Елена Жаринова - Развод с магнатом

– Я пришлю тебе Анну, – Сандра поцеловала мужа и вышла.

Выйдя в коридор, она обратилась к ожидавшей там девушке:

– Анна, в ближайшее время мне придется уехать, возможно, недели на две.

– Не беспокойтесь, миссис Харпер, – ответила девушка. – Я уверена, что здесь все будет в порядке.

Сандра вылетела в Западную Африку в пятницу. Она покидала Лондон с тяжелым чувством – ее ожидала встреча с прошлым, которое она предпочла бы навсегда вычеркнуть из памяти, но которое все сильнее отбрасывало тень на ее сегодняшнюю жизнь.

«Боинг» начал разбег по взлетной полосе, и Сандре вдруг показалось, что когда она вернется в Лондон, все здесь изменится, будет по-другому, и самые близкие люди уже не узнают ее… Глупости, одернула она себя, это просто расшатанные нервы. На самом деле от нее требуется лишь несколько последних усилий, и тогда опять все будет хорошо: Корпорация заключит выгодную сделку, Джеймс поправится, и они втроем, вместе с Корой, отправятся отдыхать в Уорренсби.

В начале следующей недели Максим Окунев возвращался с деловой встречи в отель «Мариуза». Максим пребывал в отличном настроении: сегодня он убедился, что сто тысяч долларов уже переведены на его счет. Соблазн воспользоваться ими немедленно был очень велик, но Максим решил пока не поддаваться ему: время роскошествовать еще не настало, сначала нужно сделать так, чтобы этот доход стал регулярным. Он уже попытался связаться с Сандрой. Однако выяснилось, что ее нет в Лондоне и не будет еще две недели. Следовательно, ему придется задержаться здесь.

Сегодня он пообщался по телефону с канадским начальством своей фирмы и кое-как обосновал необходимость продления своей командировки еще на неделю. А потом позвонил Ирине и выдержал неприятный разговор с нею, который, впрочем, не слишком его расстроил. Он не мог по телефону объяснить жене ситуацию, но уже представлял себе, как радостно ахнет его Айрин, узнав, какое богатство на них свалилось. И это только начало. Когда Сандра вернется в Лондон, он убедит ее переводить ему деньги регулярно – в этом Максим не сомневался. Она понимает, что ее судьба в его руках, и это ощущение власти над чужой судьбой придавало ситуации особую пикантность. При этом Максим старался убедить себя, что действуя таким образом он восстанавливает некую справедливость, хотя вряд ли бы он смог объяснить, в чем эта справедливость заключается.

С удовольствием подставив солнцу лицо с несошедшим еще итальянским загаром, Максим снял пиджак, закатал рукава рубашки и пошел дальше, что-то насвистывая себе под нос. Потом его взгляд привлек набор кухонной мебели, выставленный в огромной витрине магазина. Когда они обставляли свой дом в Ванкувере, Ирина долго любовалась мебелью этой же фирмы, но тогда о ее покупке они не могли и мечтать. Но скоро все изменится… Максим оторвался от витрины и решил перейти на другую сторону улицы, но звук резко притормозившей рядом машины заставил его отскочить от края тротуара. Он взглянул на темно-синий «рейнджровер», задняя дверь которого в этот момент бесшумно распахнулась. И тогда Максим увидел сидевшего в джипе темноволосого мужчину с пристальным взглядом, направленным прямо на него.

– Мистер Окунев? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес незнакомец. – С вами желают поговорить. Я прошу вас немедленно сесть в машину. – Заметив испуг Максима, мужчина едва заметно усмехнулся и добавил: – Уверяю, вам ничего не угрожает.

Но тошнотворный ужас уже полностью охватил Максима Окунева. «КГБ! – мысленно простонал он. – Господи, что я наделал?» Но ноги уже сами несли его к гостеприимно распахнутой дверце «рейнджровера».

– Я… Я… Готов сотрудничать… – пролепетал он, садясь в машину. Дверца так же бесшумно захлопнулась, и джип отъехал от тротуара.

– Прошу вас, садитесь, мистер Окунев, – сухо произнесла Лиз Харпер, и, до смерти напуганный, тот неловко опустился в мягкое кресло.

Когда «рейнджровер» остановился у дома Харперов, в котором Максим уже успел побывать под видом курьера Корпорации, он понял, что его «задержание» скорее всего не имеет отношения ни к какому КГБ. Однако это не уменьшило его ужаса, напротив: выходит, Сандра просто обманула его, на самом деле решив избавиться от шантажиста! Но что же теперь с ним сделают?!

Водитель «рейнджровера» провел его в дом, а темноволосый, который тоже вышел из машины, за ними не последовал. Максима трясло от страха, но даже в таком состоянии он во все глаза смотрел по сторонам, и обстановка особняка действовала на него подавляюще: темный дуб, тяжелые хрустальные люстры, свисающие с украшенного лепниной потолка… И все это настоящее, не новодел, который, придерживаясь моды на ретро, заводили в своих домах его ванкуверские знакомые. Так вот как теперь живет Сандра! Подобное убранство он видел разве что в музее. Но высокомерное выражение лица пожилой леди, с которой его оставили наедине, напугало Максима едва ли не сильнее, чем вся эта странная поездка, больше похожая на похищение.

Лиз Харпер внимательно, скрывая презрение, наблюдала за ним. Кем бы ни оказался этот человек, решила она, он ее боится, а значит, его можно заставить действовать по ее плану.

– Я знаю, мистер Окунев, – произнесла Лиз, – что вы поддерживаете отношения с Сандрой Харпер. Мне хотелось бы знать, какого рода эти отношения.

Какая-то спасительная мысль промелькнула в голове Максима, прежде чем он начал рассказывать что-то про деловые связи в прошлом. Пожилая женщина слушала его внимательно, не перебивая и не задавая никаких вопросов, и это немного подбодрило его. Водитель «рейнджровера», который привел его в этот кабинет, назвал эту женщину «миссис Харпер», наверное, она – мать мужа Сандры, соображал Максим. А отношения между свекровью и невесткой часто не складываются… Не в этом ли его спасение? Может быть, пожилая женщина и не знает о том, что он шантажирует Сандру. Но знает ли она, кто Сандра на самом деле? И как ему вести себя в таком случае? Ведь если он сейчас выдаст Сандру с потрохами, то с надеждами на легкие деньги придется распрощаться! Страх и жадность боролись в его душе, и жадность подсказывала, что о прошлом Сандры лучше молчать.

Он продолжал что-то путано говорить, пока Лиз Харпер жестом не остановила его.

– Достаточно, – произнесла она, и Максим не понял, поверила она ему или нет. Эти англичанки умеют скрывать свои истинные чувства!.. – Ответьте мне еще на один вопрос. Что для вас важнее: интересы этой женщины, – Лиз опять с трудом удержалась, чтобы не сказать «этой ужасной женщины», но Максим ничего не заметил, – или ваши собственные интересы?

– Сейчас меня с нею ничто не связывает, – решительно заявил Максим. – Конечно, мои интересы для меня важнее.

– Прекрасно, – сухо кивнула Лиз. – В таком случае, я хочу предложить вам одну работу. Она может оказаться для вас весьма выгодной.

– Я слушаю вас, – важно сказал Максим, который уже начал подозревать, что, возможно, расплаты за шантаж не последует. По крайней мере, сейчас не последует.

– Вы будете слушать не меня, а человека, который ждет вас в машине, – ледяным тоном произнесла Лиз Харпер и не без удовольствия увидела, как вся показная важность моментально слетела с ее собеседника, и взгляд его снова сделался затравленным. – Все инструкции вы получите у него. Вас проводят, – небрежно бросила она напоследок, давая понять, что аудиенция закончена.

Чувствуя себя оплеванным, Максим поднялся и пошел к выходу. У двери обернулся, чтобы попрощаться, но Лиз Харпер не удостоила его даже взглядом.

Проходя обратно по коридору в сопровождении того же водителя, он лихорадочно пытался разобраться в ситуации, в которой оказался. Похоже, он не ошибся, и свекровь Сандры действительно не испытывала к ней особых симпатий. И это давало ему какие-то надежды. Интересно, что потребует от него человек, который должен дать ему инструкции? Но этого Максим Окунев не мог себе даже представить.

Стараясь сохранить хорошую мину при плохой игре, он подошел к джипу, уселся на заднее сиденье рядом с темноволосым мужчиной и посмотрел на него вопросительно.

Но Иоахим Мельдерс на Максима Окунева не смотрел. Глава службы безопасности Корпорации Харпера уже знал про него многое, даже те «маленькие хитрости», которые Максим тщательно скрывал от своего ванкуверского начальства. И теперь Мельдерс мучился вопросом, который лично ему казался во всей этой истории самым важным: чем это жалкое существо могло заинтересовать блистательную Сандру Харпер, хотя бы и в отдаленном прошлом?

Молчание затягивалось. Внезапно Максим понял, что самое страшное только начинается…

Вечером того же дня Джеймс Кристиан Харпер, закончив ужин, показавшийся ему невкусным, откинулся на подушки. Думать о делах ему не хотелось. В последние дни, когда Анна Монт, собрав бумаги, покидала его палату, он чаще думал не о делах, а об этой девушке, своей секретарше. После ее ухода Джеймс всегда испытывал прежде незнакомое чувство одиночества. Ему не хотелось, чтобы она уходила…

Он уже пытался осторожно намекнуть ей об этом, и каждый раз его останавливал ее ласковый, но непонимающий взгляд. Но он не мог ошибаться. Джеймс считал себя неплохим знатоком женщин, он не мог принять за влюбленность всего лишь искреннюю приветливость хорошо вышколенной секретарши! Одно такое предположение больно задевало его мужское самолюбие. Почему он должен мучиться, размышляя, как относится к нему эта девчонка? Тем не менее, он чувствовал, что тяготится своим унизительным положением калеки: подниматься с кровати ему разрешалось только в присутствии работавших с ним врачей. Однажды он хотел сделать это самостоятельно, но Анна уговорила его остаться в постели, ссылаясь на строжайшее запрещение доктора Гастингса.

Анна охотно оставалась с ним и после окончания своего рабочего дня. По просьбе Джеймса она рассказывала ему о своей семье, о детстве и даже о первой любви – в разговоре для нее не существовало запретных тем, и Джеймс чувствовал себя в ее присутствии легко и как-то по-мальчишески свободно. Даже физическое желание, которое теперь часто посещало его, когда девушка оказывалась слишком близко, не нарушало этой гармонии.