– Я здесь, потому что тебе угрожает серьезная опасность, – начал он, но она не дала ему договорить:

– И ты явился сюда, чтобы защитить меня? – Сандра горько усмехнулась. – Как это трогательно!

– Повторяю: сейчас не время устраивать сцены, – спокойно сказал Шольц. – Тебе действительно угрожает опасность. Твоя свекровь и Иоахим Мельдерс объединились, чтобы расстроить твой брак. Это они заставили Максима Окунева пригласить тебя в этот отель.

– Но… зачем им это? – еле слышно пробормотала она, даже не пытаясь осмыслить сказанное.

– Лиз Харпер решила избавиться от тебя во что бы то ни стало. А Мельдерс, которого она наняла, чтобы осуществить задуманное, считает, что сейчас для этого самый подходящий момент. Максим должен был разговаривать с тобой, стоя вот у этого окна, а ваш разговор заснял бы фотограф Мельдерса. А потом планировалось предъявить эти снимки твоему мужу.

– О Господи! – Сандру передернуло.

– В данный момент фотограф крепко спит и будет спать еще часа полтора, – продолжал Шольц. – А убедить Максима Окунева срочно покинуть Лондон было несложно. Уж можешь мне поверить, – он слегка усмехнулся, точно так же, как делал это прежде. – Больше он никогда не появится в твоей жизни.

Сандра слушала Урмаса, смотрела на него, но никак не могла поверить, что все это происходит наяву. Сам факт спокойного, чуть ли не делового разговора с человеком, которого она так долго считала мертвым, казался ей абсолютно нереальным. Этот человек обрушил на нее целый шквал невероятной информации, и она не сомневалась в ее достоверности – Шольц был профессионалом, и Сандра понимала, что в течение последних семи лет он вряд ли выращивал розы в собственном саду. Но все-таки самым главным было то, что он жив… Жив и стоит перед нею. Встретив Расти, Сандра уже подозревала такую возможность, но осознать ее она пока не могла.

– Сейчас ты многого не понимаешь, – тихо сказал Шольц, пристально вглядываясь в ее лицо. – Но у меня нет времени для объяснений. – С этими словами он развернул перед ней цветной буклет, оказавшийся картой северных окрестностей Лондона. – Смотри, – он провел по карте маркером, – завтра ты выедешь на это шоссе и проедешь по нему до двадцатипятикилометрового указателя. Спустя метров триста будет поворот налево, на проселочную дорогу, – Шольц сделал на карте пометку. – Повернешь и через пять километров окажешься на развилке. Дорога налево уходит к озеру, там кемпинг. А ты свернешь направо. Увидишь знак, запрещающий проезд, но шлагбаум будет открыт. Подъедешь к коттеджу за высоким белым забором. Я буду там после трех. Ты все поняла?

– Да, – кивнула она, послушно убирая карту в сумочку. Словно время повернуло вспять, и Шольц опять приказывал ей, словно она все еще оставалась глупой, неопытной девчонкой, ввязавшейся в опасную игру.

– Все, теперь иди. Я уйду позже.

У двери она все-таки обернулась. Шольц смотрел ей вслед. Поняв, что она хочет что-то сказать или спросить, он покачал головой.

– Завтра, детка. Все объяснения ты получишь завтра.

Но ее ноги отказывались слушаться, они словно приросли к полу…

Отвернувшись от нее, Шольц подошел к окну и отодвинул занавеску. Выражение его лица внезапно изменилось, стало напряженным.

– Черт! Это машина Мельдерса! Я не успел обыскать этот номер. Уходим отсюда, быстро.

Он почти силой вытащил Сандру из номера, ловко повернул что-то в замочной скважине соседней комнаты, втолкнул туда молодую женщину и бесшумно закрыл дверь.

Окна этого номера были плотно занавешены, и сейчас мужчина и женщина стояли у двери почти в полной темноте. Сандра слышала дыхание Урмаса. Ей казалось, что протяни она сейчас руку, коснись его, и все прошедшие годы исчезнут, растворятся… Потом в коридоре раздались шаги, и она поняла, что это Мельдерс.

– Он вошел в номер, – прошептал Шольц. – Тише, не шевелись! – и подошел к ней вплотную. Сандра почувствовала, как нестерпимый жар ударяет ей в голову. На ощупь, как слепая, ока провела кончиками пальцев по лицу мужчины, словно желая убедиться, что это действительно он. Шольц молча сжал ее плечи. Они неподвижно стояли в тесной прихожей чужого номера, и Сандра вдыхала смесь табака и дорогого одеколона, того же самого, так любимого ею когда-то… А в номере за стеной ходил Мельдерс, открывая шкафы и выдвигая ящики, но это уже ее не касалось. Она потеряла счет времени; ей хотелось стоять так долго-долго, до тех пор, пока не подкосятся ноги. Но вот замок соседнего номера снова щелкнул, открывшись и закрывшись, шаги в коридоре затихли. Шольц отпустил Сандру и осторожно отворил дверь.

– Иди. Если он решил ждать тебя здесь, то все равно дождется. И второй ход в этом случае тоже охраняется. Поэтому выходи смело. Ты не обязана давать ему никаких объяснений. Все, детка, до завтра!

И он буквально вытолкнул Сандру в коридор. Она поправила волосы, провела рукой по пылающему лицу и пошла к лифту. К счастью, на этот раз в нем никого не оказалось.


Когда Сандра шла по коридору, машина Мельдерса уже отъехала от отеля «Мариуза». Глава службы безопасности был взбешен.

Приехав в квартиру на Спенсер-стрит, где его должен был встретить фотограф, Мельдерс подождал немного и отправился в дом напротив «Мариузы», откуда предполагалось делать снимки, компрометирующие Сандру. Он нашел фотографа крепко спящим в кресле у окна. Бесполезный штатив с фотоаппаратом валялся рядом. Мельдерс встряхнул бесчувственное тело, выругался и отправился в гостиницу. Он понял, что кто-то начал игру против него. Этот «кто-то» был, похоже, серьезным профессионалом, и раскрыть его инкогнито требовалось во что бы то ни стало. Причем немедленно. Да, Мельдерс рисковал, встреча с Сандрой была бы сейчас крайне нежелательна для него, но другого выхода у него просто не было.

Дверь в номер, который занимал Максим Окунев, оказалась не запертой, но в самом номере не обнаружилось ни души. Это явилось для Мельдерса полной неожиданностью. Значит, противник сумел опередить его! Больше по профессиональной привычке, чем в надежде что-нибудь найти, он тщательно обыскал помещение. И удача все-таки улыбнулась ему: между страниц телефонного справочника лежало письмо, адресованное миссис Лиз Харпер. Глава службы безопасности сложил письмо пополам, сунул во внутренний карман пиджака и вышел из номера.

В машине он аккуратно вскрыл конверт и пробежал глазами письмо, написанное на хорошем английском:


«Уважаемая миссис Харпер!

Считаю своим долгом сообщить Вам, что Сандра Харпер, супруга Вашего сына Джеймса Кристиана Харпера, на самом деле не тот человек, за которого она себя выдает. Ее действительно зовут Сандрой, но по происхождению она вовсе не американка и никогда не носила фамилию Сеймур. Эта женщина родилась в Советском Союзе, ее отец – латыш, а мать – русская. Имя отца – Эгилс Рудевичус, матери – Мария Козинцева. Сандра Рудевичус закончила экономический факультет Рижского университета, после чего работала продавщицей в магазине игрушек. Потом она неожиданно исчезла из Риги, сообщив своим близким и друзьям, что отправляется работать в Соединенные Штаты. Всю эту информацию может подтвердить множество людей. Я сам близко общался с Сандрой Рудевичус в течение нескольких лет и мне прекрасно известно, кто она такая.

Я не знаю, зачем этой женщине понадобилось выдавать себя за другого человека, но считаю, что любой обман должен быть раскрыт.

Искренне Ваш Максим Окунев».


Информация была совершенно невероятной!.. Именно поэтому глава службы безопасности Корпорации решил, что, скорее всего, Максим Окунев написал правду. Конечно, все это нужно было тщательно проверить, но сейчас Мельдерса больше волновал другой вопрос: каким образом скромная продавщица из неизвестной ему бывшей советской республики сумела за короткий срок превратиться в преуспевающую владелицу реально существовавшей американской фирмы? И при чем тут Советский Союз?! Уж не замешана ли здесь русская разведка? Как иначе можно объяснить гладкую, без единой зацепки легенду, под которой жила Сандра, – такую легенду мог создать только профессионал высокого класса, располагающий немалыми средствами. Но ради чего это было сделано? Для того, чтобы выдать ее замуж за Джеймса Харпера и взять таким образом под контроль Корпорацию? Но после рождения дочери Сандра не проявляла никакого интереса к делам Корпорации, и в последнее время действовала исключительно по необходимости.

Потом у Мельдерса мелькнула мысль, что, может быть, Сандра имеет отношение к «Даймонд Бразерс», но он тут же отказался и от нее. Если бы это было так, то все действия Сандры по разоблачению махинаций этой фирмы оказались бы совершенно абсурдными.

«Рейнджровер» повернул на Беркли-стрит. Мельдерс сложил листы в конверт и убрал в карман. Ему еще предстояло решить серьезный вопрос: следует ли показывать это письмо Лиз Харпер?


«Боинг-707» летел над Атлантическим океаном. В этот день прямого рейса Лондон-Ванкувер не было, и Максиму Окуневу предстояло пересесть в Оттаве на другой самолет. Максима все еще колотило от страха: светловолосый сухощавый незнакомец, неизвестно каким образом оказавшийся в его гостиничном номере, спокойно сообщил, что будет с семьей Максима, если тот не покинет Лондон немедленно и не забудет в него дорогу навсегда. Он вручил ему билет на самолет, и передал с рук на руки здоровым парням, которые сунули Максима в салон черной «тойоты» и отвезли в аэропорт. От незнакомца исходила такая спокойная сила, что Максиму и в голову не пришло с ним спорить.

Сто тысяч долларов, переведенные Сандрой, остались на его счету. Конечно, Максим Окунев и не думал возвращать их. Так что все было не так уж и плохо. Обидно только, что письмо Лиз Харпер осталось неотправленным. А Максим так мечтал насладиться моральной победой над Сандрой, которая слишком явно демонстрировала ему свое презрение. Если бы письмо дошло до адресата, спокойная жизнь этой выскочки закончилась бы. Но страшный незнакомец своим появлением спутал все карты!