прониклась уважением к пожилой женщине — одной растить ребенка так непросто в наше время. Поразмыслив, она обзвонила подружек и знакомых и вскоре получила приглашение от одной из мамаш, мальчишка которой рос не по дням, а по часам.

— Забирай! — радостно приговаривала молодая женщина, поглаживая себя по большому и круглому животу. — Я с перспективой покупала, там и на полтора года одежки есть, у меня будет девка, так что я в очереди за вашими тряпочками.

— Не вопрос. Хоть завтра...

— С ума сошла? Вот рожу и по мере подрастания буду к тебе ездить и обновлять гардеробчик. Все равно мне барахло особо держать негде. Не у всех же есть гардеробные.