Остальное я не разобрала.

Вернулась в переднюю. Роджер стоял, уставившись на конверт.

«Что бы это могло быть?» — размышлял он вслух.

«Не знаю, — сказала я. — Почему бы его просто не распечатать?»

«Потрясающая идея!»

Он широко улыбнулся и разорвал конверт. Вытащил бумаги, прочел их, но ничего не сказал.

«Ты ничего не хочешь сказать?»

Меня давило какое-то недоброе чувство. Что-то было не так. Роджер только улыбнулся.

«Ну ты и шлюха, знаешь ли! — Он протянул мне листок. — Это скорее к тебе относится, ласточка моя».

Я выхватила бумагу у него из рук. Сперва я поняла только, что это картинка, фотография, точнее, ксерокопия фотографии с подписью внизу. Я почему-то подумала, что это вырезка из газеты, новый тип оповещения о разводе, — бывают же в газетах свадебные объявления! Мой затуманенный ум искал хоть какой-то поддержки.

Присмотрелась и поняла: на фото мы с Эдди в постели. Я читала подпись снова и снова, целиком и по буквам, не понимая ее смысла и не веря ему.

Там было только: «Ты проиграла».

По телу прошла горячая волна, я не понимала, что произошло. Этого не может быть. Мой муж ехидно улыбался, как гиена. Я перевела взгляд на бумагу и смотрела на нее долго, до боли в глазах. Этот снимок мог сделать только один человек. Если я когда-нибудь доберусь до нее, то, клянусь, разорву на части.

«А ты чего ожидала, бесценная моя? — прищурился Роджер. — Ну-ка, давай подумаем… Может быть, это… наверно, уведомление о разводе? — Он запрокинул голову и захохотал. — Ты бы посмотрела на свою физиономию! Бесподобно! Бесподобно!» — повторял он сквозь хохот, вытирая слезы в уголках глаз и тыча в меня пальцем.

Я схватила трубку и набрала номер Либби.

«Дай подумать! — захрюкал Роджер. — Звонишь своему частному детективу, да?»

Откуда он знает?! Я швырнула трубку обратно, выбежала к джипу, заперла двери и нашла сотовый. Роджер стоял в дверях и хохотал еще громче.

После нескольких гудков я снова услышала сообщение, что номер не обслуживается. Позвонила Омару, но секретарша не захотела меня соединять. Когда я представилась и сказала ей, что у меня срочный разговор, она заявила, что босс не берет сейчас новых клиентов. После лихорадочных уверений, что я не новый клиент, что я уже заключила с ним договор, она сказала, что моего имени нет в папках с делами.

«Это невозможно! — закричала я сквозь комок в горле. — Посмотрите внимательно: РАЙАН, Р-А-Й-А-Н. Или, может быть, Тисдейл, фамилия мужа. Т-И-С-Д-Е-Й-Л».

«Ладно, — вздохнула секретарша, — посмотрю еще раз».

Я ждала, прикусив щеки изнутри. Пожалуйста, Боже милосердный, помоги мне!

«Шэрон Райан?»

«Нет, нет, это не я!»

Я начала задыхаться.

«О! Подождите, вот идет мистер Слаадк. Посмотрим, может, он поговорит с вами».

Она положила трубку на стол и отошла. «Конечно, поговорит, — подумала я. — Идиотка!» Но в трубке раздался ее голос, а не его. Секретарша вздохнула:

«Извините. Я была права, мистер Слаадк сейчас не берет новых клиентов. Хотите поговорить с кем-нибудь из его коллег?»

«Я же вам сказала! Я не новый клиент! — Мой голос бился о стенки джипа, кровь стучала в ушах. Я чуть не плакала. — Ну пожалуйста! Поверьте, он же мой адвокат! Ради всего святого! Хорошо?»

Мне послышалось, что она тоже сказала «Хорошо». Минуту спустя стало ясно: это было эхо моего собственного голоса из идиотского сотового. Секретарша просто положила трубку, я говорила сама с собой.

Откинувшись в водительском кресле, я пыталась справиться со страшной усталостью, внезапно навалившейся на меня. Чисто физическое желание закрыть глаза, уснуть, убежать от всего происходящего. Роджера уже не было в дверях. Я выехала за ворота и повернула в город. Просто куда глаза глядят. Я знала только, что мне нужно двигаться.

Сотовый зазвонил. Роджер.

«Я знаю, ты сейчас не в настроении со мной разговаривать, но хочу напомнить: в два у меня репетиция. Тебе придется забрать Пита. Ладно?»

«Ладно!»

Я нажала отбой.

Вспомнила Мэри. Бедная девочка! Что Роджер с ней сделал? Надо связаться с этим типом из «Классных леди», сообщить ему, что Мэри исчезла. Голова шла кругом. Оказалось, я стою у офиса Омара Слаадка. Заехала на площадку для парковки, закрыла джип и понеслась в здание. Нажала кнопку лифта, не утерпела, побежала по лестнице. Секретаршу я тут же узнала — растрепанная рыжая голова, бровь проткнута серебряным кольцом.

«Я приехала поговорить с Омаром Слаадком и не уеду, пока не сделаю этого».

Она взглянула на меня с неистребимой корректностью и нажала кнопку.

«Мистер Слаадк, здесь миссис Райан, хочет вас видеть. Она отказывается уйти, пока вы с ней не поговорите. — Секретарша повернулась ко мне: — Присаживайтесь, сейчас он выйдет».

Я чувствовала триумф. Наконец-то мы к чему-то пришли!

«Спасибо, я постою».

В коридоре послышался шорох, раздались стремительные шаги Омара.

«Миссис Райан?»

Я обернулась на незнакомый голос. Это был пухлый, низкорослый мужчина. Черные, сальные волосы, перхоть на плечах, несвежее дыхание чувствуется даже за несколько шагов. Очевидно, это кто-то из его помощников.

«Мне нужен Омар Слаадк, если можно».

Коротышка протянул руку:

«Я Омар Слаадк».

Дальше я помню смутно: бледная акварель за его затылком, зеленый ковер, ворс, как он впечатался в щеку после падения. Когда я открыла глаза, секретарша что-то совала мне под нос. Кусочек лимона. Потом услышала шепот:

«Смотрите. Помогает. Она приходит в себя».

Господин с жирными волосами одной рукой держал меня, другой — стакан воды.

«Выпейте воды. С вами все в порядке?»

«Вы точно Омар Слаадк? Вы уверены?»

«Абсолютно. — Коротышка ласково улыбнулся. — Недавно еще раз проверял!»

Он помог мне подняться.

«Но Омар Слаадк высокий и… лысый».

«Нет, миссис Райан. — Коротышка провел пятерней по волосам. — Уверяю вас, это мои натуральные волосы».

Несколько секунд я не сводила с него глаз.

«Послушайте, случилось что-то ужасное. Вы, наверно, не понимаете меня. Человек, назвавшийся Омаром Слаадком, был моим юристом. Сегодня утром он должен был прислать моему мужу уведомление о разводе. Такой высокий, лысый, седая бородка! Он здесь работает? Вы должны мне сказать!»

Я говорила как безумная и выглядела соответственно. У него не было причин верить мне.

«Послушайте, мне надо идти».

Коротышка просил, чтобы я посидела у них, пока не почувствую себя лучше. Предложил мне кофе, сладкую кукурузу. Но мне нужно помочь Мэри! Надо ехать в библиотеку, там есть компьютерный зал. Можно выйти в сеть и послать письмо этому Просту, хозяину КЛИТа.

На перекрестке я повернула налево — полпути до библиотеки. Дорога была свободна. Если не наткнусь на красный свет, доеду за три минуты. Кто-то пытался выехать на мою полосу. Пожилая леди. Я засигналила, но она проскочила вперед и, естественно, сбавила скорость. Стала ползти как черепаха. Я взглянула на спидометр — восемь миль в час. Черт! Подъехав вплотную к ее багажнику, я опустила стекло и заорала, брызгая слюной:

«Учись водить машину, старая калоша!»

Женщина обернулась и посмотрела на меня. Боже! Она оказалась Карлой Шуманн, первой нянечкой Пита. Заботливая, ласковая женщина, которая говорила, что я для нее как дочка. «Господи, хоть бы она меня не узнала!» — подумала я и понеслась вперед.

В библиотеке оказалось неожиданно много народу. Я испугалась, что не найду свободный компьютер, но в углу был один незанятый. Зашла в Netscape, нашла КЛИТ и послала сообщение Вильгельму Просту. Написала, что, по всей видимости, с одной из его «девушек» произошло несчастье, перечислила все известные мне факты, упомянула имя Роджера и попросила срочно ответить. Минут через десять проверила почтовый ящик — о, чудо, Прост откликнулся: «Весьма сожалею, но по нашим сведениям, ни одна из девушек КЛИТ не имела связи с человеком по имени Роджер Тисдейл. Кроме того, ни с одним джентльменом из вашего города мы никогда не работали. Удачных вам поисков. Вильгельм Прост».

Я вышла из библиотеки и понеслась к джипу, но бежать стало невозможно. Свело голень, страшно закололо в боку. Я согнулась и начала оседать на асфальт. Схватилась за столб для парковки и так стояла, вцепившись в него, рыдая и задыхаясь. Прохожие поглядывали на меня.

«Чего пялитесь?! — кричала я сквозь слезы. — Пошли отсюда!»

Наконец доковыляла до джипа. И вдруг всеми печенками почувствовала: надо забрать Пита. Что бы ни вытворял Роджер, мой сын должен быть со мной. Хотелось — до боли в груди — прижать его к себе, чувствовать запах его волос, целовать пальчики.

Дорога до школы заняла двадцать минут, за это время я еще раз позвонила Бетси, потом маме — никого из них не было дома. Я была просто в вакууме, всем чужая, всеми покинутая. Ужасно. Пит очень смутился, когда я появилась в классе. Испугался, что мы пойдем к доктору. Я пристегнула его к детскому сиденью, сказала, что мы едем смотреть папину репетицию.

С Роджером мы еще не разобрались. Я понятия не имела, что я ему скажу, но в любом случае не позволю вести себя как ни в чем не бывало. Подъехав к Театру Данте, я впервые в жизни припарковалась в неположенном месте. Центральный вход был заперт, мы с Питом пошли к запасному, который почти всегда открыт.

В нескольких шагах перед нами шла молодая женщина, блестящие черные волосы покачивались в такт шагам. О Боже! Неужели? Я поспешила за ней, позвала ее:

«Мэри?!»

Она уже почти обернулась, но Пит потянул меня назад. Голова закружилась и отяжелела, выступил пот. Я пыталась изо всех сил пробиться сквозь внезапно загустевшее пространство — воздух между нами стал плотный, как желе. Я тянулась к ней, но не могла достать. Она злобно улыбнулась мне, надула пузырь из жвачки. Пит снова потянул меня за руку, уже сильнее.