Это же все он подстроил. И авария... Обидно стало за Антона, за свои разбитые колени. За страх, что ей по его милости пришлось испытать. А больше всего за собственную глупость, что подошла к нему когда-то.

Кристина упрямо пригнула голову и сказала, сжимая кулаки:

- Это не имеет значения. Мне все равно пора, меня дома ждут.

Она уже хотела пройти мимо. Но Белый подал какой-то знак, и ее тут же с двух сторон взяли под руки его люди. А ведь она и не заметила, когда вся его поганая кодла успела спуститься во двор. Теперь двое стояли по бокам и держали ее, и еще двое сзади.

- Подождут, - цинично бросил Белый, повернулся и пошел к арке проезда.

А ее слегка, но все-таки ощутимо подтолкнули, чтобы шла следом. Кристина готова была лопнуть от возмущения.

-Что все это значит?! Отпустите меня!

- Ответишь мне на пару вопросов, - бросил он не оборачиваясь.

Хотелось разорвать его. Вцепиться ногтями и выцарапать его белесые рыбьи глаза. Хотелось орать в голос, ругаться матом. Но смысл? Ее все равно нагнут и потащат, куда этот Белый урод прикажет.

- Ненавижу, - едва слышно прошипела она.

Ненависть мгновенно утопила в себе все чувства. Ненависть и холодное презрение.

Впятером на одну бабу. Ха-ха. Решил попугать, эго свое мелочное потешить, покрасоваться?

А вот х*** вам. Она не доставит этим ублюдкам удовольствия, не станет смешить народ, орать, сопротивляться. Зачем? И так скакала тут как горная коза, вела себя как идиотка.

- Отпустите, я могу идти сама, - проговорила сухо.

И первая пошла к выезду со двора.


глава 30



Белый весь кипел. Кипел изнутри!

Когда услышал, что она собирается куда-то с двумя мужиками, думал задохнется. Хотелось сжать посильнее ее тонкую шею и спросить:

- В кино собралась? Это теперь так называется?

Встряхнуть как следует, а потом спросить еще раз, спокойно так:

- Одного мужика мало? Надо, чтобы вдвоем драли? А может, подогнать тебе пятерых?

Он готов придушить ее от злости, а в груди горело так, будто какая-то тварь выгрызала дыру огненными зубами. Что творилось с ним?

Павел Медведев никогда такого не чувствовал, не мог понять. Не мог отбросить это ощущение, погасить, избавиться. И это почему-то пугало и бесило его до невменяемости.

Однако Белый не был собой, если бы не смог с этим справиться. Задавил, загнал внутрь, закрылся под привычной маской. Раскиснуть на глазах у своих шестерок? Чтобы они над ним ржали втихаря? Злой холод вскипал в душе, при мысли о том, что это она поставила его на грань. Крис-ти-на.

Надо наконец научить ее уважению. Чтобы поняла, если он ее трахает - НИКОГО рядом. Никого другого близко не может быть, бл***! Шею свернет, заставить кровью блевать. Страх потеряла? Он покажет ей страх.

***

К своему офису подъехали на трех машинах. Он встал в отдалении, наблюдать. Того петушка, что летел сюда на крылышках любви, по приказу Белого аккуратно подрезали. Да так, что еще он же и был виноват. Впредь подумает, прежде чем тянуть лапы к тому, что ему не по зубам. Надо было еще посадить его на бабки, Белый давно просек, что самое действенное наказание для мужика деньгами. И наказал.

Остальные трое его архаровцев пошли внутрь. Женщина сейчас там, Паша знал это. Ее приведут с минуты на минуту. Сейчас.

И это опять было странное чувство.

Нетерпение, злость. Волнение, мать его...!!! Как будто он прыщавый сопляк! Чтоб он сдох, но он ее ждал, каменный от одной только мысли.

Когда девку в офисе не нашли, его словно ошпарило. А потом разлилась ледяная волна паники. Где? Искать!

- Из-под земли достать, - процедил он еле слышно.

Откинулся неподвижным изваянием на сидении, а у самого тревога волнами.

Где? Где? Где?

Как ему не нравилось собственное состояние!

Несколько минут показались веками, а мужчину буквально раздирало на части. Хотелось вырвать эту дрянь из себя. Это трусливое, трясущееся, бл***! Он готов был задавить суку, выедавшую дыру ему в груди, руками. И в это же время внутреннее зверское нутро заходилось ревом от желания вгрызться, присвоить, вжать в себя.

Наконец сообщили, что девка нашлась. В первый момент сердце забилось идиотской радостью. Потом, когда услышал, что она на улице пряталась, опять ледяная волна злости нахлынула.

Прячется тварь? Знает, сука, что хвост грязный! Наказать. Наказаааать!

Чтоб неповадно было Белого обманывать.

Это было правильно.

И все равно в башке раздрай. Потому что, входя в этот двор, мужчина них*** не понимал, что чувствует. Не знал, что будет делать дальше, ему надо было просто ее увидеть.

А увидел, как она летит на своих каблуках по лестнице, чуть не онемел. Белого накрыло ступором от мысли, что вот сейчас она разобьется прямо у него не глазах. Он готов был броситься к ней схватить, осматривать, убедиться, что жива! И не мог шевельнуться.

Когда понял наконец, что ничего страшного не случилось, пошел дикий откат.

Все это было страшно, непривычно, и ударило в него тараном. Надо было сохранить лицо, защитить себя. Холод, цинизм, сила. Власть, непререкаемая, жесткая - вот единственная защита, которую Паша Белый знал. Он просто не умел иначе.

Говорил ей что-то, а сам оглядывал ее, заметил кровь на коленях, задохнулся, горло сдавило спазмом.

И неизвестно, как бы что повернулось дальше, но она стала дерзить. Обдала его холодом. Презрением.

Она? Английская королева, бл***!

Хохот клокотал у него внутри, а она снова и снова выказывала гонор и строптивость, как будто провоцировала. Провоцировала ЕГО, бл***?

Забыла, кто такой Белый? Ничего, он ей знания освежит!

Бросил ей:

- Ответишь мне на пару вопросов.

И ушел, зная, волкодавы ее следом притащат.

***

А ведь Белый уже был на пределе. Физическая потребность ощутить, как она задрожит от взрывной смеси страха и страсти, как потечет соком ее тело в его руках, выматывала его. Потому что эту потребность приходилось в себе давить. Иначе он взял бы ее прямо здесь и сейчас. Но это было бы слишком просто.

Он хотел большего от нее. Гораздо большего, чем быстрый трах.

И не готов был это признать.


глава 31



Чертов «повелитель мира» шел вперед не оборачиваясь, тяжелые шаги гулко отдавались в тесном проходе. Но скоро спина Белого скрылась из вида, и теперь она слышала шелест подошв, дыхание. И среди всех этих звуков особенно громко цокали ее каблучки. Каждый звук - гвоздик в мозг. Абсурд.

То, что с ней сейчас происходит - абсурд.

Когда Кристина вышла из арки проезда во внутренний двор, Паша Белый уже сидел в своем авто. Машина была остановлена чуть поодаль. Он скользнул по ней нечитаемым взглядом, лениво махнул рукой водителю и отъехал.

Ее это подчеркнутое высокомерие взбесило до крайности, она даже демонстративно повернулась спиной, когда он проезжал мимо. И зло уставилась на горилл, что приставили ей в сопровождение. Подъехал еще один автомобиль, остановился вплотную, перед ней открылась задняя дверь.

- Прошу, садитесь, - вежливо обратился к ней один из них.

Не хотелось садиться. Так не хотелось, что сводило лицо. Но Кристина уже поняла, что церемониться не станут. Не хватало еще, чтобы ее силой заталкивали! Она глубоко вдохнула и медленно выпустила из себя воздух.

И только потом села в машину.

Следом за ней на переднее сидение сел один из охранников, Кристине было плевать, она даже не смотрела в его сторону. Куда делись остальные, куда ее теперь повезут, стало вдруг бесконечно безразлично. Все это не пробивалось сквозь колоссальную броню досады.

- Пристегнитесь пожалуйста, - сухо и вежливо проговорил охранник.

Молча пристегнулась. Машина тронулась, отъезжая от здания ее офиса. Кристина смотрела в окно, там уже стемнело, в стекле отражалось ее лицо. Смотрела, и не видела себя.

Не понимала, как она могла допустить такое? Что сказала бы мама, увидь она ее сейчас? Кристина невольно закатила глаза и содрогнулась при мысли, что будет, если мама об этом узнает. А потом закрыла рот рукой и запричитала про себя:

- Господи... Какая же я дура... Как я могла повестись на этого урода? Как?!!!

А сейчас ее везут хрен знает куда, и что с ней будут делать...

Как быть?! Звонить домой? Чтобы весь этот позор узнали родители?

Никогда.

Значит, справляться она будет своими силами. В конце концов, Надеина она или нет? Теперь Кристина готова была из кожи вылезти, лишь бы как-то вывернуться из этой идиотской ситуации.

А уж какие давались себе общения... Она даже готова готова была немедленно уехать и пересидеть какое-то время взаперти. А там, глядишь, Белый гад о ней забудет. Да что говорить! Она от доли в делах Игоря готова была отказаться.

Но сделанного не воротишь, теперь есть как есть. Придется терпеть, как Белая сволочь будет изгаляться, тешить свое мелочное эго.

На пару вопросов она ему ответить должна!

Ей не было страшно, ей было просто до зубовного скрежета противно.

***

Кристина так задумалась и ушла в свои мысли, что не обращала внимания, куда они едут, только и заметила мельком, что кружили где-то по городу. Но приехали неожиданно быстро. Машина остановилась на парковке, охранник вышел и открыл ей дверь. Кристина уставилась на него, он опустил глаза и проговорил: