К. Рейсс - Разрушение

— Я слышу тебя по ту сторону двери, — вслух сказала я. — Мне нужно, чтобы ты просто ушел. Это не игра.

Я залезла под душ. К тому моменту, когда я помылась он ушел. Моя квартира стала такой же большой и одинокой, какими могли быть пять тысяч квадратных футов, а я жаждала компании подальше от Дикона, подальше от Эллиота, подальше от вечеринок и наркотиков. Я жаждала простой компании.

Пролистав список контактов в телефоне, я нашла номер Карен.

Фиона

Бассейн находился внутри застекленного здания, крышу которого можно было открывать весной и осенью, но летом использовался бассейн во дворе с другой стороны дома. Родители Карен отсутствовали. Братья были в школе. Дом, как всегда, пустовал. Ее бикини держалось на тазовых косточках, а сверху была надета огромная футболка, прикрывающая мнимую полноту. Карен разгладила ее, чтобы ткань не касалась кожи. На мне же был лифчик от бикини и шорты, скрывающие розовые следы от паддла.

— Я хотела стать дизайнером одежды, — сказала девушка. — Думала, будет круто, знаешь. Показы мод. Постоянное одевание девочек. Вечеринки.

— Ты все еще можешь этим заняться.

— Слишком устала. Слышала, что они на самом деле очень тяжело работают, — Карен прикусила губу. — Чем ты хочешь заниматься, когда вырастешь?

Мне было двадцать три, и я всю жизнь хотела именно то, что сейчас имела. Всегда восхищалась тем, что была Фионой Дрейзен.

Я говорила то, что и всегда, будто механически. Слова казались холодными и тяжелыми на языке.

— Девушкой, чье фото хотят заполучить все папарацци. Той, которую парни хотят трахнуть. Кто делает, что хочет. Всем хочется стать таким человеком.

И в сказанных у бассейна словах было не больше правды, чем несколько недель тому назад, когда Дикон показал мне, что то, чего я жаждала и в чем нуждалась — одно и то же. Границы. Контроль. Правила. Я так радовалась, отдавая себя ему, что не подумала о том, что мне делать без него.

— Ты всегда испытывала радость от того, кем была, — сказала Карен. — Я ненавидела тебя.

Я не смогла сдержать свой смех.

— Прости.

— Неее. Это была обычная зависть. Сейчас же я слишком устала, чтобы пытаться стать тобой.

— Разве капельница в этом не помогает? — Я сдвинула солнцезащитные очки на макушку.

— Нет, — ответила Карен, — и это отвратительно. Даже жидкость в капельнице заставляет меня чувствовать себя толстой, словно в меня закачивают жир.

Без толку было говорить, что ее телу он бы не помешал. Я пыталась. В глубине души она в это не верила.

Карен откинулась назад.

— Вчера медсестра заставила меня съесть кусок банана. Я чувствовала, как он движется по моей глотке. Падает в желудок. Он ощущался куском грязи. Словно в меня вторглись. Никто не понимает. Мне хорошо, когда я голодная. Тогда я чувствую себя... не знаю, чистой. Очищенной. Это самое лучшее чувство на свете. Я не продам его за кусок банана.

— Думаю, мне не стоит спрашивать тебя, проглотила ты его или выплюнула, — пошутила я.

— Даже не начинай. Вестонвуд навечно отвадил меня от мужчин.

Я застыла, миллион вопросов замер на моих губах, но было понятно, что, задай я хоть один, остальные останутся без ответа.

Спустя несколько секунд после того, как она откинула голову назад, подставив лицо холодному солнцу, проникнуть которому не давало стекло, Карен снова заговорила:

— Конченный Уоррен. Я сказала ему, что не стану брать его член в рот. Конкретно сказала — не в рот, чтобы он остался чистым. И что он сделал? Ублюдок. Ненавижу его.

— Надо было откусить его, — сказала я, словно это был пустяк, но мое сердце понеслось вскачь, а по коже побежали мурашки.

— Он попросил своего дружка… как же его звали… того, с татуировками и пирсингом? Санитара?

— Марк.

— Чтобы тот подержал меня и закрыл мне нос. Уоррен сунул свою штуковину полностью в меня. Боже, это было мерзко. Меня бы вырвало, но было нечем. Он просто продолжал совать его в меня. Его яйца касались моей губы. У него натурально большие яйца. Фу. А затем, когда он прекратил… Я вдохнула и сказала: «Кончи мне на лицо», потому что я не хотела его дерьма в себе. Но он снова сунул его в меня и кончил в горло. Удержал мой рот закрытым и заставил проглотить. А когда настала очередь Марка позабавиться, он заставил его уложить меня на спину, чтобы меня не вырвало.

Девушка тряхнула головой, и слеза скатилась из-под очков по ее виску.

— Карен, это ужасно.

— Пофиг.

— Ты рассказала кому-нибудь?

— Зачем? Чтобы он мог выдать, что привозил мне диетические таблетки? Ну серьезно. Он же трахал меня по согласию, как в Оджае… Сколько раз? А наши отцы типа давние лучшие друзья. Что он сделает? Прекратит снимать фильмы Чилтона? Не думаю. Да и какая разница. Прополоскала рот спиртом. Меня это не убило. Я просто туда не вернусь.

Мне не хотелось показывать ей, насколько я была расстроена, но мое сердце бешено билось. Карен не весила и сорока килограмм. У нее был мягкий с хрипотцой голос. Я сама могла бы изнасиловать ее, если бы захотела. Это было бы похоже на пытку ребенка.

— Схожу в туалет, — сказала я, вставая. — Принести тебе что-нибудь из дома? Салфетку или еще что?

— Конечно.

Я уселась на унитаз в домике у бассейна и накрыла голову ладонями, потому что наверняка знала две вещи: Карен вернется в Вестонвуд, а Уоррен каждый день кого-то насиловал.

Вопрос был в том, что я собиралась с этим делать?

Мыслить трезво не получалось. Мое тело жаждало секса. Я хотела кайфа, хотя бы немного, чтобы суметь собраться с мыслями. Дорожка кокаина подошла бы. Хотя бы одна. Я же не могла облажаться настолько, чтобы быть не в состоянии думать.

Но понимала: где одна дорожка кокаина, там и две. Я в заднице. Но не дура.

Если я вернусь к Дикону, меня возьмут под контроль. Поэтому я окажусь в ловушке.

Дебби. Она неразрывно связана с Диконом, а это значит, что ей угрожала опасность. Девушка пойдет на что угодно, если посчитает это наилучшим, но мне не хотелось делать то, что хорошо по ее мнению. Мне самой нужно было выяснить, что для меня лучше.

Эллиот.

Конечно. Он проводит меня в соответствующие инстанции. Такая стратегия казалась проигрышной с самого начала. И он бы не трахнул меня, что никоим образом меня не раскроет.

Это должно быть не так уж и сложно. Я обязана была разобраться. Может, если прочищу голову, проснусь с планом, в котором заставлю Эллиота… не знаю. Или заставить Дикона отправиться в Вестонвуд и убрать Уоррена?

Даже вырывая салфетки из диспенсера, я знала, что лгала сама себе. Знала, что старые методы по очистке разума не работали. Знала, что проснусь ненужной. Вернусь к старым способам. Эллиот заметит, и тогда…

И что тогда? Непонятно.

Карен уже не плакала, но взяла у меня салфетки, чем оставила на моей душе тяжкий груз. Я почувствовала, словно отдавала мир Уоррену Чилтону, и на меня навалилась тоска. Что-то нужно было сделать. Но я не знала, что. Не знала, как. Но Фиона в моей голове лишенным эмоций голосом сказала, что так продолжаться не может. Удивила меня своей серьезностью и властностью в вопросах, которые постоянно крутились у меня мыслях.

Ты положишь этому конец.

И вот тогда то, что имело значение, принесло умиротворение моей душе.

— Я проголодалась, — сказала я. — Думаю, все позже отправятся в «Аспект». Хочешь поехать? Там подают воду.

Карен пожала плечами, не оценив мою шутку.

— Конечно.

— Сейчас мне нужно встретиться с одним человеком. Увидимся там позже. 

Фиона

За пределами территории Вестонвуда, на обочине бетонной площадки с двумя дорожками с электрическим забором, в пятнадцати метрах от деревьев и кустов я решила все отпустить. Мои руки крепко обхватили руль, а челюсти болели от того, с какой силой я их сжимала, но я могла все отпустить.

Я вышла из машины.

Не знаю, что ожидала увидеть, или чего хотела, но я прошла между деревьев к ограде. Мимо желто-черных знаков, предупреждающих о запрете прикасаться, вдоль длинной цепи, по опавшим иголкам и потрескавшейся сухой земле к ручью и дереву — месту, где он меня изнасиловал.

Если я собиралась отпустить случившееся, мне придется отказаться от того, чтобы это исправить. Никто мне не поверит. Я была шлюхой. Раздвигала ноги перед всеми, кто мог позаботиться обо мне.

Пальцы опустились на цепь.

Болевой шок был слабым. Едва ощутимым.

Правда? Я-то думала, меня откинет на три метра.

Сжала пальцы на плотно переплетенных проводах и заглянула внутрь. Ладони вибрировали и зудели. Локти покалывало. Отняла руку. Пришла боль.

Под тем деревом, где Дикон вернул мне воспоминание, а Уоррен отнял что хотел, журчал ручей, и на легком ветру шелестели листья. Дереву было плевать. Оно и дальше будет существовать как ни в чем не бывало.

Машина Марджи показалась на петляющей лесной дороге, она чуть не превысила скорость. Я уже стояла, оперевшись на свое авто. Рано приехала. А вот сестра вовремя.

Задница уже зажила. Эго уже не болело. Я снова вернулась в безопасный мир.

Получится ли у меня отпустить?

Возможно, Уоррен и не будет проблемой, если не придавать ему значения.

Я отвернулась от забора.

— Сука, — произнесла я, указывая на место. — Я не буду деревом.

Марджи узнала от меня о случившемся с Уорреном. Рассказывая ей, я чувствовала облегчение от того, что слушателю не хотелось меня трахнуть, и чувство было приятным. Конечно, она хотела «что-то сделать», поэтому я сказала ей, что поеду на место случившегося, если она захочет присоединиться.