Я понимаю его решение, но ненавижу его.

– К твоему сведению, я абсолютно против, – говорит Истон на всю комнату.

– Мы тоже, – в унисон поддакивают ему близнецы.

Рид кивает им.

– Я вас услышал. Но это случится независимо от того, нравится вам или нет.

К горлу подступает желчь. Что ж, это воля Ройала, и плевать на то, что думают об этом остальные, верно?

Раздается тихий стук в дверь, и мы дружно поворачиваемся на звук.

– Как у вас тут дела? – спрашивает Каллум, его голос звучит необычно мягко.

Но никто ему не отвечает.

Он вздыхает.

– Я так полагаю, Рид рассказал вам о сделке?

Истон хмуро смотрит на своего отца.

– И ты не против?

– Нет, но это решение твоего брата. Я поддержу его в любом случае.

Суровый взгляд Каллума говорит нам, что мы должны сделать то же самое – поддержать Рида.

– Я могу поговорить с Ридом наедине? – натянуто спрашиваю я.

Сначала никто не двигается, но потом они замечают выражение моего лица, и, что бы там ни было, это заставляет их шевелиться.

– Мальчики, пойдемте на кухню, посмотрим, чем можно поужинать, – говорит Каллум сыновьям. Но, прежде чем выйти из комнаты, он обращается ко мне. – Элла, я уже договорился со Стивом, так что ты можешь переночевать здесь. Я отправил Дюрана в отель за твоей школьной формой.

– И Стив согласился? – Я в шоке.

– Я не оставил ему выбора. – Криво улыбнувшись, Каллум уходит и закрывает за собой дверь.

Оказавшись с Ридом наедине, я уже больше не в силах сдерживать свой гнев.

– Это же сумасшествие! Ты не убивал ее! Так зачем тебе признавать свою вину? В чем?!

Рид медленно опускается рядом со мной.

– Это единственный вариант, детка. Пять лет в тюрьме – это еще не конец света. Но вот альтернатива – сидеть за решеткой до конца моей жизни – это точно конец! Я не могу так рисковать.

– Но ты невиновен. Будет суд присяжных, и ты…

– Проиграю, – безжизненным голосом отвечает он. – Я проиграю.

– Ты не можешь этого знать.

– Показания Руби Майерс слишком дискредитирующие. Она скажет присяжным, что я угрожал убить Брук. – В его голосе слышатся нотки беспомощности. – Не знаю, почему эта женщина хочет оклеветать меня, но ее показания упекут меня за решетку.

– Тогда давай докажем, что она лжет! – отчаянно говорю я.

– Как? – Он говорит тихо, смирившись с поражением. – Она подписала свои показания.

Рид берет меня за руку и с силой стискивает ее.

– Все решено, Элла. Я соглашаюсь на сделку. Понимаю, тебе это не нравится, но мне очень, очень нужна твоя поддержка.

Ни за что.

Но вслух у меня получается лишь слабое:

– Я не хочу потерять тебя.

– И ты не потеряешь меня. Всего каких-то пять лет. Они пролетят так быстро, что не заметишь. – Вдруг он в нерешительности умолкает и проводит рукой по своим темным волосам. – Только если…

Я прищуриваюсь.

– Только если что?

– Только если ты не передумала и правда будешь ждать меня, – грустно добавляет он.

Я смотрю на него, открыв рот.

– Ты сейчас издеваешься, что ли?

– Я не стану винить тебя. – Рид переплетает наши пальцы. – И ничего от тебя не жду. Если ты хочешь расстаться, я пой…

Не веря своим ушам, я обрываю его фразу яростным поцелуем.

– Я не собираюсь расставаться с тобой, – со злостью говорю я. – Так что выкинь эту дурацкую мысль из своей головы, Рид Ройал.

Но вместо ответа Рид рывком притягивает меня к себе и впивается в губы. Его сильное тело вдавливает меня в кровать, и он так глубоко целует меня, что в легких не остается воздуха, чтобы дышать.

Его руки в моих штанах. Мои пытаются снять с него футболку. Он отстраняется от меня ровно на секунду, чтобы стянуть ее через голову. И вот мы снова целуемся. Его рука проскальзывает у меня между ног. Я поднимаю свои бедра навстречу его возбужденному члену.

Мы падаем на матрас, и Рид прижимается ко мне всем телом. Моя футболка улетает в сторону. Его бедро проталкивается между моих ног, а рот находит мою грудь и не скупится на ласки изнывающим от желания вершинам. Легкое покусывание зубами – и я выгибаюсь на кровати, выкрикивая его имя.

– Рид, пожалуйста!

Рид языком прокладывает дорожку вниз, чтобы ослабить это невыносимое напряжение и подарить другой поцелуй, – он сводит меня с ума до тех пор, пока я не разбиваюсь на тысячи маленьких кусочков. Рид поднимается на колени и берет с тумбочки презерватив. Я в своем полубессознательном состоянии даже не подумала об этом, в отличие от него. Рид не разрушитель. Он ничего никогда не разрушал; он всегда защитник, даже когда ему приходится бороться с собственной страстью.

Я протягиваю руку между нами и направляю его между ног. Массивная головка вонзается в мое тело, но в этот раз я не чувствую боли. На лбу Рида выступают капельки пота, а его тело подрагивает от напряжения, пока он позволяет мне найти нужный ритм. Медленно, нежно, отчаянно он входит в меня снова и снова, пока во мне вновь не взрывается наслаждение.

Он утыкается лицом мне в шею.

– Я люблю тебя, детка. Чертовски сильно люблю.

– Я тоже тебя люблю.

Хорошо, что он не смотрит на меня, потому что я не в силах справиться с навернувшимися на глаза слезами. Я прижимаю его к себе, обхватывая руками и ногами, как будто могу вечно удерживать его здесь, рядом с собой, в безопасности.

Ночью он будит меня еще дважды, чтобы ртом, руками, всем телом показать, как сильно любит меня, как отчаянно нуждается во мне, как не может жить без меня. Я говорю ему все то же самое, слово в слово, и вот мы уже настолько устаем, что не в состоянии больше держать глаза открытыми.

Но я не знаю, верит ли кто-то из нас всем этим словам. Мы два комка необузданных эмоций, потерявших надежду и пытающихся найти успокоение в телах друг друга. Однако, как бы сильно мы ни старались забыться, у нас не получается.

Потому что Рид скоро сядет в тюрьму, а это хуже смерти.

* * *

Утром Рид и Истон отвозят меня в школу. На тренировке я едва слежу за тем, что делает группа поддержки, потому что все мое внимание приковано к противоположному концу зала, где выполняют силовые упражнения футболисты. Я смотрю в спину Рида, и Джордан, наконец не выдержав, рявкает на меня.

– Я понимаю, что твой бойфренд-уголовник тоже здесь, но, может, ты хотя бы на секунду отвлечешься на свою команду?

– Что я вообще здесь делаю? – огрызаюсь я в ответ. – Лейла уже в порядке.

Я показываю на ученицу выпускного класса, которая заматывает пластырем свою лодыжку.

Джордан надувает губы и упирается руками в свою тонкую талию.

– Потому что ты согласилась стать частью команды, а не просто потусоваться с нами во время выездного матча.

– Да срать я хотела на вашу команду!

Несколько девчонок позади меня ахают, и я тут же жалею об этой вспышке злости. Если честно, команда мне вовсе не безразлична. Пусть все это и начиналось как сделка с дьяволом, но я получила неописуемое наслаждение от каждой секунды представления на выездной игре. Я даже хотела примириться с Джордан, только чтобы делать то, что люблю больше всего на свете.

Но уже слишком поздно. Глаза Джордан вспыхивают.

– Тогда убирайся отсюда! – сердито говорит она и показывает рукой в сторону раздевалок. – Ты официально исключена из команды.

– Вот и отлично.

На глаза наворачиваются слезы, но я ни за что не позволю Джордан увидеть, как сильно расстроена. Забрав бутылку с водой, я марширую через спортзал.

И только оказавшись в раздевалке, позволяю своим эмоциям взять верх. Глаза щиплет от слез. Мне хочется ударить себя за то, что я выплеснула свою злость на Джордан. Иногда она, конечно, заслуживает хорошей взбучки, но не когда речь идет о танцах. На самом деле Джордан – хороший капитан и, как я сама убедилась, делает только то, что лучше для команды. Было ошибкой вот так взять и наорать на нее. Теперь она никогда не позволит мне вернуться.

Рид перехватывает меня у шкафчиков до начала занятий и внимательно изучает мое лицо.

– Что произошло на тренировке? Джордан что-то сказала тебе? – Он уже на взводе, готов кинуться защищать меня.

Я похлопываю его ладонью по плечу, чтобы успокоить.

– Нет, я сама виновата, – признаюсь я. – Накинулась на нее ни за что ни про что, и она выкинула меня из команды.

Рид вздыхает.

– Ой, детка, мне так жаль!

– Ладно, плевать десять раз, – снова вру я. – Пустяки. Все равно я присоединилась к ним, только чтобы поехать на выездную игру.

Я забираю учебники и захлопываю дверцу шкафчика.

– Ну тогда ладно. – Рукой он скользит по моим волосам и обхватывает за затылок. – Увидимся за ланчем?

– Угу, я займу тебе место. Или мы можем сесть на одно – я посижу у тебя на коленках.

В ответ Рид наклоняется и целует меня, так сильно, что я забываю о своей перепалке с Джордан, о том, что мы не должны демонстрировать свои чувства в школе, и о своих тревогах по поводу нашего будущего. На несколько секунд я даже, по-моему, забываю, как меня зовут.

Когда он наконец отстраняется от меня, я смотрю на него стеклянными глазами и дрожу. Потом до меня доходит, что колокольчики в моей голове – это школьный звонок. Урок скоро начнется.

– Сейчас ты выглядишь просто сногсшибательно. – Рид опять наклоняется ко мне и шепчет на ухо: – Я слышал, что свидания в тюрьмах проходят очень горячо.

И тут же мое блаженство сменяется досадой.

– Не говори так!

Лицо Рида становится серьезным.

– Прости, но…

– Да, тебе есть за что извиняться.

– …если я не буду шутить, то, наверное, начну плакать, а это не вариант.

Он выглядит таким несчастным, и я чувствую себя виноватой, что отчитала его. Боже, сегодня утром я набрасываюсь на всех и каждого.

Просто я отказываюсь мириться с тем фактом, что Рид скоро окажется в тюрьме. Я не могу этого допустить.