– Не ожидайте от меня объяснений. Если бы я предупредил вас заранее, она бы вела себя как идеальная светская дама и вы бы решили, что я выжил из ума…

– Ой! – перебила его странная девица, наливая себе чай. – По-моему, лорд Чедвик в любом случае подумал бы так. Только представьте, – продолжала она, переходя на свой уличный говор, – пэр Англии представляет уличную девку другу как свою любовницу!

Маркус поморщился от ее резкого вульгарного говорка и тут же понял, что она прочла его мысли, догадалась о его опасениях и, положа руку на сердце, ловко сыграла на этом, заставив его чувствовать еще бóльшую неловкость.

Впервые за три года в его крови забурлила ярость. Но он вновь сдержался, намеренно повернулся спиной к женщине и, понизив голос, в котором зазвучала сталь, обратился к своему другу:

– Зачем она здесь?

Пенуорти открыл было рот, чтобы ответить, но она опять вмешалась, искусно и легко переходя на роль уличной потаскушки.

– Зачем? Затем, голубчик, чтобы изловить вашего негодяя, удумавшего погубить аристократа! – затараторила девица.

У Маркуса перехватило дыхание. Это не могло быть правдой. Глупцом Пенуорти никогда не был. Он никогда бы не нанял такую женщину.

Но шли секунды, его приятель молчал, и Маркус начал колебаться. Когда ожидание затянулось на минуты, Маркус поймал себя на том, что вглядывается в виноватое лицо Пенуорти.

– Вы шутите! – наконец взорвался Маркус. – Вы не можете послать эту… это создание выслеживать пэра! Она же все дело превратит в балаган!

– Правда? Но ведь народ, по вашему мнению, жаждет зрелищ! – вмешалась Фантина.

Маркус обернулся и, наплевав на все приличия, окинул ее критическим взглядом с головы до ног. Он не знал, то ли она ловкая леди, играющая роль проститутки, то ли проститутка, возомнившая себя истинной леди. Но, как бы там ни было, она уж точно не способна остановить угрозу, нависшую над одним из государственных лидеров. Лично он не доверил бы ей даже сапоги свои почистить!

Но, повернувшись к Пенуорти, он увидел решительное выражение лица своего друга, которое явно свидетельствовало о серьезности его намерений.

– Господи, – с жаром воскликнул Маркус, – но она же актриса! – Он выплюнул это слово, как кусок невкусного мяса.

Наконец заговорил Пенуорти, голос его звучал спокойно, хотя и несколько устало:

– Нет, Маркус, Фантина не просто актриса, как и ты не просто богатый пэр. – Последнее сравнение явно было нацелено на женщину, но она, похоже, не обратила на эти слова никакого внимания. – Откровенно говоря, я надеялся, что этим заданием вы займетесь вдвоем.

– Что? – воскликнул Маркус, вскакивая с кресла.

– Никогда! – одновременно с ним выпалила Фантина.

Он обернулся, бросил на нее испепеляющий взгляд, хотя слова его были адресованы другу.

– Как вам прекрасно известно, Пенуорти, я отошел от этих шпионских игр. Но даже если бы и оставался на службе, самому Богу не под силу научить эту уличную шлюху тому, что ей необходимо знать и уметь.

– Учить меня! – изумилась она, вскакивая с кресла и отвечая ему таким же полным ярости взглядом. – Да самому Господу не под силу научить вас тому, что вы должны знать и уметь. – Она обернулась к Пенуорти: – Если ты думаешь, что я позволю этому избалованному денежному мешку путаться у себя под ногами, тогда у тебя точно мозг изъеден оспой!

– Оспа! – парировал Маркус. – Наверное, поэтому вы решили, что возможно…

– Даже не пытайтесь разговаривать со мной в таком тоне…

Их горячий спор был неожиданно прерван громким сухим кашлем. Они одновременно повернулись, глаза Маркуса расширились, когда он увидел, как его дорогой друг сплевывает в платок кровь.

– Выпейте чаю, милорд, – предложила девушка, проворно наливая ему очередную чашку. Но Пенуорти только покачал головой, лицо его приобрело землистый оттенок.

– Коньяк, – прошептал он.

– Нет… – начала Фантина, но Маркус уже стоял у буфета и наливал коньяк.

Пенуорти с заметной живостью принял бокал, поспешно выпил коньяк и жестом попросил налить еще.

Однако Маркус замер в нерешительности.

– Сэр, – медленно начал он, – с вашим пошатнувшимся здоровьем…

– Прошу вас, не стоит теперь делать вид, что вы заботитесь о его здоровье, – вклинилась строптивица. – После того, как уже напоили его.

Маркус, повернувшись к собеседнице, воспользовался моментом, чтобы убрать коньяк подальше от Пенуорти. Он не собирался отвечать на ее колкость, но одного взгляда на ее надменное личико было достаточно, чтобы он облачился в свое аристократическое воспитание как в плащ. Его слова слетели с языка, опережая мысли.

– У него цвет лица стал заметно лучше, – ответил он голосом, который так и сочился высокомерием.

Она лишь покачала головой и грубо фыркнула в ответ. Он ответил презрительной усмешкой, изогнув бровь. Она тут же скопировала его позу, добавив еще больше высокомерия и сделав вид, будто поднимает лорнет. Неожиданно у Маркуса появилось непреодолимое желание показать ей язык.

«Неужели я впал в детство?» – удивился он, пытаясь обуздать себя и успокоиться.

Вскоре его размышления прервал Пенуорти.

– На чем мы остановились? – прохрипел он.

– Спасали жизнь Уилберфорсу, – мягко подсказал Маркус.

– Ах, да, – тяжело произнес Пенуорти. – Фантина, ты поможешь мне защитить члена парламента?

Она расправила плечи, выражение ее лица стало приторно-застенчивым.

– Разумеется, милорд. Для меня великая честь послужить Англии и Его Величеству.

Маркус лишь молча закатил глаза.

– Естественно, ты получишь свой обычный гонорар, – продолжал Пенуорти.

Маркус ожил, лицо расплылось в дьявольской усмешке.

– Обычный гонорар? За выполнение гражданского долга?

– Некоторым из нас, голубчик, платят не просто за то, что они модно одеваются и дефилируют по улицам, – ответила она, снова переходя на уличный говорок. – Кое-кто вынужден зарабатывать лежа на спине и раздвинув ноги для утехи таких, как ты. И поверь мне, – добавила она полушепотом, – я лучше встречусь лицом к лицу с целым батальоном французов, чем раздвину для тебя ноги.

Маркус почувствовал, как сжимаются кулаки от такого оскорбления, но он оставил комментарии при себе. Несмотря на охватившую его ярость, он был здравомыслящим человеком. Он не имел никакого права осуждать ее или насмехаться над тем, как она зарабатывает на жизнь, особенно если у нее на самом деле была только такая возможность.

– У тебя есть и другой выход, Фантина. И ты прекрасно об этом знаешь, – хрипло возразил Пенуорти. – Если бы ты не…

– Нет, – поспешно перебила она. – Я не могу.

– Можешь.

В ответ она лишь покачала головой и плотно сжала губы. Маркус же нахмурился, не очень понимая, чем вызвана эта перепалка. Неужели ему послышались нотки страха в пронзительном голосе этой девушки? Возможно, она даже была уязвлена, но чем? Самим фактом предложения о выходе? Или конкретно тем, что он имел в виду? Он не знал, да и времени на размышление не было, поскольку его наставник повернулся к нему с тем же вопросом:

– А ты, Маркус? Фантина могла бы организовать поиски в трущобах, а ты бы начал расследование с Гросвенор-сквер. Скоро начнется сезон. Появится прекрасная возможность покрутиться в обществе, не вызывая подозрений.

– Это только вызовет интерес у всех кумушек-свах начиная от Лондона и кончая Шотландией, – сухо ответил он и направился к буфету, чтобы налить еще коньяка.

– Ах, бедняжки! – вклинилась Фантина. – Все дамочки готовы бросить себя к вашим ногам. Какая жалость, что они слепы и не видят, к чему у вас на самом деле душа лежит!

Маркус медленно повернулся, прекрасно осознавая, какой холодный и жестокий у него взгляд.

– Совершенно верно, – коротко ответил он, испытывая удовлетворение от того, что ее бронзовые глаза расширились от удивления.

Она, конечно, театрально надула губы, искусно подражая любой из десятка светских девиц. Последний штрих был добавлен, когда она застенчиво захлопала ресницами.

Она настолько правдоподобно изображала леди, что в другое время он громко бы рассмеялся. Но в сложившейся ситуации Маркус только стиснул зубы и вперил взгляд в Пенуорти.

– В трущобах она ничем не поможет, – отрывисто бросил Маркус. – Гаррис там не появляется.

– Мы пока не можем обвинять Гарриса.

– Он самый вероятный кандидат, – парировал Маркус.

И тут, не дав Пенуорти даже рта открыть, в очередной раз вмешалась Фантина. Похоже, эта девица была не способна помолчать даже несколько секунд.

– Пенуорти, да пусть он прощупывает этого лорда Гарриса. Если мои обычные осведомители не выяснят личность покушавшегося преступника, я куплю информацию у Балласта. Худшее, что может сделать лорд Чедвик, – это дать настоящему преступнику возможность еще больше увериться в том, что следить за ним наняли неуклюжего идиота.

– Фантина, – слабым голосом негромко пожурил ее Пенуорти, – сейчас пользы от тебя ноль.

– А ты просто смешон, – ответила она, скрестив руки на груди. – Чего можно ожидать от напыщенного щеголя? Только одного – что он провалит все дело.

Маркус оставил при себе язвительный ответ, прекрасно понимая, что она намеренно его провоцирует. Он отдавал себе отчет, что, несмотря на все насмешки этой гарпии, Пенуорти знает истинную цену Маркусу. И тем не менее он не мог удержаться и задал наставнику вопрос:

– Неужели вы всерьез намерены доверить ей расследование?

Пенуорти пожал плечами.

– Лучшей кандидатуры я не знаю.

– А я?

– Ты еще не согласился.

Маркус опустил глаза, бездумно вращая бокал с янтарной жидкостью.

– Мама постоянно напоминает мне, что, когда она была в моем возрасте, ее сыновья уже поступили в Харроу.

Пенуорти кивнул.

– Отличная школа. У меня осталось много друзей со школьной скамьи.

Маркус промолчал, видя, что его наставник понял проблему, но слишком хорошо воспитан, чтобы высказывать свое мнение. Конечно, сложность заключалась в том, что его мать очень хотела внуков. И отец Маркуса мечтал о том, чтобы Маркус выполнил свой долг по продолжению рода. А это означало, что ему необходимо найти жену и завести собственный детский сад, а не ввязываться в очередную грязную авантюру, особенно ту, в которой приходилось бы рисковать жизнью, здоровьем или возможностью продолжить род.