– Ромашка, – суетилась возле него Ирина Викторовна, понимая, что с сыном творится что-то неладное, – выгляни в окошко. Там Семен Семенович иномарку себе купил. Выгляни, Ромашка, ты же тоже хотел купить автомобиль.

Роман нехотя поднялся и подошел к окну. Во дворе Семена Семеновича с его автомобилем окружила толпа соседей. Они трогали руками блестящий капот, поднимали машину за бампер и заглядывали под кузов.

– Тоже мне, иномарка, – усмехнулся Роман, – это же, мама, «Запорожец».

– Ну и что. Украина теперь – иностранная держава. А автомобильчик славный. Нам бы с тобой такой очень подошел. Вдвоем мы с тобой туда легко бы поместились. Ромашка, может, тебе сдать на права?

– Вдвоем? – Роман задумался, эти слова Ирины Викторовны вселяли надежду. – Конечно, мама, мне надо получить права, я же отучился в автошколе. Купим с тобой иномарку…

И он снова лег на диван. Да, вполне возможно, он еще поднакопит в течение годика и со своей учительской зарплаты купит какой-нибудь «Запорожец». Они станут гонять по улицам, обдавая прохожих водой из луж. Однажды мимо них пройдет Лариса, и он специально проедет в двух сантиметрах мимо нее, окатив потоком брызг. Она остановится, вся мокрая от воды и слез, а он посигналит ей и поедет с мамой дальше. Нет, в этом акте мести мама явно лишняя. Он поедет и окатит один. Лариса будет идти одна. Или нет, лучше он поедет вдвоем, но не с мамой. Хорошо бы, чтобы в машине с ним сидела Любовь. И они бы обнимались и не заметили Ларису, согнувшуюся под тяжестью потоков проливного дождя и медленно бредущую по серому асфальту.

– Ромашка! – Эту радостную картину испортила Ирина Викторовна. – Глянь, еще одна иномарка во дворе. Симпатичная такая, серебристая.

Как увеличилось благосостояние горожан, удивился Стрелкин, второй «Запорожец» для их двора – это уже излишество и показатель недозволенной роскоши. Кто купил эту «иномарку» на сей раз? Наверняка терапевт Сергунцов, им недавно так хорошо повысили зарплату.

– Нет, – словно догадываясь, о чем думает сын, сказала Ирина Викторовна, – это не Сергунцова машина. Это кто-то неизвестный приехал к нам во двор. Оттуда выходят какие-то страшномордые бугаи с разодетой девицей. Ну, надо же, как она расфуфырилась! Очень даже неприлично так выглядеть молодой девушке. А что это у нее на голом пупке? Ох, там кольцо, как у быка в носу. А красные волосенки-то растрепаны, будто она с парашютом прыгала и их использовала вместо него. Вот достанется кому-то такая фифа. Вот уж кому-то я не позавидую.

Через пять минут в квартиру позвонили. У Романа внутри что-то екнуло, и он сам пошел открывать дверь. На пороге стояли Харлам с Никитосом, за ними пряталась Любаша.

– Здравствуй, Роман Стрелкин, – выглянула она из-за них, – я приехала поговорить с тобой.

– Как ты меня нашла? – удивился Роман.

– По квитанции из химчистки, которая выпала из твоего кармана…

– А! Так вот где ты посеял квитанцию на мое пуховое пальто! А мне его выдавать не хотели, – встряла Ирина Викторовна, оттесняя Романа, – я так намучилась.

– Пардон, мадам, – Харлам взял Ирину Викторовну под руку, за второй ее локоть поддержал Никитос, и они втроем направились в сторону кухни. – Чаем напоите? Молодым поговорить надо.

– А я что? – смутилась Ирина Викторовна, делала она это нечасто и сама по этому поводу чрезвычайно удивилась. – Я ничего. Я согласная, пусть обо всем поговорят.

И Роман провел Любу в комнату. Она села на край дивана и оглядела скромную обстановку.

– Небогато ты живешь, – заметила Люба.

– Не бедствуем, – ответил воинственно настроенный Роман.

– Не обижайся, я приехала не ссориться, – Люба вздохнула. – Нам нужно, папа сказал, ближе познакомиться друг с другом.

– А что тебе еще папа сказал? – Роман принялся мерить комнату шагами.

– Еще сказал, чтобы я без тебя не возвращалась. Ты все-таки мой муж.

– А! Наконец-то вспомнила! Ждала, пока ребенок родится, чтобы преподнести мне сюрприз?

– Об этом я тоже хотела с тобой поговорить.

Ирина Викторовна сидела как на иголках и упивалась чаем, пока сын беседовал с незнакомкой. Она догадывалась, что это именно та вертихвостка, которая заставила Ромашку на себе жениться таким изощренным способом – венчанием. Ей страсть как хотелось подслушать, о чем может говорить ее ненаглядный сынуля с этой девицей, но два бугая, что требовали чай, сели как раз у самой двери. Она не могла выйти, а Рома не смог бы к ней зайти, если бы, конечно, этого захотел. Пока она скармливала плюшки, напеченные как раз перед приездом незваных гостей, и подливала им чаю, ее мозг отчаянно соображал. Еще никто не смел с ней так обращаться! И она приняла неожиданное и очень смелое решение – полезла в навесной шкафчик, где хранились аптечные принадлежности и травы.

– Сейчас я вам, мальчики, в чаек добавлю мяты. Такой аромат! Такая вкусовая гамма! – Ее пальцы выудили из шкафчика флакончик со слабительным. Она закрыла его своим пышным телом и вылила все содержимое в заварочный чайник.

– Пардон, мадам, – попытался отнекиваться Харлам, выпивший пять чашек подряд.

– Мальчики, нехорошо отказываться. А с плюшечкой?

Они согласились еще на пару чашек.

Через полчаса выход был совершенно свободен. Теперь Харлам с Никитосом сидели как на иголках и бегали по очереди в туалет. Ирина Викторовна чувствовала себя победительницей. Особенно после того, когда побежавшие в очередной раз бугаи одновременно столкнулись в дверях и застряли.

– Мальчики, шли бы вы на улицу! – Мощным пинком ноги она вытолкнула их из проема.

Те тут же последовали ее совету и скрылись в неизвестном направлении.

Но ее ждало горькое разочарование. Сын с незнакомкой уже вышли из комнаты. Их румяные лица просто кричали матери о том, что разговор состоялся, и он был очень серьезным. Роман подвел незнакомку к матери и представил:

– Познакомься, мама, это моя жена Люба.

– Твоя кто?! – Ирина Викторовна села на диван, опустив руки. – Жена? Я думала, вы пошутили со свадьбой.

– Такими вещами не шутят, – заметила девица, потупив глаза.

– Да что вы говорите, – начала Ирина Викторовна.

– Мама, мы поедем, прокатимся тут в одно место, – прервал ее сын.

– А где Харлам с Никитосом? – растерялась Люба, не найдя своих телохранителей.

– Избавляются от дерьма, – усмехнулась Ирина Викторовна, – в прямом и переносном смысле слова.

– Им полезно, – поддакнула девица, сразу оценившая эту властную и такую непростую женщину. Свою свекровь.

Роман обнял Любу за талию, и они вышли из квартиры. Ирина Викторовна первый раз за последние тридцать лет заплакала. Она поняла, что проиграла. Но в какой мере, она еще не знала, потому и дала полную волю слезам. Такая она, материнская доля. Сын всегда между двух огней. И затушить этот пожар может только мать, если уступит своей невестке сына. Уступит ли она ей? Вот в чем вопрос. Сможет ли она это сделать сейчас, когда, казалось бы, уже полностью овладела его мыслями и чувствами? И стоит ли эта девица того, чтобы она ей подарила своего Ромашку? Если она, мать, увидит, что сын будет счастлив, она уступит. От этой мысли Ирине Викторовне стало еще горше, и она разрыдалась вслух, чем основательно напугала соседей, не привыкших за тонкими стенками слушать такие искренние проявления человеческих чувств.


В это же самое время Лариса бежала из салона-парикмахерской, где из нее сделали модное, стильное, но, честно говоря, огородное пугало. Ее рыжие, болтающиеся по плечам волосы подстригли и начесали с пенкой и лаками. Теперь у нее на голове была целая воздушная копна, она должна была сделать из нее стильную даму. Мастер-визажист нарисовала ей брови и подвела глаза. После этого Лариса стала походить на индийскую богиню, которую она видела в одном жалостливом фильме про настоящую индийскую любовь. Ну, богиня не богиня, а за принцессу, может, все-таки сойдет, думала Лариса, подбегая к дому. Неожиданно из дверей появился Стрелкин в обнимку с какой-то девицей. Вот он, подлец! Еще не успели остыть чувства, а он тут же нашел ей замену. Лариса подняла глаза вверх и увидела в окне Ирину Викторовну, утирающую слезы. Вот это да! Стрелкин заставил свою мать плакать? Эта девица какая-то необыкновенная. Ага! Так она наверняка та самая, с которой он венчался! А ничего, девчонка, молодец. Раз Ирина Викторовна утирает слезы, значит, ей нашлась достойная замена.

Лариса даже на мгновение забыла про свое отражение в салонном зеркале, когда она чуть не лишилась чувств, глядя на себя. Срочно смывать с себя всю эту гадость, срочно! Открыв дверь квартиры, она сразу бросилась в душ.

Через полчаса оттуда вышел переболевший тифом рыжий воробей, который снова чуть не упал в обморок, разглядывая себя в зеркале. Еще полчаса ушли на рыдания по этому поводу. Потом битый час она пыталась все вернуть на прежнее место, пристраивая свои три волосины на плечи, больно оттягивая их за концы. Итог был неутешительный: в принцессы ей теперь не попасть.

– Ну, ты дала, такой креатив! – восхищалась подругой Настя, прибежавшая встречать принца.

Радость подруги только подстегнула ее горе. Лариса решила еще раз всплакнуть по поводу своего внешнего вида, но вдруг повисшая на окне Настя сказала о приезде черного «Мерседеса». И не одного. Маленький двор быстро наполнился народом и иномарками. И на этот раз благосостояние жителей двора было здесь совершенно ни при чем.

Лариса быстро стянула с себя джинсы с майкой и забегала в поисках вечернего платья, которое она одолжила у приятельницы. Платье было настолько тонким и прозрачным, что без проблем помещалось в дамской сумочке. Кстати, там оно и лежало со вчерашнего вечера. Лариса и сегодня не помнила, что оставила его там. Звонок в дверь заставил ее быстро набросить на себя мамин длинный махровый халат на пять размеров больше ее собственного тела и подпоясаться кушаком.