Она не испугалась ни молодости, ни красоты своей соперницы – Лиз сама была необыкновенной красавицей. Но в чертах Марии Козинцевой было то, чего так не хватало Лиз Харпер, – в них светилась жизнь, они излучали страсть.

Лиз пыталась измениться, но быстро поняла, что время ее прошло: ласковый и любезный, Теренс больше не воспринимал ее в качестве любовницы. Заманивать его в постель с помощью женских уловок было ниже достоинства гордой аристократки. Лиз выбрала иной путь. Она решила стать незаменимой для мужа. Она заинтересовалась его делами, начала разбираться в бизнесе… А самое главное – она была обожаема сыном, которого Теренс горячо любил. В течение нескольких лет она терпела незримое присутствие Марии в ее жизни. Порой она приходила в отчаяние от мысли, что вот-вот потеряет Теренса. Но однажды поздно вечером, когда она уже уснула, Теренс явился домой и постучался к ней в спальню. От него сильно пахло спиртным, глаза глядели пусто и устало. Не дожидаясь расспросов жены, он пододвинул стул к ее постели и, не глядя ей в глаза, сказал:

– Она уехала навсегда.

– Кто? – вздрогнув от неожиданности, спросила Лиз.

– Не притворяйся, Лиз, – тихо попросил Теренс. – Ты все знаешь. Я виноват перед тобой. Наверное, я совершил ошибку. Мне сейчас очень тяжело.

И Лиз, чувствуя сострадание к этому большому, сильному, но такому измученному сейчас человеку, откинула одеяло и прижала его седеющую голову к своей груди, едва прикрытой кружевами. В эту ночь они любили друг друга, и с тех пор Лиз чувствовала себя полноправной хозяйкой судьбы и сердца Теренса Харпера. Но пять лет, проведенных как на острие ножа, навсегда остались ее кошмаром. Значительно позже Лиз, как бы невзначай, спросила мужа о его бывшей любовнице, и он ответил, что Мария живет в Латвии, вышла замуж, и у нее родилась дочь. Теренс всегда помнил об этой женщине.

И вот выясняется, что женское чутье не подвело Лиз: антипатия к невестке оказалась неслучайной. Мария Козинцева вернулась, чтобы опять мучить ее… Она хотела войти в их семью и сделала это.

Глядя на себя в зеркало, Лиз провела ладонью по шее, которую не пощадило безжалостное время, несмотря на все косметические ухищрения. Тогда, тридцать лет назад, она одержала победу. Что ж, придется бороться и сейчас – другими средствами, разумеется. Но как бы то ни было, дочь Марии Козинцевой должна исчезнуть из жизни ее сына.

Глава 19

ПОЕЗДКА ЗА ГОРОД

Сандра так и не смогла заснуть. Возбуждение, вызванное событиями предыдущего дня, не оставляло ее до самого утра – всю ночь молодая женщина вела мысленный диалог с Урмасом Шольцем. Теперь ей было ясно, что накануне она проявила непростительную слабость. Неожиданно оказавшись в объятиях своего бывшего возлюбленного, Сандра готова была забыть о той роковой роли, которую Шольц, очевидно, играл в событиях, в очередной раз поделивших ее жизнь надвое.

Молодая женщина снова и снова представляла в своем воображении новую встречу. Если Шольц причастен к покушению на Джеймса, она должна заставить его признаться в этом. Если же нет, он должен помочь ей найти истинных виновников. Сандра упорно пыталась представить себе это свидание как деловое, пыталась призвать на помощь здравый смысл и трезвый расчет, но рука, в которой она держала карту с маршрутом, предательски дрожала, а холодок предвкушения заставлял трепетать ее душу.

После бессонной ночи пробежка по парку не принесла бодрости. Воздух уже с утра был душным – день обещал быть жарким, и у Сандры разболелась голова. Но сегодня ей нужно быть в самой лучшей форме. Принимая контрастный душ, она долго стояла под ледяными струями. Едва сдерживая дрожь, молодая женщина начала приводить себя в порядок: скоро привезут Джеймса. По крайней мере, ей не придется сидеть перед часами и следить за движением замирающей стрелки, пока не придет время ехать на встречу с Шольцем.

Джеймса в передвижном кресле осторожно доставили в комнату, специально оборудованную для всех реабилитационных процедур. К двенадцати часам по случаю его возвращения был подан праздничный обед. Прислуга шепталась между собой, что вот уже месяц, как вся семья не собиралась за одним столом. Кроме домашних, Лиз Харпер пригласила к столу и Анну Монт, которая прибыла вместе с Джеймсом, держа кипу деловых бумаг.

Сандра печально отметила, что они с Джеймсом порядком отвыкли друг от друга за время вынужденной разлуки. Встреча прошла как-то неловко. Сандра с трудом скрывала беспокойство и нетерпение, а Джеймс избегал ее взгляда и часто замолкал на полуслове. Все это было очень неприятно, особенно потому, что происходило на глазах у Лиз Харпер, которая, несомненно, получала удовольствие, видя их взаимное охлаждение.

Но Лиз тоже показалась Сандре какой-то странной. Неужели вчерашняя сцена так на нее подействовала? Впрочем, она уже в том возрасте, когда нервы следует беречь. Лиз выглядела так, будто тоже не спала всю ночь. Она устало и как-то рассеянно поцеловала сына, так что Джеймс взглянул на нее удивленно. Даже Кора выглядела невыспавшейся, хотя она, пожалуй, единственная не скрывала и не преувеличивала свою радость по случаю возвращения Джеймса домой. Повиснув со счастливым воплем у отца на шее, она не отходила от него ни на шаг. На мать девочка бросала встревоженные взгляды, но Сандра не обратила на это внимания.

За столом Джеймс оживился, пытался шутить, говорил, как он рад снова оказаться дома, жаловался на замучившие его процедуры, обещал, что вот-вот начнет самостоятельно передвигаться. Анна ловко орудовала столовыми приборами. Сандре вообще нравилось, как она себя держала. Приглашение остаться на обед девушка приняла с достоинством, одновременно подчеркнув, что для нее это большая честь. Она непринужденно поддерживала беседу с Лиз, ни на минуту не забывая о разделяющем их расстоянии и вместе с тем оставаясь улыбчивой и открытой.

И тут Сандра поймала устремленный на Анну взгляд мужа и прочитала в нем такое же восхищение. Или не такое же, а совсем другого рода? «Господи, да он в нее влюблен!» – внезапно осенило молодую женщину. Эта мысль поразила ее в самое сердце. Конечно, ведь Джеймс провел рядом с этой женщиной многие дни… У них было достаточно времени и возможностей, чтобы завести роман. А она-то… До чего же она была самоуверенна, как безоглядно доверяла мужу! Джеймс заметил ее изменившееся выражение лица и откровенно смутился, подтвердив тем самым ее подозрения. Лиз, еще не вполне понимая в чем дело, украдкой бросала взгляд то на сына, то на невестку. Анна оставалась по-прежнему веселой и спокойной.

Неожиданное открытие причинило Сандре особенно сильную боль, потому что она возлагала так много надежд на возвращение Джеймса домой. Теперь она отчетливо поняла: все в прошлом. Измена Джеймса – это свершившаяся реальность, которую не изменишь, пытаясь закрыть на нее глаза. Правда, время все лечит, но будет ли у них в запасе столько времени?

Сейчас, однако, некогда было выяснять отношения: время уже подходило к часу дня. Сандра извинилась, сказав, что ей нужно срочно позвонить, вышла в холл, подняла телефонную трубку и несколько минут постояла, слушая гудки. Потом, вернувшись в столовую, она подошла к мужу и, наклонившись к нему, проговорила:

– Представляешь, дорогой, мне сейчас нужно уехать. Мне обещали информацию, которая может быть нам полезна – она касается этих злополучных «Даймонд Бразерс». Я все расскажу тебе, когда вернусь. Я очень рада, что ты, наконец, дома.

Удивленный Джеймс автоматически ответил на ее поцелуй. Сандра еще раз извинилась перед сидевшими за столом и вышла.


Ярко-красная «ланчиа» выехала на шоссе без четверти два. Было довольно жарко, и Сандра включила кондиционер. Прохладный поток воздуха приятно обдувал ее лицо, волосы, забранные наверх, выбивались из прически длинными волнистыми прядями и щекотали щеки и шею. В поездку Сандра надела свободные белые брюки и облегающую спортивную блузу в бело-розовую полоску. Губы она слегка подкрасила розовой помадой. В машине негромко звучала музыка, на заднем сидении лежала большая сумка – респектабельная горожанка ехала на природу в субботний день.

А день стоял просто великолепный, какие редко выпадают летом в прохладной и дождливой Англии. В чистой синеве неба кое-где одинокими парусами белели маленькие облачка, ни на минуту не закрывая солнца, заливающего все вокруг веселым светом. По обе стороны шоссе раскинулись зеленые поля, кое-где пестрели заросли мышиного горошка, клевера и колокольчиков. Но Сандра гнала машину, не отвлекаясь ни на красоты пейзажа за окном, ни на неразбериху собственных мыслей и чувств. Ту часть сердца, которая была так ошеломлена открывшейся ей неверностью мужа, Сандра решительно оставила дома. Как героиня знаменитого бестселлера,[1] она сказала себе, что подумает об этом завтра. Сегодня ей предстоял гораздо более важный разговор.

Поворот с шоссе, указанный на карте Шольца, Сандра нашла без труда. Километров через пятнадцать асфальт кончился, и она оказалась на развилке. Остановив машину и внимательно просмотрев маршрут, отмеченный зеленым маркером, Сандра повернула направо. Слева в просвете между деревьями блеснула озерная гладь. Выбранная молодой женщиной дорога вела через лес, и вскоре вместо светлых лиственных зарослей по обеим сторонам дороги потянулся мрачноватый ельник. Деревья с острыми верхушками отбрасывали густую тень на дорогу, так что солнечный день вдруг сменился прохладными сумерками. Сандра ехала медленно, боясь повредить машину, которую постоянно трясло на буграх и ямах. Ельник становился все темнее; местами со стволов свисал сизоватый мох. Она приоткрыла окно – никаких звуков, кроме птичьего щебета и назойливого комариного звона, – и ей показалось, что она попала в жутковатую сказку.

Неожиданно, действительно, как по волшебству, по левую сторону возник высокий бетонный забор, у подножия которого пышно разрослась крапива. Сандра решила, что это и есть коттедж, о котором говорил Шольц. Подъехав поближе, она быстро вышла из машины и нажала на кнопку звонка возле ворот. Не прошло и минуты, как створки ворот бесшумно разошлись в разные стороны. Сандра увидела двухэтажное здание – и в самом деле, обычный коттедж, каких немало в окрестностях Лондона. Необычными были уединенное местоположение да, пожалуй, неприступная ограда. Никто не вышел ей навстречу. Но Сандра была не в том настроении, чтобы колебаться. Она решительно въехала во двор, вышла из машины, накинула на открытые плечи куртку и стала оглядываться, надеясь обнаружить хоть какие-то признаки жизни. Вокруг было так тихо и пустынно, что ею стало овладевать смутное чувство страха. Но вот, наконец, железная дверь, ведущая в дом, отворилась, и на пороге появился Урмас Шольц.