Правильно. Не тот случай.

Все, с кем она сталкивалась раньше, безропотно сносили ее взрывной стервозный характер. Но Белый другой. Он просто отмороженный ублюдок, жестокий хам, и ему на ее историки пох***. Он ее раздавит и не заметит. Кристина уже убедилась, что с этим человеком привычные методы не работают. Значит, найти новые.

Вести себя правильно и следить за своим языком.

Сейчас он всячески демонстрировал ей свое пренебрежение, вот и хорошо. Это значительно охладило ее пыл и помогло собраться. О чем он там говорил? Пару вопросов задать? И ради этого притащил ее сюда через весь город?

Как заключенную под следствием. Почему-то Кристине вспомнился тот культовый фильм*, где героиня тоже на допросе сидит в кресле, а на нее пялятся мужчины. Она мысленно хмыкнула, устроилась поудобнее, положила руки на подлокотники и взглянула на Белого, как бы говоря:

- Ну, давай, задавай свои вопросы. Я готова.

***

А вот он готов не был. Ни хрена готов не был к тому, что увидел. Она сидела в кресле, положил руки на подлокотники. Спокойная поза, нога закинута на ногу, юбка чуть задралась, обнажая колени. Не высоко, чуть, все в пределах приличий. А его почему-то обожгло, показалось, так развратно. Глаз так и прилип к темным пятнам царапин на ее коленях и уже не отрывался.

Он с трудом заставил себя отвести взгляд. Зато она выглядела подчеркнуто безразличной.

Нах***!!! Ему собственное состояние не нравилось! Не для того он притащил сюда чернявую сучку, что пускать слюни. Слюни и сопли сейчас начнет пускать она.

Злость на себя помогла обрести нужный настрой. Он откинулся в кресле, тоже принимая удобную позу и демонстрируя равнодушие, которого в помине не было, спросил:

- Знаешь, зачем ты здесь?

***

Чем дальше, тем больше заливали ее холод и досада. Притащил сюда. Чтобы показывать спину? Она смотрела на него. Ведь урод уродом, отморозок, как она могла тогда запасть на него?

Слишком светлые волосы, почти белые, белесые ресницы, брови, бледная кожа. Бесцветные глаза. Перебитый у переносицы нос, тонкие губы вечно кривятся презрительной ухмылкой. Но от мощного и гибкого тела исходит пугающая животная сила. Он как крупный хищник, зверь. Умный, злой, жестокий по своей природе и циничный. Привыкший жрать всех, кто слабее, кто попадется под руку.

Кристина подавила порыв закрыть глаза и отвернуться, а в душе с новой силой стала разливаться досада на свою бабскую глупость. В этой своей звериной стати он был страшен и притягателен, как может быть притягательной белая акула. Надо ли удивляться, что Паша Белый показался ей тогда красивым? Ей ведь хотелось острых ощущений? И вот расплата.

Холодный бесцветные глаза сейчас остановились на ней, а внутри зажглась непонятная искра. Ничего хорошего это непонятное не сулило. Кончик рта дернулся.

- Знаешь, зачем ты здесь?

Ей хотелось расхохотаться ему в рожу. Но она холодно на него взглянула, повела плечом и проговорила, не повышая тона:

- Нет. Но думаю, ты мне расскажешь.

Мужчина вдруг неуловимо напрягся. Нет, он не пошевелился поза оставалась по-прежнему расслабленной, только какой-то злой порыв пронесся от него к ней. Осклабился. Протянул руку и слегка толкнул в ее сторону папку, лежавшую в центре стола. Белый смотрел ей в глаза, но именно на папке акцентировалось внимание.

Папка Кристине крайне не понравилась. В последний раз нечто подобное происходило не так уж давно, после этого ей пришлось подписать развод и лишиться своей доли бизнеса. Правда, бывший муж выплатил ей щедрые отступные, и не тянул, а сразу. Но осадочек, мягко говоря, остался.

Она вдохнула поглубже и не отвела взгляд. А он все смотрел, держал паузу, видимо ждал, что она сорвется первой. Хрен вам.

И тогда он начал:

- Кто-то залез в счета...

И снова пауза. А голос чуть гнусавый, язвительная интонация. Кристина все-таки не была дурой, поняла и внутренне напряглась. Снова то самое дело всплыло, неприятно. Скользнул тот самый, знакомый уже страх. Скользнул и растворился в негодовании. Речь сейчас шла о таких копейках, что у нее в голове его претензия попросту не укладывалась. На лице Кристины стала расцветать еле заметная презрительная улыбка.

Видимо он ждал иной реакции, потому что тон Белого сменился, загорелся злостью взгляд, появились рычащие нотки.

- И я знаю кто это был. Крис-ти-на.

Она по-прежнему молчала.

- Ай-ай-ай, - цыкнул он, видимо узрел что-то в ее лице и удовлетворенно откинулся. - Нехорошо воровать. За это надо отвечать.

Кристина не шевельнулась, застыла изваянием, но изнутри будто лавой плеснуло.

Он будет предъявлять ей за такую мелочь? Нет, серьезно?! Серьезно, бл***?! Ей когда-то нравился этот мужчина???

Она расслабилась в кресле, чуть сильнее сжимая подлокотники, медленно выдохнула и кивнула, нацепив на лицо зеркальную улыбку:

- Я верну вам деньги.

А вот сейчас обоим пришла на память одна и та же ассоциация. Потому что она уже возвращала ему деньги однажды. Белый аж в лице изменился и побелел от ярости.

- Мы выплатим вам любую компенсацию, господин Медведев, - проговорила Кристина.

***

Он проигрывал этот словесный поединок. Чернявой сучке каким-то образом удавалось взять верх. Нам НИМ верх?!

Своими словами она как бы отсекала его от себя. Она напомнила ему, что за ней стоит семья. Но сейчас в его глазах женщина, сидевшая против него в кресле, казалась значительней, чем весь клан Надеиных и армянская диаспора.

Женщина переложила ногу на ногу, на мгновение дав ему не увидеть, а только предположить, что там, в таинственной тени между ее ног может скрываться, и ему нахрен снесло башку.

Стряхнуть наваждение! С Белым не играют.

- Деньги? - язвительно процедил Паша. - Нет, мне нужна компенсация.

- Назначьте компенсацию, - проговорила она устало. - И давайте закончим, мне домой пора.

Закончим? ЕМУ - как холую какому-то? Все вдруг встало на свои места.

Взметнулась чистая, незамутненная злость, от которой может разорваться грудь. Что он тут рассусоливает? Она, что не понимает, для чего она здесь? Строит из себя целку, не догадывается?

Ну так Белый ей расскажет.

- Закончим? - дробно рассмеялся он. - Я еще и не начинал, Крис-ти-на.

Сложил руки перед собой и спросил просто наугад:

- А дома у тебя знают, чем ты занимаешься?

И вдруг понял, что попал. Страх. Он наконец-то увидел в ее взгляде ЭТО.

Его мгновенно подбросило и вынесло из-за стола. Все, что приходилось задавливать в себе, выплеснулось вмиг при виде того, как страх в ее глазах начинает смешиваться с поволокой желания. Да, бл****!!! Да, бл****!!! Да!!!

Несколько шагов до кресла. Как он оказался рядом, как смял, отбросил ее руки, забираясь под юбку, сдергивая колготки. Едва касаясь, оглаживал колени, лез жадно дальше. Добираясь туда, где уже было влажно. Жарко!

Пусть она отпихивает его, другой рукой стянуть с нее верх, выпустить на волю большие груди. Да! Большие, низко подвешенные, правильные. Даааа, пусть стонет, пусть глаза закатываются!

На большее просто не хватит мыслей. Потому что его самого унесет нах***.

Не вспомнить потом, как оказался с ней вместе на диване, что стоял у стены. Один рев крови в ушах. Один бешеный рваный ритм, толчки, от которых мир вокруг взрывается, летит вразнос ко всем чертям.

***

Потом трудно сразу отдышаться. Прийти в себя. Слишком много эмоций. Ему было трудно с этим справиться.

Потянулся рукой, убрать прядку с ее лица. Она дернулась, словно он ее ударил. Резко отодвинулась, встала, собрала с пола свою одежду и стала быстро одеваться.

Это рушило. Ломало что-то.

Паша сел, опираясь на спинку. Смотрел на нее, приложив ко рту кулак. Слишком быстро, холодно. Не так...

Наконец женщина была одета. Повернулась к нему, сухо бросила:

- Надеюсь, мы в расчете? - и пошла к дверям.

- Не хочешь добавки? Крис-ти-на, - расхохотался вслед, дробно издевательски.

- Пошшшел ты! - прошипела она и быстро скрылась.

Гвоздем по стеклу, бл***!


глава 34



Она чуть ли не бегом из кабинета выбежала. Никто не задерживал, но Кристина боялась, что не отпустит, передумает. Забилась с лифт, а внутри все трясется, сердце лопается, звенит в ушах.

- Твою мать! - прошипела беззвучно, ударила в стенку. - Твою мать! Твою мать!

Но расслабляться нельзя, надо уносить отсюда ноги! Пока Белый урод не решил, что ему мало компенсации. Только когда выбралась из здания и пронеслась, не чуя ног, несколько кварталов, смогла остановиться и перевести дыхание.

А вокруг никого. Никого, просто люди, своими делами занятые. Слава Богу.

Отошла пошатываясь за угол, там нечто вроде скверика, благоустройство перед каким-то офисным зданием. Присела на скамеечку. И тут ее накрыло.

Закрыла рот рукой, чтобы не кричать в голос, и плакала. Раскачивалась на месте - и плакала. Но недолго. Сидеть там было холодно, да и не имела она права раскисать. Домой срочно ехать надо, она и так опоздала.

Прошло, наверное, меньше минуты. Кристина вытерла слезы, вытащила зеркальце, глянула себя. В ярком свете фонарей было хорошо вино, что выглядит она неважно. Угрюмая, растрепанная, нос красный.

Но делать нечего, вызвала такси, и пока ехала, тупо смотрела в окно. И ничего не видела. Надо еще придумать, что говорить, а в голову ничего, как назло, не лезло. В конце концов, махнула на все рукой.