Я всегда гордилась собой, что была сильной, не принимала покорно жизненные неприятности, но все изменилось, когда мне сказали, что Кларе осталось жить только несколько месяцев.

Иллюзия того, что я был властна над своей судьбой, была ложью. Самой большой ложью.

Ее иммунная система была врагом, и я страстно ненавидела жизнь за это. Я потеряла веру в человечность, в справедливость, в себя.

Я позволила слабости поставить меня в ситуацию, когда брутальный мужчина воспользовался мной.

Но своей жестокостью он заставил меня вспомнить.

Он напомнил мне о моем прошлом, моем характере, моем мужестве.

Он вернул мне твердость характера, и я больше не отпущу ее.

Я покажу ему, почему я окрестила себя Хантер. (прим. пер. — Hunter с англ. Охотник)

Охота начнется, чтобы заставить его заплатить.



— Зелли, это ты? — Клу просунула голову через дверь спальни, черные волосы были в беспорядке после сна.

Вздохнув, я тихо закрыла переднюю дверь позади себя.

— Да, я вернулась.

Я не ожидала, что Оскар — самоуверенный идиот, работающий с Фоксом, отвезет меня домой. Когда он тайком провел меня через полупустой этаж для боев, перед заходом солнца, я беспокоилась, что он перекинет меня через плечо и вернет назад Фоксу.

Вместо этого он улыбнулся и извинился за то, что прошлой ночью был таким придурком, и предложил отвезти меня, куда бы я ни захотела. По пути назад он почти ничего не говорил, и мы погрузились в тишину, что сгладила враждебность между нами.

Дорога от восточного пригорода до центрального заняла больше времени, чем я думала, и отсутствие сна сморило меня. Все что я хотела — это свернуться в знакомой кровати и забыть.

Обо всем.

Клу посмотрела на дверь напротив и убедилась, что она крепко закрыта от любопытных ушей моей дочери.

Шаркая вперед в своих розовых тапочках с единорогом и соответствующей футболке, она выглядела лет на четырнадцать.

— Я думала, что ты сказала, что будешь отсутствовать некоторое время? — она приложила руку ко рту, когда зевнула. — Что случилось?

Квартира пахла орегано и базиликом от того, что Клу готовила на ужин. Диван из секонд-хенда был накрыт тканью с ромашковым принтом, и наш журнальный столик был совершенно из другого мира, по сравнению с черным лоском особняка Фокса.

Это место было похоже на радугу, благодаря ярким рисункам Клары, прикрепленным к стенам, и множеству безделушек. В особняке Фокса не было ничего ужасного, за исключением того, что вокруг царила полутьма. Неудивительно, что он был таким потерянным и одиноким. Он жил в никогда не прекращающейся тьме.

Мои руки вцепились в платье Клу, ненавидя, что мой разум продолжал возвращаться к нему. Я раздумывала о том, чтобы никогда не возвращаться, но он заслуживал кусочек своего собственного исцеления, и я все еще хотела деньги, которые он обещал.

Каждый раз, когда я двигалась, пульсирующая боль моего лона напоминала мне, что я была ужасно глупой, когда думала, что он будет нежным. Я позволила похоти затуманить мой здравый смысл.

Прошлая ночь была ошибкой. Я позволила уничтожить себя, играя на моих потребностях. Сегодня он не будет оказывать на меня никакого воздействия, так как с этого времени — это чистый бизнес. Я спрячу свои желания и забуду обо всем, кроме как зачеркивать дни на календаре. Считать часы до того момента, когда я больше никогда снова его не увижу.

— Что на тебе надето? — Клу подошла, осматривая черные брюки и футболку. Я залезла в шкаф Фокса. Я не хотела ехать домой, выглядя, как проститутка или разгуливать на утро после бурной ночи во вчерашней несвежей одежде. Не то чтобы они сидели на мне хорошо — брюки были слишком свободными, а футболка слишком длинной.

Клу скрестила руки, подняв брови.

— Так... ты собираешься рассказать мне, что случилось? Объяснить, почему я должна была рассказать Кларе, что ее мамы не будет дома?

Мое сердце сжалось от мысли, как, должно быть, прошел тот разговор.

— Изменение в планах. — Я спрятала свое напряжение за улыбкой и пошла вперед, чтобы присоединиться к ней на большом диване. Ее худые руки обвились вокруг меня и крепко сжали. Я поцеловала ее в щеку и крепко обняла в ответ. Эта маленькая азиатская женщина была для меня островком безопасности, как и я для нее. Мысль об ее уходе, если у них со Штопором все сложится, глубоко ранила меня. Я не была готова отпустить ее. Я не была готова, что наше маленькое трио распадется.