Л. вспоминает Чечню. Он снова входит в раж и пересказывает свою историю, от души приправляя ее армейским сленгом. На его лице отражается целый спектр самых разных эмоций – азарт, ярость, даже страх. Он живет этими воспоминаниями, в них – смысл всех его поступков. Он как будто доказывает себе самому, что  все еще молод, горяч и способен на великие дела. Впрочем, может, это я все придумываю. Может, он просто хочет развлечь меня, раз уж я осталась.

–Знаешь,  Л., – говорю я, слизывая сок с пальца, – у тебя только один недостаток: ты слишком много говоришь.

Он громко смеется и аккуратно вытирает губы салфеткой:

– Да, я знаю. Иной раз так язык устанет, что аж чешется. Ты когда в первый раз позвонила, я голос потерял. Три часа выступал без микрофона, не хотели отпускать. А тут ты звонишь. Ну все, думаю,  кина не будет.

Мы смеемся. "Чешется язык" – это мне хорошо знакомо. После восьми часов лекций у меня точно такое же ощущение. Мне хочется сказать герою что-то хорошее, ведь я же положительный персонаж, которому положено говорить только правильные слова. Например, такие:

– Знаешь, тебе не стоит вспоминать войну. И ни в коем случае больше не давай об этом интервью  всяким борзописцам, особенно с телекамерой. Просто забудь об этом! Сотри этот файл.

Он оборачивается глазами к источнику звука:

– А ты, наверное, права. Мой командир как-то сказал мне, что часто видит во сне Чечню и Афган. Я, говорит, все еще воюю. И я тоже все еще там.

– Вот видишь! – я вдруг чувствую приступ небывалого оптимизма. –  В этом что-то есть, понимаешь? У тебя поврежден зрительный нерв, а нервная система – штука очень сложная. Она связана с психикой, с памятью, с эмоциями. И как любая сложная система, она саморегулируется. Но ей нужен очень мощный стимул, чтобы начать настройку. Есть такие гормоны – эндорфины, их еще называют гормонами радости.  Когда их мозг выделяет, то все болезни проходят гораздо быстрее.  У меня много лет была бессонница,  не помогали никакие таблетки. Я была в отчаянии, все потеряло смысл, в голове крутились одни и те же неразрешимые вопросы. И вот, когда я уже дошла до ручки, то стала писать – так, всякую ерунду, стихи для детей, рассказы. И знаешь, потихоньку рассосалось. Сплю теперь почти каждую ночь. Так что, тебе нужно побольше эндорфинов, побольше радости. А вот переживать азарт и ярость тебе совсем не надо.

Он смотрит мне в лицо своими застывшими глазами. Я знаю, что чуда сейчас не произойдет, но ведь когда-нибудь оно возможно!

– Мне то же самое один старый профессор в госпитале говорил, – задумчиво произносит слепой майор.

Девушка, с которой он встречался до армии, приехала к нему в госпиталь, а потом вышла замуж за чеченца. Боевые товарищи решили отомстить тому за своего командира.

– Его уже в Чечне фэсы арестовали, – вспоминает Л.  – Мне пришлось двадцать тысяч долларов отдать, чтобы его отпустили. Там такая сложная схема была… А сейчас у них уже четверо чеченчиков, – заканчивает он с грустной улыбкой и нащупывает сигарету.

Я подношу ему огонь и тихо прошу:

– Давай проветрим кухню!

Это единственное решение, которое я могу принять самостоятельно. Все, что мне нужно – это избавиться от хандры, бессонницы и сердечной боли, которые преследуют меня уже много  лет. Мне нужны незатейливые радости, чтобы выделялся эндорфин. Мне просто необходимо то благостное состояние организма, когда хочется шутить и смеяться, – то самое, которое древние греки называли "гумор". Поэтому мне очень нравятся люди с чувством юмора, особенно, если они смогли преодолеть свою боль, тоску и отчаяние.

Л. тем временем переводит тему. На его лице – полудетском, полубандитском – снова  лукавая улыбка:

– Представляешь, я тут хотел себе новые трусы купить.  Послал бойца на рынок, так он мне раз двадцать позвонил, все не мог выбрать. Вот лапоть!

– Ладно, – усмехаюсь я, –  не плети рамсы!

Высокое и низкое, героическое и плотское переплетаются в нашей жизни, озаряя ее искорками самоиронии. С ее помощью мы остаемся жизнерадостными людьми, которым не страшна ни русская хандра, ни английский сплин, ни греческая меланхолия.

Чтобы проверить, уважаемый читатель, есть ли у вас чувство юмора, прочтите с выражением следующую фразу:

«Благородный рыцарь в блестящих доспехах с золотым копьем наперевес шмякнулся мордой в грязь.»

У моего благородного рыцаря с чувством юмора все в порядке. Да и в  грязь лицом он не ударит никогда. Вот он уже встает из-за стола и решительно ведет действие к искрометному финалу.

.................................................................................

Утром пришел боец, принес продукты. Finita la comedia.

– Звони, Л.! – шепчу я на ухо герою и выскальзываю за дверь.

Внутри у меня вакуум, как  у самого большого  пылесоса. Увы, мое время истекло –  пора возвращаться в реальность.

А что бы сделала несравненная Джулия Лэмберт, оказавшись на моем месте?  Или нет, не так. Что нужно сделать мне, раз уж я примерила на себя роль старой актрисы?  Я поднимаю глаза на незанавешенные окна на третьем этаже, и на ум приходит только цитата:  «Что такое любовь по сравнению с бифштексом?»

Да! Я прямо  сейчас отправлюсь на рынок, куплю сочную свиную отбивную, поджарю ее до золотистой корочки, нарежу огурчиков, помидорчиков…  А потом я с легким сердцем  включу компьютер и закончу сценарий, в котором не будет ничего личного.


Notes

[

←1

]

 Мой грим потек, но моя улыбка по-прежнему на лице. ( песня группы Queen в исполнении Фредди Меркьюри) – прим. Автора.

[

←2

]

 Он играет с моим сердцем, он плутует с моей жизнью. Он говорит лживые слова, но я им верю.

[

←3

]

 Он мой парень, он говорит мне о приключениях, и когда они сверкают в его глазах, то я готова провести в них ночь (франц). – прим, автора.

[

←4

]

 Он говорит о любви, как он говорит о машинах. И я следую за ним, куда он хочет, потому что я верю всему, что он говорит (франц.) – прим. автора.

[

←5

]

  Я рассказываю себе истории по китайским сценариям. Они не правдивы, эти истории, но я им верю.