– Я боюсь, что это не может произойти очень скоро.

Изумленная и потрясенная такой речью, не свойственной влюбленным, миссис Дженнингс едва не разрыдалась.

– О, Боже! – подумала она и, чтобы проверить свои наблюдения, замерла в тишине, – Это очень странно! Куда еще ему тянуть с предложением!

Но, она заметила, что эта заминка с полковником, похоже, не очень-то оскорбляла или обижала сестер Дэшвуд. По окончании этого совещания, и разойдясь по разным сторонам, миссис Дженнингс очень четко расслышала, как Элинор сказала ему голосом с достаточным чувством:

– Я всегда буду вам очень обязана.

Миссис Дженнингс была обрадована ее благодарностью, но удивлена, тем, что полковник после таких слов благодарности развернулся и молча вышел. А разговор у полковника с Элинор был, на самом деле, вот о чем:

– Я слышал, – сказал он с большим участием, – о несправедливости, которую ваш друг Феррарс терпит от своей семьи. И, если я правильно понял причину всего, то его семья подвергла его этому за то, что он был помолвлен с недостойной на их взгляд девушкой. Правильно ли меня проинформировали? Так ли это?

Элинор рассказала, как все это было.

– Жестоко, какая непростительная жестокость! – ответил полковник в сердцах, – разделять или пытаться разделить двух молодых людей, так давно принадлежавших друг другу! Это ужасно! Миссис Феррарс, возможно, даже и не знает, что она делает и к чему она подводит своего сына! Я видел миссис Феррарс два или три раза на Харлей-Стрит. И я очень симпатизирую ему! Он, конечно, не из тех людей, с которыми близко можно сойтись за короткое знакомство! Но я достаточно разглядел его, чтобы пожелать ему счастья, а как ваш знакомый, желаю этого еще больше! Я понял, что он собирался принять сан. Не могли бы вы передать ему, что сейчас освободилось место викария в Делафорде, я только что узнал об этом из утренней почты. Вдруг это ему подойдет, хотя я так не думаю, так как это слишком большая разница с тем уровнем жизни, что он сейчас имеет! Хотя, это все же лучшее, с тем, например, что есть у меня. Это ведь и дом приходского священника и около двухсот фунтов годового жалования, и со временем, может, и больше, я надеюсь! Ну, конечно, это не такой доход, чтоб жить очень свободно. Как бы ни было, я с радостью сообщаю ему об этом. Вдруг, это может его заинтересовать.

Реакция Элинор была более сильной, чем Брэндон мог себе предположить. Чтобы полковник сам вызвался помочь Эдварду! Положение Эдварда, которое казалось ей безнадежным всего несколько дней назад, теперь оказывалось весьма удобным для женитьбы Эдварда! И это она, Элинор, из всех людей на земле, возможно, сможет помочь ему в этом! Ее эмоции при предложении Брэндона, были достаточно велики, чтобы миссис Дженнингс приняла их за другое! Конечно, часть чувств, которые вызывали в Элинор любые разговоры об Эдварде, достались и Брэндону, тем более, учитывая его возможное участие в судьбе Эдварда. А ее благодарность за дружбу, которая заставила полковника пойти на такие действия, чувствовалась сильно и выражалась тепло! Поговорили о принципах Эдварда. Она поблагодарила полковника Брэндона от всего сердца за его позицию и обещание принять у себя в доме с такой похвалой, которую он мог воспринять. Сказала, что с радостью берет эту миссию на себя, если он действительно желает решить это дело так! Но в тоже время, Элинор не могла представить, что никто другой не мог бы так вовремя это сделать, как он. Это был тот выход, который давал возможность Эдварду выполнить свое обещание и жениться на Люси, найденный с помощью полковника Брэндона и Элинор, что было бы ей весьма приятно! По мотивам деликатности, решили, чтоб все это исходило от нее. Эдвард, она верила, был все еще в городе, она, к счастью, слышала его адрес от мисс Стиллс. Элинор могла тогда известить его в течение дня. И после того, как это было сделано, полковник Брэндон начал говорить о своей возможности, получить такого уважаемого и порядочного соседа. Тогда-то и было сказано с сожалением, что его дом мал! Эта фраза и ввела в заблуждение миссис Дженнингс!

– Маленький дом ничего не значит! Все зависит от размера семьи, – подхватила Марианна, – Я не вижу никаких неудобств в этом! Зависит и от размеров семьи, и от доходов!

При этом полковник был удивлен, что она разумно смотрит на эти вещи, и считает возможным жить там на скромные деньги, тогда как другая на ее месте никогда бы не согласилась. Он добавил:

– Этот дом приходского священника дает не больше удобств, чем дом какого-нибудь скотовода. Но он может дать ему возможность жениться. Мне очень жаль, но на этом моя миссия завершена, и мои интересы тоже! Если случиться, что это будет в моей власти, помочь им больше, так как я сейчас более к ним расположен, чем был, то я обещаю оказать помощь! То, что я сейчас делаю для них, похоже, ничего не значит, так как дает мало для его продвижения по службе и для его жены. Его женитьба состоится, хотя лично я не верю, что это может произойти скоро…

Вот это предложение и было тем, которое и услышала миссис Дженнингс, считая его относящимся к деликатным чувствам мисс Элинор! После того разговора, который действительно произошел между полковником Брэндоном и Элинор, пока они стояли у окна, она испытывала такое чувство волнения и благодарности, как если бы ей, действительно, сделали предложение.

Глава 21

– Хорошо, мисс Дэшвуд, – сказала миссис Дженнингс, проницательно улыбаясь, как только джентльмен вышел, – Я не спрашиваю, что полковник сказал вам. По причине своей гордости я не старалась услышать того, что он говорил. Но не смогла не расслышать то, что было сказано слишком громко в моем присутствии! И могу только заверить, что я еще никогда не была так довольна в жизни и желаю вам радости от всего сердца!!!

– Спасибо, сударыня, – ответила Элинор, – Это, правда, дело большой радости для меня! И я чувствую божественную рассудительность полковника Брэндона! Не так уж много есть мужчин, которые поступили бы так, как он! Не у всех есть такое отзывчивое сердце! Я еще никогда не была так счастлива!

– Боже! О господи, вы так рады! Да я только об этом и мечтала последнее время! И думала, как бы устроить? А это-то и случилось!

– Вы судите по поведению полковника, как он обычно себя ведет, но вы и представить не можете, какие возможности могут скоро открыться!

– Возможности? – повторила миссис Дженнингс, – О да! Что касается этого, то как только мужчина однажды об этом подумает, так или иначе он обязательно найдет для этого возможности! Хорошо моя дорогая, я желаю вам радости еще и еще! Если где-то будет счастливая пара на земле, то я точно знаю, где ее искать!

– Вы имеется в виду, поехать в Делафорд за ними, я думаю? – сказала Элинор с неясной улыбкой.

– Да, моя дорогая, именно это! А то, что дом не так уж хорош, то я, право, не знаю, что полковник имел в виду! Это один из самых лучших домов, которые я видела!

– Но было сказано, что он давно не ремонтировался.

– Что ж, а чья это вина? Почему бы ему не отремонтировать его? Кому еще это делать, как не ему?

В этот момент в гостиную вошел слуга, который сообщил, что подали экипаж, и миссис Дженнингс тотчас поднялась.

– Хорошо, моя дорогая, я должна уйти прежде чем, сказала даже половину всего того, что хотела! Но, все же, обо всем поговорим вечером, так как мы будем одни. Я не прошу вас идти со мной за компанию, к тому же, вам надо остаться и рассказать все вашей сестре.

– Конечно, сударыня, я скажу Марианне об этом, но я не хочу сообщать об этом кому-нибудь еще.

– Ах да. Очень хорошо, – сказала миссис Дженнингс, немного раздосадованная, – тогда я не скажу об этом Люси. Так как я собиралась поехать до самого Холборнна сегодня.

– Нет, мадам, даже Люси, не говорите пока ничего, если вы можете. Один день не играет роли, и пока я не напишу мистеру Феррарсу, я думаю, этого не стоит упоминать никому! Я все сделаю сама. Это очень важно и время терять нельзя! Особенно ему, так как он, конечно, очень хотел видеть родственников на церемонии возведения в сан!

Эта речь более чем удивила миссис Дженнингс. Почему мистеру Феррарсу надо было писать об том, да еще с такой поспешностью? Но через некоторое время ее посетила мысль, и она просияла:

– О! О! Теперь я поняла! Мистер Феррарс, похоже, тоже мужчина! Что ж тогда лучше для него! А я и не сомневалась, что он рано или поздно примет сан, я рада, что вы так дружны. Но, моя дорогая, по-моему, это не совсем в рамках приличия? Разве полковник не должен был написать ему сам? Вы уверены, что вы сама должна это сделать?

Элинор не совсем поняла, что она имела в виду в начале фразы, что она подразумевала в ее середине и абсолютно непонятно, что значил такой конец?!.

– Полковник Брэндон так деликатен и поэтому хотел, что бы кто-то другой объявил его намерения по отношению мистера Феррарса, чем он сам.

– И потому вы должны сделать это сами? Что ж, это лишняя деликатность! Но раз так, то я не буду мешать вам (видя, что Элинор собирается писать!). Вам виднее. Поэтому до свидания, моя дорогая, Я ничего не слышала приятней с тех пор, как Шарлота родила!

И она вышла за дверь, но тут же возвратилась:

– Я только что подумала о сестре Бетти, моя дорогая. Я была бы очень рада, найти для нее хозяйку. И чего только она не сможет делать для своей госпожи! Она очень хороша в работе по дому и очень хорошо шьет! Поэтому, подумайте об этом на досуге.

– Естественно, сударыня, – ответила Элинор, не слыша и половины того, что проговорила миссис Дженнингс, и, желая скорее остаться одной, чтобы написать Эдварду.


Как же начать? Как представить себя в письме к Эдварду? Она не знала с чего начать, так как не поняла до конца, кем они были друг друга и кем теперь стали. Просто друзьями, хорошими знакомыми или между ними всё-таки осталось чувство? Она боялась выдать себя и сказать в первых строках слишком много, но и начинать письмо сдержанно-официально тоже было несправедливым по отношению к Эдварду. Она сидела в задумчивости над белым листом, с пером в руке, когда вошел сам Эдвард.