Дайкен Рэйчел Ван - Разрушенная

Я сохранял невозмутимое выражение лица. То же самое делал и отец.

– Я, эм-м… – Кирстен отпустила мою руку и заправила волосы за ухо. Я сразу же понял: этот жест означает, что она страшно нервничает. Моя Овечка растерялась и не знала, что делать. – Ну, я могла бы что-то сготовить. Не могу обещать, что это будет так же вкусно, как то, что вы обычно едите, но могу попробовать.

Черт возьми, обожаю ее.

– Так где, говоришь, ты ее нашел? – обратился ко мне отец, не обращая ни малейшего внимания на ее ответ.

– В колледже.

– А она сообразительная.

– Я знаю. – И я сжал ладошку Кирстен.

– И милая, – заметил отец, вставая из-за стола и направляясь к нам. – И я даже осмелюсь сказать, что… красивая.

– Я все это прекрасно знаю, пап. Именно поэтому я ее и украл.

– А ты не промах. – Отец усмехнулся и снова подмигнул Кирстен. – Милая девушка, тебе совершенно не нужно ничего готовить, я просто пошутил. Это единственное, чем я могу себя развлечь в те скучные дни, когда Уэс все время в колледже, а его брат…

С лица отца сбежали все краски.

– …а его брат больше не с нами, как тебе, думаю, уже известно. Так что я часто чувствую себя одиноким. Извини, если поставил тебя в неловкое положение.

– Ничего страшного. – Кирстен тепло улыбнулась и потянулась к его ладони. Папа удивленно поднял брови, но все равно протянул ей руку.

Она пожала ее и засветилась так, как будто он был чуть ли не богом.

– А теперь… – отец закашлялся, чтобы сменить тему разговора, – почему бы тебе не расположиться в своей комнате, а Уэс пока приготовит нам что-нибудь выпить. Чувствуй себя как дома. Думаю, Уэс уже сказал, что мы приглашаем тебя остаться на все каникулы. Мы очень любим принимать гостей, а если тебе что-нибудь понадобится, Мелда всегда к твоим услугам. – С этими словами папа повернулся к двери: – Мелда!

– Я здесь, сэр. – В кабинет тут же скользнула Мелда. Супруга Рональда, она тоже была уже немолода, но я не знал никого, кто бы умел готовить вкуснее нее.

– А вот и Мелда… – Папа опять переключил свое внимание на Кирстен. – И она проследит за тем, чтобы у тебя было все, что ты только захочешь. Горячий шоколад? Кофе?

– Кофе, – кивнула Кирстен. – Никогда не пью горячий шоколад.

– Сын, – отец снова обратился ко мне, – найди мне такую, только лет на двадцать пять постарше, и тогда поговорим.

Кирстен сдвинула брови. Она явно смутилась.

– Такую?

– Да. Красивую леди, такую же, как ты, – отец галантно поцеловал ей руку и, отпуская, кивнул в мою сторону. – Думаю, мне пора прекратить вгонять вас обоих в краску и позволить сыну провести тебе экскурсию по нашему дому. А я пока сам найду что-нибудь выпить.

– Спасибо. – И лицо Кирстен снова радостно засветилось.

Улыбнувшись нам, папа вышел из кабинета.

– А он мне понравился, – призналась Кирстен, подождав, когда отец уже не сможет услышать, о чем мы говорим.

– Как и всему остальному миру, – усмехнулся я.

– Нет… – Кирстен положила руку мне на плечо. – Он просто удивительный. Тебе очень повезло, что у тебя такой отец. Правда. Я бы многое отдала, чтобы… ох, да ты ведь и сам знаешь. Просто ты счастливчик.

Счастливчик? То есть да, мне безумно повезло, что у меня такой замечательный отец. И я везунчик еще и в том смысле, что у моего отца достаточно средств, чтобы покупать мне лучшие лекарства из всех, что существуют на сегодняшний день. Но разве можно назвать меня счастливчиком?

Мог ли я чувствовать себя счастливчиком, в первый и в последний раз показывая Кирстен наш дом. Я знаю, как на такое реагирует женский ум: маленькие колесики в ее голове начинают крутиться, и вот девушка уже в красках представляет себе Рождество, дни рождения и все эти стандартные праздники. И даже чертов Новый год.

Я еще никому об этом не говорил, но когда я задумываюсь о скором Рождестве… Когда я пытаюсь представить, как в моем доме будут его отмечать, я не нахожу в этой идиллической картине места для себя. Я как будто становлюсь тенью. Я больше не существую, но могу незримо присутствовать и наблюдать со стороны.

А еще мне было очень грустно смотреть на Кирстен и на отца. Я не мог отделаться от мысли, что этими же милыми глазками она будет очаровывать родителей своего будущего парня, а может, и всю его семью с братьями и сестрами. Все это очень живо нарисовалось в моей голове и просто убивало меня. Из-за этой картины я даже было подумал, что у меня начался очередной приступ тошноты из-за таблеток. Ан нет, я сам его вызвал, потому что снова позволил себе вспомнить о том, чего так скоро могу лишиться. И это были не всякие глупости вроде игры в футбол или матча за кубок, до которого осталось уже не так долго.

Это была она.

И это еще больше подогревало мое желание бороться. Гейб сказал правильную вещь. У меня хватит на это сил. Я могу выйти из этой неравной схватки победителем. По крайней мере, я просто обязан попытаться это сделать. Никогда раньше, ни в учебе, ни в футболе, я не ощущал такой яростной тяги к победе, как сейчас.

Я хотел биться ради нее?

Да. Ради нее я готов сразиться со всеми демонами. Я справлюсь и с темнотой, которая поселилась во мне и сжирает изнутри, и с болезнью. Я могу победить эту чертову опухоль. И я буду жить. Потому что больше всего на свете я хочу встретить и провести следующий год вместе с этой девушкой.

У меня не хватает слов, чтобы описать все, что я чувствую. Я и раньше прекрасно знала, что он мультимиллионер, но… все кажется таким нормальным, и в то же время таким удивительным. Но я не могу отделаться от ощущения, что все это может рухнуть в один момент. Почему это странное чувство никак не проходит?

Сказать, что я была поражена всем и сразу – это описать лишь сотую долю того, что я в тот момент на самом деле чувствовала. У меня была своя собственная ванная, а в ней душевая кабина, пол с подогревом, теплый держатель для полотенец и даже огромный плоский телевизор. И я не шучу – этот рассказ можно продолжать в том же духе. Я даже позвонила дяде Джо по Facetime, чтобы он мог увидеть эту роскошь своими глазами.

Мне было очень интересно посмотреть на его реакцию. И я не прогадала: через некоторое время дядя Джо, моя тетя и обе их собаки, разинув рот, сидели, уставившись на экран, а я медленно поворачивала в руках свой телефон, демонстрируя им панораму ванной комнаты. Боже, какая я жалкая – снимаю чужую ванную, словно шпион, украдкой проникший в чей-то дом.

– А можно я туда перееду? – спросил дядя Джо. Тетя Сэм похлопала его по плечу, а он хохотнул и повторил свой вопрос. Собаки тоже гавкнули. Как же я соскучилась! И когда я только успела стать такой чувствительной? О чем я только думала в последние два года? Когда запиралась в своей комнате и упивалась горем, а за дверью меня все это время ждала семья. Теперь, чтобы увидеться с ними, недостаточно просто открыть дверь…

– С тобой все в порядке? – спросил дядя Джо, когда я отключила изображение и приложила телефон к уху.

– Да, – вздохнула я, – просто я очень благодарна вам обоим за все, что вы для меня делаете. Я люблю вас.

– Мы тоже очень любим тебя, малышка. А теперь вешай трубку и обещай сделать кучу фотографий, чтоб мы могли составить полное представление о том, как тебе там живется, ладно?

– Договорились, – засмеялась я и попрощалась. Нажав на «отбой», я продолжила изучать свою огромную ванную комнату. Там была даже встроенная ванна, из которой открывался вид на залив Пьюджет. А все помещение было раз в пять больше моей комнаты дома. А еще мне предстояло спать на невероятно широкой кровати с очень мягким матрасом, и я больше чем уверена, что, стоит мне щелкнуть пальцами, как включится музыкальный канал.

Послышался стук в дверь, которая сразу открылась.

– Хорошо, что я не переодеваюсь, – улыбнулась я вошедшему в комнату Уэсу.

– Вот дьявол, – засмеялся он, – а я так надеялся на внезапность своего появления.

– Умно.

Парень подошел ко мне.

– Я тоже так подумал.

Я повернулась и посмотрела в окно. Из него тоже открывался великолепный вид на залив. И, кстати, для Дня благодарения на улице было не так уж холодно.

Отодвинув стул, Уэс сел и похлопал руками по коленям, приглашая меня. Я отрицательно покачала головой.

Его губы дрогнули. И этого оказалось достаточно. Одна короткая улыбка, и я уже была абсолютно не в силах сопротивляться его мужскому очарованию. Глубоко вздохнув – ну, вы же понимаете, чтобы выразить недовольство тем, что Уэс ловко мной манипулирует, – я села к нему на колени и прижалась к груди.

– Спасибо, – спустя несколько минут прошептал он, уткнувшись в мои волосы, – за то, что приехала со мной сюда.

– Да это я должна тебя благодарить, а не ты меня. – Я взяла его руки в свои. – А еще спасибо, что согласился на две недели стать моим парнем.

Уэс напрягся.

– Что? Это же ты сам сказал, что только на две недели, так ведь? – Я толкнула его локтем в ребра. – Или ты хотел просто меня подманить. Разве я не права?

– Нет. – Парень развернул меня к себе лицом. – Я не заманивал тебя и не лгал. Я хочу тебя… – Он нежно погладил меня по лицу, едва касаясь кожи кончиками пальцев. Словно эти прикосновения так сильно действовали на него, что он не в состоянии был справиться с эмоциями. – Ты мне правда очень нравишься.

– То есть… две недели – это не твой окончательный вердикт? – пошутила я.

Уэс сглотнул и тревожно посмотрел мне в глаза с таким видом, словно пытался что-то в них найти. Что-то важное для него.

– Вот что я тебе скажу… – его голос дрогнул. – Я отдам тебе все то время, что у меня осталось.

– Все время, что у тебя осталось? – Вглядываясь в его лицо, я пыталась понять, почему эти слова прозвучали так странно. – Ты думаешь, что оно у тебя скоро закончится?