Елена Жаринова - Развод с магнатом

С этими словами Лиз поднялась и, оставив растерянного Джеймса с письмом Максима Окунева на коленях, вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Ей очень хотелось добавить, что Сандра – дочь любовницы его отца, но Лиз пожалела сына. Джеймс трепетно относился к памяти Теренса Харпера, нельзя было наносить ему еще и этот удар.

Глядя на Урмаса Шольца, никто бы не подумал, что у этого человека в жизни могут быть сомнения. Долгое время их действительно не было. И когда восемь лет назад Шольц впервые увидел Сандру, он не подозревал, что час его испытания близок. Они делали общее дело, и он относился к ней так же, как и к остальным. То, что для пользы этого дела ему предстояло стать ее любовником, нисколько его не смущало: несколькими годами раньше ему из таких же соображений пришлось лечь в постель с Расти. Расти, конечно же, влюбилась в него. Шольц считал, что это к лучшему: преданность Расти только возросла. Сам он тоже испытывал симпатию к рыжеволосой девчонке, она забавляла его, но, разумеется, это его ни к чему не обязывало.

Но с Сандрой все сложилось иначе. Эта юная женщина отдавала себя без остатка, но присущая ей гордость восхищала его. Он глядел в ее глаза, в которых светилась любовь, готовность жертвовать собой, но чувствовал, что его власть над ней не безгранична. Есть вещи, которых она не сделает ни ради денег, ни ради него, ни под страхом смерти. И в этом была ее особая, колдовская привлекательность. Будучи податливым материалом в его руках, она все же оставалась собой, хотя не прилагала никаких усилий для борьбы.

А потом, на месяц уехав из Лондона, – Шольцу нужно было посетить тайное место, где жила женщина по имени Клодин, растившая его ребенка, – он ощутил настоящую тоску по Сандре. Он отчетливо помнил, как защемило его сердце, когда по приезде он услышал по телефону ее голос. А потом они сидели на кухне; за время его отсутствия она похудела, изменила прическу, научилась держаться увереннее. Она стала его творением, его шедевром…

Отдавая отчет в собственных чувствах, Шольц попробовал переломить ситуацию. Во время верховой прогулки в Харлоу он заявил ей, что будет сам обучать ее искусству любви. Ее глаза тогда расширились от боли, словно он ее ударил. А после первого выхода в свет, после посещения закрытого клуба, где он, наконец, показал ей Джеймса Харпера, начались уроки…

Пока их отношения оставались на уровне неясных движений души, он все-таки мог контролировать свои чувства. Но теперь в нем проснулась страсть, яркая, всепоглощающая, обостренная близостью неизбежной разлуки. Их ночи были молчаливы, он боялся нежных слов и никогда не говорил их, но это была любовь.

Первым забил тревогу сэр Грэхем. С Шольцем они были партнерами, но возраст и былая близость к Теренсу Харперу дали Сэму право прочитать Шольцу мораль.

– Я знаю русских, – говорил ему Грэхем. – Они бывают упрямы до глупости. Русские женщины не умеют выходить замуж по расчету. Если девчонка влюбится в тебя, она поставит под угрозу всю операцию.

После этого выговора Шольц испытал приступ стыда и начал думать над тем, как отыграть ситуацию назад. Но тут события понеслись вскачь: после первой же встречи Харпер проявил к Сандре сильный интерес. Кроме того, угроза со стороны подозрительной Лиз Харпер заставила людей Шольца торопиться. Они отправились в Ламбервиль, где и должны были развернуться решительные действия Сандры по завоеванию сердца Джеймса Харпера.

Вот тогда-то чуть не случилось непоправимое. После известия о том, что Сандра провела с Джеймсом ночь, Шольца посетила жестокая ревность. Его защитные механизмы перестали справляться. Произошло объяснение с Сандрой, и она сказала: «Я хочу быть с тобой и не могу быть с Джеймсом Харпером. Я не хочу этих денег и не выйду за него замуж. Я все решила. Я выбрала тебя». Исступленно предаваясь в ту ночь страсти, он почти поверил, что завтра сможет бросить все и скрыться вместе с Сандрой там, где их никто не найдет. Но на рассвете, когда самолет уже выкатывали на взлетную полосу, он получил срочную телефонограмму от Грэхема. Команде Шольца было в категорической форме приказано взорвать самолет в указанном месте и исчезнуть. В телефонограмме Грэхем назвал адрес, по которому Шольц прятал сына. Это была прямая угроза. Урмас давно знал Грэхема и не сомневался, что человек, которого в Африке прозвали Палачом, приведет ее в исполнение без малейшего колебания.

Как хорошая оплеуха или ушат холодной воды, телефонограмма Грэхема мгновенно привела его в чувство и вернула в привычную колею. И он был искренне благодарен за это Сэму Грэхему.

Однако история с Сандрой не прошла для него бесследно. Теперь по ночам его нередко мучили сомнения: жизнь проходила, он сеял вокруг себя несчастья и разрушения и переставал видеть в этом смысл. Он наблюдал издалека за жизнью Сандры, и его не оставляло странное чувство несправедливости: он создал эту женщину, а теперь плоды его трудов пожинал другой. Издалека Сандра манила его еще сильнее, чем вблизи. Чем больше проходило времени, тем чаще ему казалось, что у них с Сандрой могло быть будущее. Надо просто повернуть время вспять, сделать так, чтобы ничто более не удерживало ее рядом с Джеймсом Харпером… А потом он получил это задание.

Получив его, он решил: оно будет последним в его карьере. Если…

– Что я должна сделать? – спросила Сандра.

– Тебе нужно убедить мужа подписать бумаги, которые я тебе передам, – Шольц говорил, внимательно следя за выражением ее лица. – Несколько филиалов хотят выйти из Корпорации. Ты объяснишь Джеймсу, что эти фирмы убыточны, покажешь ему расчеты.

– Я хотела бы знать, чем выход этих филиалов грозит Корпорации, – тихо произнесла она.

– Не буду обманывать тебя, – жестко сказал Урмас. – Это приведет к тому, что через пару недель начнется развал Корпорации. А через полгода Джеймс Харпер станет безопасен для «Даймонд Бразерс». Он сохранит жизнь и кусок бизнеса. По-моему, это вполне гуманное решение проблемы.

– Что ты мелешь! – вспылила молодая женщина. – По-твоему я должна втянуть мужа в авантюру, которая погубит Корпорацию?!

– Ты не поняла, Сандра, – холодно ответил Шольц. – Ты должна спасти ему жизнь. «Даймонд Бразерс» – очень опасный враг. Они не прекратят атак на Корпорацию и, если агония затянется, не задумываясь уберут Джеймса. Они все равно достанут его.

– Но Джеймс возненавидит меня, – прошептала Сандра, глядя на него широко раскрытыми глазами. – Он никогда не простит мне того, что я обманом развалила дело его жизни.

– Разумеется, – кивнул Шольц. – Тебе удастся спасти мужа, но не семью. Но согласись все же, что семь лет счастья и девять миллионов долларов – это хороший выигрыш в той игре, которую мы вели.

Сандра вдруг остро, болезненно, до внутреннего стона осознала непререкаемую справедливость этих безжалостных слов. Конечно, она вела игру и выиграла – разве нет? Судьба щедро расплатилась с ней за смелость. Но не пора ли признать, что самая ценная часть выигрыша растрачена? Чужая, обманом полученная жизнь расползалась по швам, как гнилое полотно. А ведь еще месяц назад подобные мысли показались бы ей бредом!

– И что же будет со мной? – спросила она, прямо глядя в глаза мужчины.

Шольц помолчал немного, прикурил следующую сигарету, поднялся и подошел к ее креслу.

– Когда Корпорация рухнет, – медленно начал он, – я буду свободен ото всех своих обязательств. Можно сказать, что я уйду на пенсию. Я буду очень богатым пенсионером и надеюсь, наконец, воспользоваться плодами своих трудов. Если ты захочешь, мы уедем вместе – туда, где никто нас не знает. Мы будем жить обычной человеческой жизнью. Если захочешь, мы поженимся.

И быть может, сумеем быть счастливы. Я был бы этому рад, – последние слова он произнес равнодушно, не глядя на женщину, как будто говорил простую формулу вежливости. Но Сандра увидела, как напряглось его лицо, обращенное к ней в профиль. Господи, он действительно этого хочет!

Несколько минут она всерьез обдумывала слова Урмаса. Ее не смущало, что человек, который их произнес, опоздал со своим предложением на семь лет. Слишком многое изменилось за эти годы. Да и за последний месяц… Уехать с Урмасом! И жить с ним, не прячась больше за выдуманную биографию и чужое имя. Снова стать собой… А Джеймс? Что ж, главное, он будет в безопасности. И, похоже, он не станет слишком страдать из-за ее измены – есть кому его утешить. Когда он узнает всю правду, он без колебаний даст ей развод. Она уедет с Урмасом, а Кора останется с отцом. Кора… Джеймс никогда не отдаст ей Кору!

– Я не могу, Урмас, – прошептала Сандра. Ни один мускул не дрогнул на лице мужчины.

Он не позволит ей догадаться, что своим ответом она разрушила его мечту.

– Прекрасно, – спокойно сказал он. – Тебе совсем не обязательно ехать со мной. Ты богатая женщина, перед тобой откроется весь мир. Ты будешь совершенно свободна. Ты сможешь вернуться домой.

– Ты не понимаешь, Урмас, – в отчаянии сказала Сандра. – Я не могу уехать. Я не могу оставить дочь.

– Ты предпочтешь, чтобы она лишилась отца? – небрежно бросил Шольц.

Это было слишком жестоко. Сандре показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Горячая волна гнева захлестнула ее. Вскочив со стула, она, задыхаясь, бросилась к дверям. На мгновение остановившись на пороге, она обернулась и крикнула:

– Будь ты проклят, Урмас Шольц! И все вы будьте прокляты! Вы решили замучить меня насмерть. Но я больше не стану никого слушать!

Она выбежала прочь. Шольц догнал ее уже во дворе. Сандра пыталась открыть машину, но руки дрожали, ключ никак не хотел поворачиваться в замке, и тогда она с силой бросила его оземь. Хрустальный шарик-брелок, звякнув, раскололся от удара. Сандра села прямо на асфальт; беззвучные рыдания сотрясали все ее тело. Шольц подбежал к ней, опустился рядом и осторожно отвел ее руки от лица. Она попыталась вырваться, но он держал ее крепко.