Дайкен Рэйчел Ван - Разрушенная

– Ну-ка посмотри на меня, – скомандовал Гейб.

Я открыла глаза, и он обнял меня.

– Уэс просил, чтобы я кое-что тебе передал. – И на его глаза навернулись слезы. – Он сказал, что не важно, какие препятствия встретятся на твоем пути, – голос у Гейба дрогнул, – и без разницы, насколько сильно они тебя напугают. Ты все равно всегда можешь принять решение бороться. Сделать свой выбор. Ты можешь взять себя в руки и пройти даже через огонь, несмотря на то что тебе страшно.

Я кивнула. Я не могла вымолвить ни слова, потому что в горле застрял такой огромный ком, что тяжело было дышать.

– Уэс просил напомнить, что он не сдается, а, значит, и ты не должна.

– Я и не сдамся, – пообещала я. – Ни за что не сдамся.

– Умница. – Гейб чмокнул меня в щеку.

Забавно, что из двух парней, с которыми я вообще начала общаться, один оказался родственной душой во всех отношениях, а второй в итоге стал для меня лучшим другом на всем белом свете.

– Раз… – прошептал Гейб. – Два…

– Три.

Наши ноги оторвались от перил моста, и я почувствовала невесомость. Абсолютную невесомость. Мой рот был широко открыт, но я даже не понимала, кричу я или нет. Потом я почувствовала, как веревка натянулась и отпружинила. Нас немного подбросило вверх, мы снова упали и повисли.

А потом случилось самое интересное.

Я почему-то начала смеяться.

А потом плакать.

А потом снова смеяться.

Я это сделала, несмотря на то что безумно боялась. Я поборола свой страх. Этого не случилось бы, если бы не Уэс. Он верил в меня настолько, что подтолкнул к этому. И я собиралась сделать для него то же самое. Он не хотел, чтобы я снова погрузилась во тьму. Никогда больше. А я меньше всего хотела, чтобы это произошло с ним.

– Спасибо, – прошептала я Гейбу на ухо, когда нас снова подняли наверх. Ребята из команды ждали на мосту и улыбались.

Гейб обхватил ладонями мое лицо.

– Слушай, то, что происходит между тобой и Уэсом – такое бывает только раз в жизни. Борись за него, моя дорогая. Изо всех сил борись за него. И ни о чем не жалей, поняла?

– Поняла.

Я расхохоталась, когда Гейб продемонстрировал Уэсу содержимое записи на своем телефоне. Да, оказывается, я все-таки кричала. И так громко, что в соседних домах, наверно, полопались стекла. Так что единственное, что мне теперь оставалось – это хохотать. Бедный Гейб, у него, наверно, еще несколько дней будет в ушах звенеть.

– Классика, – засмеялся Уэс и вдруг начал кашлять. Я взяла его ладонь в свои, и он немного повеселел. – Из-за лекарств я чувствую себя, как мешок с картошкой, но не переживайте, это нормально.

– Гейб, м-м-м, ты не мог бы…

– Да-да, мне как раз только что написала Лиза. Она говорит, что потерялась в больнице, и если я не найду ее прямо сейчас, она постучит в дверь какого-нибудь доктора, и мы вряд ли хотим знать, к каким последствиям это приведет. – И парень вышел из палаты.

– Я это сделала. – Я широко улыбнулась.

Уэс прижал меня к груди. Я пристроилась с ним рядом, свесив ноги с больничной койки, и положила голову туда, где лучше всего было слышно, как бьется его сердце. Как странно: я слушала, как оно бьется мощными ритмичными толчками, как у абсолютно здорового человека. Я положила руку ему на грудь и стала отстукивать пальцами этот ритм.

– Что ты делаешь?

Я подняла голову и заставила улыбнуться.

– Ничего особенного, просто наслаждаюсь нашим временем.

Он прикоснулся губами к моим губам. Я сбросила свитер на пол и, вскарабкавшись на него, склонилась к его лицу. Уэс обхватил ладонью мой затылок, притягивая меня еще ближе. Мощная медикаментозная химия отнимала у него последние силы, но он был жив и со мной, и я наслаждалась его теплом.

– Ты должен сражаться, – сказала я, на секунду оторвавшись от его влажных, горячих губ.

Он вздохнул и страстно поцеловал меня.

– Я уже сражаюсь.

– Послушай меня, – я чуть привстала и обхватила его лицо ладонями. – Даже не думай о том, чтобы сдаться. Я никогда не перестану верить в тебя, и ты не сдавайся. Хорошо? Это не конец.

Уэс выругался.

– Ты должна быть готова к тому, что…

– Нет, – перебила его я и прижалась губами к его щеке. – Даже не начинай. А знаешь, почему?

– Почему?

– Кто-то гениальный как-то мне сказал: когда говоришь себе, что не можешь что-то сделать, или хотя бы допускаешь мысль об этом, считай, потерпел поражение. Твое тело слабеет и предает тебя. Так что если голос разума говорит тебе, что ты не справишься, ты на самом деле начинаешь тонуть…

– М-м-м, где-то я уже это слышал.

– Это я начинала тонуть, – напомнила я, гладя его большим пальцем по щеке. – Я уходила под воду, потому что искренне верила, что могу утонуть.

– Я не ухожу под воду.

– И не тонешь, – я поцеловала его в губы. – Ты сейчас тоже учишься плавать. Просто тебе нужно продержаться над водой немного дольше, чем большинству людей. Но я обещаю тебе: то, что ты получишь на выходе, стоит того.

– Когда все закончится, мы опять пойдем купаться голышом?

Я запрокинула голову и залилась смехом. Мне было так хорошо, когда он смеялся и шутил.

– Обязательно. Еще много-много раз будем плавать голыми.

– М-м-м, обожаю это. – Я почувствовала прикосновение его горячего рта. Я выгнулась, а Уэс проделал целую дорожку из поцелуев от шеи к щеке.

Я крепко-крепко прижалась к нему и поцеловала так страстно, как только могла. Мы болтали и целовались и не заметили, как задремали. И каждый раз, просыпаясь, я целовала его. И каждый раз, когда я снова засыпала, я чувствовала, как он целует мои волосы и шею, и слышала, что он рассказывает новые и новые истории из своей жизни.

Через некоторое время к нам в палату пришли Лиза и Гейб, и мы решили, что лучший способ не зацикливаться на будущем – это чем-то себя занять. Сначала мы играли в BS[15], потом смотрели рождественские фильмы и ели попкорн. Первой уснула Лиза, за ней Гейб, а потом и я. Последнее, что я помню перед тем, как закрыла глаза, это что медсестра вошла в палату и сказала, что близится знаменательный день. Гейб растянулся на стуле, Лиза крепко спала на маленьком диванчике для родственников, а я, как могла, устроилась у Уэса под боком.

Я улыбнулась. Друзья. Лучшие друзья. У меня были они, и у меня был Уэс. Я постукивала пальцем по его коже в такт ритму его сердца, и этот равномерный стук медленно погружал меня в глубокий сон.

Большинство людей умирает, не испытав и половины того, что выпало на мою долю в последние три месяца. Невероятно. У меня невероятная жизнь. Я проснулся с ощущением благодарности за все, что у меня есть. И не важно, что я болен раком. Мне было за что быть благодарным.

Кирстен что-то бормотала сквозь сон, лежа у меня в объятиях. Пришло время принять последнюю дозу лекарств. Врачи хотели, чтобы я усвоил еще один коктейль из химических элементов перед тем, как лягу под нож хирурга завтра утром.

– Как ты себя чувствуешь? – ласково спросила Анжела, подливая прозрачную жидкость мне в капельницу.

– Как рок-звезда, – соврал я.

На самом деле меня мутило и немного кружилась голова.

Анжела рассмеялась.

– Ты выглядишь сильным и здоровым. – Женщина улыбнулась, достала из-под халата стетоскоп и приложила к моей груди. – И ритм сердца в норме.

И вроде бы ничего не изменилось, но почему-то ее слова внушали мне надежду. Она нахмурилась, спрятала стетоскоп и положила руки мне на грудь. Женщина закрыла глаза, и, могу поклясться, я увидел, как по ее щеке пробежала слезинка.

Великолепно, значит, от этих чертовых таблеток у меня теперь еще и галлюцинации.

Я почувствовал, что у меня распухает язык и показал пальцем на горло. Анжела сразу же убрала руки и еще что-то добавила в капельницу. Через несколько секунд все вернулось в норму.

– Это анафилактическая реакция, – развела руками медсестра. – Скорее всего от твоих лекарств, но я добавила в систему эпинефрин, теперь организм справится.

– Эпи-что?

– Просто заумное слово, которым обозвали препарат против аллергии, – подмигнула мне Анжела. – И прости, пожалуйста. Просто я никак не могу понять. Твое сердце… У тебя пульс сегодня гораздо сильнее и четче, чем вчера, я даже решила проверить это ладонями. И это на самом деле странно. – Она покачала головой. – В любом случае, Уэстон, мои поздравления. Это была последняя доза твоих лекарств.

– Мне не нравится слово «последняя».

Анжела тепло улыбнулась.

– Запомни мои слова, иногда конец – это всего лишь новое начало.

– Спасибо, Анжела.

Она кивнула и вышла из палаты.

Я разглядывал волосы Кирстен, в которых во сне запутались мои пальцы. Когда на пряди попадал свет, они отливали золотом. Я закрыл глаза и приложил прядь ее волос к губам. Она была гладкой, как шелк.

– Ты снова ведешь себя странно и нюхаешь мои волосы, – пробормотала Кирстен заспанным голосом.

– Не странно, – возразил я.

– Очень странно, – отозвался со стула Гейб. – Я все видел, и у меня тоже ощущение, что ты ведешь себя не совсем адекватно.

– Да блин, это же и есть романтика! – почти закричала Лиза.

– И что из этого? Так вы, ребята, все это время не спали? Когда медсестра давала мне лекарства? Вы только изображали, что спите?

– Какая медсестра? – Гейб обвел взглядом комнату. – Где?

– Она была здесь.

Я показал на капельницу, исправно поставлявшую жидкость мне в вену – каждая новая капля лекарства давала о себе знать болезненным покалыванием.

– Странно… – Лиза озадаченно поскребла всклокоченную после сна голову. – Я никого не видела, а еще…

– А еще, – перебил Гейб, – ты дважды уснула под «Мстителей». Так что, положа руку на сердце, мы не можем беспрекословно доверять твоим словам, даже если ты говоришь о том, что видела собственными глазами.