— Ты позвонишь мне, если что-нибудь понадобится?

— Нет.

— Скажи «да».

— Да. Обещаю. Я позвоню тебе, если что-нибудь понадобится. Например, латте или пемза для пяток.

— Умничка. — Она пошла к двери, но повернулась: — Ты можешь измениться, сестренка. Не позволяй никому говорить тебе, что не можешь.

— Что, если я скажу тебе, что не хочу этого делать?

— Врешь ты паршиво.

Она вышла прежде, чем я могла доказать ей, какой отменной лгуньей я была. 

ГЛАВА 5

Фиона


Дикон оставил мой пейджер на тумбочке. Это был его способ связаться со мной в случае чего. Мой якорь спасения. Мой жизненно важный орган. Я обхватила его пальцами и проверила.

«Я в конюшне».

За дверь, налево, в конюшню. Мне потребуются всего секунды, чтобы пересечь двор. И что потом?

Я впервые пожалела, что села в машину к нему, а не к Марджи. Мне нужно было почувствовать его защиту — от меня самой и от мира, но я не собиралась ехать с ним. Я не планировала ничего, кроме как покинуть Вестонвуд, отправиться к себе домой в Малибу и не думать ни о чем день или год. Я не обманывала себя, думая, что это был хороший план, но это было хоть что-то. В этом странном белом доме я чувствовала себя разрушенной, с мужчиной, которого я пыталась убить, и без какой-либо цели, кроме как скрыть то, что произошло за несколько часов до того, как он меня забрал. И Эллиот. Мне нужно было скрыть Эллиота. Он был моим. Память о его пальцах, когда он выравнивал ручку на краю своего блокнота, губы, которые формировали его голос — они были моими. Если бы я отдала им жизнь, мои воспоминания были бы отпущены на свободу, как влюбленность школьницы в мужчину, который помог мне.

Теперь Марджи с ее лучшими намерениями запросила его в качестве моего амбулаторного терапевта. Я удивилась, что он согласился. Я знала, что он хочет меня, и знала, что лучшая часть его захочет держаться от меня подальше.

Он что, хотел поставить крест на своей карьере? Знал ли он, как я хотела его увидеть? Как я ожидала этого первого сеанса?

Я сделала глубокий вдох. Не могла допустить, чтобы Дикон увидел, насколько рада я была другому мужчине. Он стерпел много дерьма, но что-то в Эллиоте не устраивало его. И наших с Эллиотом отношений быть не могло. Он был слишком хорош, чтобы быть со мной. Он не позволит своему члену вести его. Не так долго.

И мне нужен был Дикон. Без него я сошла бы с ума.

Дерьмо.

Я не знала, чего хочу. На сколько же испорченной я была. Испорченная к чертям собачьим и безвозвратно.

— Используй другие слова, чтобы описать себя.

— Что, прости?

Я не понимала, что говорила вслух, пока Дикон не ответил с порога.

— О, ничего. Привет, — сказала я.

— Пойдем со мной, — он протянул руку.

Я сделала то, что и всегда, когда он говорил мне что-то делать. Я последовала указаниям. Взяла его за руку, и он вывел меня на улицу. Сверчки тянули свою ночную песню, а листья и иглы шелестели в тени.

Дикон положил руку мне на затылок и направил меня к свету больших конюшен.

— На Манди осталось слишком много воспоминаний, поэтому я подумал, что мы должны начать заново.

Он открыл боковую дверь, из которой полился свет.

Здание было переоборудовано в комнату для вечеринок — маленькое дополнение к частной студии Дикона. Оно выглядело пустым, ни стола, ни полки, но я четко увидела белые шкафы, встроенные в две стены, и знала, что в них.

— Ты уже использовал помещение? — спросила я, глядя на толстые крюки, прикрепленные к перекладинам.

— Я ждал тебя.

— Я здесь.

— Ты другая, — ответил он.

— Это хорошо или плохо?

Дикон выглянул в окно: лунный свет упал на его лицо, восхитительные золотые руки потянулись к его груди. Обычно он был немногословен, а говорил движением губ и рук.

— Втань в позу, — сказал он. — Я не так сильно изменился.

Слава Богу. По крайней мере, я знала, что это. Знала, как это вписывается в схему наших отношений. Я отвернулась от него и сложила руки, прижав предплечья друг к другу.

Позади меня открылся шкафчик, и он начал. 

ГЛАВА 6

Дикон


Я не думал об этом, пока не вышел из Вестонвуда в первый раз, когда ты вспомнила, что ударила меня ножом. До этого все, о чем я беспокоился — больна ли ты. Одинока ли. Тебе не нравится находиться в одиночестве, и я знал, что они поместили тебя в отдельную палату, по крайней мере, на некоторое время.

Мне должно было стать легче от того, что ты вспомнила.

Но я не почувствовал облегчения.

Есть вещи, которые я знаю о тебе с того момента, как мы встретились. И я попытался прорваться. Я сожалею об этом. Есть лошади, которых можно тренировать. Дикие лошади. Жеребцы, у которых, ты думаешь, никогда не будет наездника. У меня было двое таких, и они позволяют мне кататься на них, но они не сломлены. Они не покорны. Не на самом деле. Каждый может воспротивиться мне, если захочет. Однажды одичав, становишься диким навсегда.

Ты и понятия не имеешь, почему ударила меня, но я скажу тебе.

Ты ненавидишь меня. Меня легко ненавидеть. Ты не одна такая. Я кончаю от твоей боли. Я кончаю от доминирования над тобой. Ты маленькая, а у меня власть. Твоя цель — удовлетворять меня, и это заставляет меня чувствовать себя хорошо. Я любил тебя, потому что ты причиняешь боль хуже, чем кто-либо другой. И теперь я знаю, почему.

Не сопротивляйся веревкам. Они становятся туже, когда ты это делаешь. Ты знаешь это. И не спорь, когда позируешь. Я говорю тебе это, когда ты связана, не без причины. Посмотри на себя — пытаешься покачать головой. Ты вырвешь себе волосы, отрицая это. Прекрати и слушай.

Все, что я делал с тобой, идет вразрез с твоей природой. Ты не сопротивляешься, потому что действительно ненавидишь себя. Я не могу это исцелить. Ни любовью, ни доминированием. Поэтому, когда ты сломалась, ты сломалась не на самом деле. Не так, как настоящие сабы. У тебя есть подтверждение твоей правоты. А у меня нет. Я не играю с замешательством. Но я сделал это один раз, и сейчас это закончится. Появились новые правила. Я возьму тебя и сделаю с тобой то, что захочу, потому что тебе это нравится, но у нас новое понимание — ты и я.

Ты не сабмиссив, Фиона.

ГЛАВА 7

Фиона


Я такая и есть.

О чем, черт возьми, ты говоришь? Как долго мы это делаем? Ты жестко избивал меня, смотрел, как твои друзья трахают меня, связывают меня в неудобных позициях и выставляют меня напоказ. Как это, блядь, назвать, если не подчинением сабмиссива?

Но я не могла спорить за пределами своей головы. Не могла говорить, потому что он закрепил маленький кляп у меня во рту, и я смотрела вниз под таким углом, чтобы моя слюна могла стекать в аккуратную маленькую лужицу.

Что это за хрень?

Дикон, ты становишься передо мной там, где я могу тебя увидеть.

Ты позволяешь мне поговорить.

Сукин сын.

Я ненавижу тебя.

Он толкнул меня, и я начала раскачиваться, как Питер Пен. Я была рада, что он связал меня в одежде, потому что я могла хоть как-то скрыть то, что сделал со мной Уоррен, но сейчас я абсолютно не хотела быть связанной. Я хотела убежать. Куда угодно.

— Я люблю тебя, котенок, — произнес он. — И мне жаль, что пришлось связать тебя, чтобы сказать это. Но мне нужно, чтобы ты это услышала, и мне нужно, чтобы ты опустила свой щит.

Крик был уже в горле, но я не могла пошевельнуться. Это было так дерьмово. Худшее из худшего. И снова, во всех отношениях, я согласилась на это. Попросила об этом дерьме. Умоляла даже. Я не могла сердиться на него, хоть и была зла. Он действительно думал, что то, что он делает, будет лучшим для меня. И нахрен его.

Он встал передо мной на колени, чтобы я могла видеть его.

Я сказала что-то через кляп, что, я надеялась, звучало как:

— Пошел ты.

Дикон оттянул его.

— Это твой дерьмовый способ бросить меня? — выплюнула я.

— Видишь? Не сабмиссив, — он поднял палец вверх. — Тебе нравится, когда над тобой сексуально доминируют. Ты всего лишь требуешь чужой контроль за пределами игры, в мире. И я это упустил, потому что хотел тебя.

Он не выглядел таким расстроенным, какой я себя чувствовала. Он выглядел так, как и всегда, словно понял все это, и всего лишь выложил очевидный факт.

— Убирайся от меня, — произнесла я сквозь зубы.

— Ты по-прежнему моя. — Дикон был достаточно нежен, чтобы успокоить, и достаточно жесток, чтобы убедить меня.

— Прямо сейчас я не знаю, что это значит.

— Это не мой дерьмовый способ бросить тебя. Это способ перераспределить то, кем мы являемся.

— Тебе нужна саба.

Он прищелкнул языком и слегка покачал головой.

— Мне нужно доминировать, и мне нужна ты. Но тебе не нужно подчиняться сексуально. Ты понимаешь разницу?

— Понимаю, — начала я, словно соглашаясь, а потом передумала: — Что в мире полно людей, которые говорят мне, что мне нужно, а что нет. Ты знаешь, что мне нужно? Мне нужен кто-то другой, кто снимет меня. Мне нужно в туалет.

В туалет не хотелось, но я жаждала спуститься, убраться вон из этой комнаты и подальше от него и его гребаных определений. Лорел Каньон уже казался угнетающим, а веревки вокруг моего тела только напомнили мне о смирительных рубашках Вестонвуда.