— А Леонид?

Я закатил глаза, меняя свое положение. Расставил ноги, сложил ладони вместе и наклонился вперед. Откровенно говоря, сейчас я ничего не чувствовал к ним. Проговаривал каждый момент своей жизни вместе с Леной и ее мужем, и у меня словно отключались все эмоции. Скорее меня бесило, что мы вновь обсуждаем одно и то же.

— Он мог ударить меня, когда я мешал ему. Но чаще не обращал внимания, позволяя Лене делать со мной все, что ей вздумается.

— Леонид принимал участия в издевательствах? — тем же спокойным тоном поинтересовался Гриша, внимательно разглядывая мои пальцы, сцепленные в замок.

— Нет, ему было насрать. В такие моменты он чаще всего даже дома не ночевал.

— Ты его ненавидишь? За то, что он не защитил тебя ни разу?

Я озадаченно моргнул и выпрямился. Вопрос поставил меня в тупик. Внутренний голос молчал, подсознание никак не реагировало. Попытавшись разобраться в собственных чувствах, я хладнокровно и совершенно спокойно ответил:

— Нет, мне наплевать.

— А Лену?

— Тоже. Разве не так должно быть в итоге? — удивился я, не понимая, куда он клонит. Гриша нахмурился, делая очередную отметку в планшете. Ожидая ответа на свой вопрос, я пытался понять происходящее.

Если мне сейчас все равно, разве это не говорит о моем выздоровлении? Я отпустил это. Забыл, выкинул из своей жизни, ориентируясь на настоящее. А беспокойство обязательно пройдет, просто непривычные мне эмоции разом навалились. Ничего сложного — справиться с симпатией и собственными навязчивыми мыслями. Обычный страх, не более.

— Видишь ли, Никита… — потянул Гриша, опустив взгляд, а затем вновь посмотрел на меня прямо и очень серьезно. — Это-то и плохо.

— Что именно?

— Твое безразличие. Еще месяц назад ты буквально в ярости мог расколотить комнату, вспоминая свое детство. А сейчас вновь закрылся в себе, — он говорил очень медленно, проговаривая каждое слово. Я одновременно понимал смысл и никак не мог осознать.

— Чушь, — бросил я, поднимаясь с дивана. До конца сеанса пять минут. Сваливать надо быстрее.

— Здоровые люди должны испытывать эмоции. Весь их спектр, Ник. Но ты все больше зарываешься в себя. И я не знаю, что послужило причиной такому резкому откату.

Остановившись, я повернулся к Соболеву. Который уже встал с кресла и сейчас ждал моей реакции. Непроизвольно сжались кулаки, однако я не стал срываться на нем. Он просто ничего не понимает. Будто это плохо, забыть о кошмаре, всю жизнь преследовавшим тебя. Сам бы в нем пожить попробовал.

— Здоровые люди — это те, которые тупят беспрестанно и из ерунды раздувают проблему вселенского масштаба? — я рассмеялся, хоть смех мне самому показался натянутым. — Нашел с кем сравнить.

Услышав писк часов, я равнодушно бросил напоследок:

— Сеанс окончен. До следующего раза.

Будучи у самой двери, едва успел коснуться ручки, когда Гриша задал мне вопрос. Пальцы непроизвольно сжались до боли, но я ее почти не чувствовал.

— Эта женщина, Диана. Ты любишь ее?

Не помню, как выскочил из здания. Бежал из этой чертовой комнаты точно ошпаренный, прорычав напоследок испуганной девушке-администратору что-то на прощание. В голове все еще стоял грохот закрытой мною двери и этот тупой ненужный вопрос. Куда он полез? Какое вообще ему дело до моих отношений?

— Бесит, сука, — ударил по колесу своей машины, когда остановился подле нее.

Достал пачку сигарет, дрожащими пальцами вытягивая одну штуку. Спустя несколько безуспешных попыток использовать зажигалку я просто психанул. Бросил ее на асфальт, с остервенением топча ногой, представляя себе лицо Соболева. Нервы были совершенно расшатаны, поэтому, открыв машину и забравшись в салон, я принялся искать затерявшуюся пачку с таблетками. Достал две штуки сразу, сунул их в рот и, откинувшись на спинку кресла, несколько минут сидел, закрыв глаза.

Мне было этого мало. Еще бы пару штучек, а лучше три сразу. Во всем виноват Гриша с его вопросами. Сказал же, что моя жизнь сейчас его никак не касается. Хотелось сорваться на ком-нибудь. И стоило смартфону в кармане завибрировать, я вытащил его наружу и посмотрел на имя звонящего.

Блажена. Идеальный вариант.

Глава 26 

Из машины я выходил с намерением наорать на Блажену. Отвести душу, зная, что она все стерпит. Миссия у нее по жизни — терпила. Начальник орет — она молчит. Коллеги подставили коллеги — стерпела. Возможно, этот мир еще не рухнул, поскольку подобные люди существовали в реальности, а не в книжках о благородных рыцарях. Но сейчас мне нужно было слить негатив. Блажене просто не повезло. Поэтому, заходя в подъезд и поднимаясь на ее этаж, готовился к собственному взрыву, как сапер во время операции по разминированию. Уже будучи у ее двери, обрадовался тому, что она открыта. Меньше времени на раздумья, больше дел.

— Подержи!

Не успел я открыть рот, как в руки мне дали щенка. Того самого, безродного и страшного, отдаленно напоминавшего овчарку. Он высунул язык, обрадовавшись мне точно родному, и потянулся мокрым носом к моему лицу с намерением его вылизать.

— Фу, — я вытянул руки, удерживая радостное животное. — Какого черта, Солнцева?

— У нас ветеринарный осмотр, — невозмутимо заявила Блажена, выталкивая меня за порог своей квартиры обратно на лестничную клетку. — Уж извини, не успела тебе сообщить.

— А собака мне твоя зачем? — процедил сквозь зубы я, продолжая держать извивающегося щенка. — Не могла на дом вызвать?

— Ты цены видел? За выезд надо платить. Простые смертные люди, Никит, лишних денег не имеют, — отозвалась Блажена, закрывая дверь.

— Знаешь, я не обязан возиться с твоим псом. Не должен никуда везти. Собственно, какого черта? Блажена? Блажена!

Она меня проигнорировала. Попросту прошла мимо, думая о чем-то своем. Нажала кнопку вызова лифта, зашла в кабину, дождалась меня с собакой. И не предприняла попыток ее забрать. Щенок же, уютно устроившись в моих руках, зевнул и прикрыл глаза. Я вновь хотел начать разговор, но вдруг понял, что не знаю, с чего начать.

— Что у тебя произошло?

Меньше всего ждал этот вопрос. Пока мы спускались, я думал над ответом. Старательно разглядывал табло. Будто там был ответ на все мои вопросы, и в конце концов устало произнес, признавая собственное поражение:

— Не знаю. Я увяз, но не могу понять в чем.

Блажена улыбнулась в ответ. Стоило лифту остановиться, она вышла и повернулась в мою сторону.

— Ты просто запутался. Так бывает. Главное, не позволяй себе стоять на месте, каким бы сильным ни было это желание.

Я вздрогнул. Мне кажется, Солнцева говорила в перспективе на будущее. Ведь так?

Дождь кончился ближе к трем часам. Мы шагали по осеннему парку, а впереди бежал щенок. Оказывается, его зовут Бублик. Более идиотской клички для собаки нельзя было придумать. Но Блажене очень нравилось отстегивать его поводок от ошейника. Дабы потом на весь парк кричать: «Бубличек, иди к мамочке». И все вокруг оборачивались на тявкающее серое пушистое создание, бегущее радостно к хозяйке. Подумать только, а всего сорок минут назад скулил у ветеринара, боясь маленького укола.

— Как прошел твой вечер встречи? Я так и не спросил, — задал вопрос, пришедший в голову первым.

До сего момента мы просто шагали по дорожке, разглядывая желтеющие макушки деревьев и пейзажи вокруг. Блажена задумчиво пнула упавший лист, сунув озябшие руки в карманы кожаной куртки.

— Нормально, — она пожала плечами и вновь солнечно улыбнулась. — Я правда толком ничего не успела. Все время бегала туда-сюда, занимаясь организацией. То бутылки с алкоголем пропали, то блюдо не донесли по меню. Ребятам вроде понравилось.

На этом месте я затормозил, нахмурив брови.

— Погоди, то есть идея была общая, а реализацией занималась только ты? — уточнил на всякий случай.

Блажена тоже замерла и обернулась. Я выжидающе смотрел на Солнцеву, а она молчала. Может, не знала, что ответить. Или наоборот, боялась осуждения с моей стороны. Пока мы вот так стояли, погода вновь начала портиться. Холодный сентябрьский ветер подхватил несколько листочков и подул с невероятной силой, заставляя невольно поежиться. Из-за этого темные длинные волосы Блажены растрепались, закрывая от меня выражение ее лица.

— Просто… Кто-то должен был это делать. И мне было совсем несложно, — она запнулась, нервно рассмеявшись и поправляя волосы, дабы не мешали. Звучало как оправдание. Я буквально кожей чувствовал, что ей очень неловко.

Рассказать нечего, похвастаться тоже. Всю ночь быть на побегушках у целой кучи здоровых лбов и кобыл, которые гоняли ее с поручениями — та еще морока. «Принеси-подай-спроси» девочка.

Пока я слушал Блажену, очень хотелось закатить глаза и сообщить ей, что она — редкостная дура. Одним не угодила еда, вторые были недовольны ценами. К середине празднования закончился заранее купленный, алкоголь, а народ хотел продолжения банкета. Затем не хватило всем сигарет. И весь вопрос по снабжению лег на плечи одной Солнцевой, готовой помочь и услужить каждому. Без вопросов, упреков и возмущений.

— Не успела даже потанцевать, — размахивала руками Блажена, тяжело вздыхая. — Да и меня не звал никто. Все же с парами пришли. Или приметили кого в клубе. Пару раз только девчонки выходили, звали с собой, но это ерунда. В следующий раз обязательно подумаю заранее с запасом продуктов.

Нет, я все же не удержался. Закатил глаза, закурил сигарету и сел на первую попавшуюся лавочку, вытягивая ноги. Смотрел на Солнцеву внимательным взглядом до тех пор, пока она не замолчала.

— Что? — она потупила взгляд, шаркая подошвой своих ботинок по асфальту. Бублик запрыгал рядом, радуя нас своим лаем и периодически пытаясь раскопать что-то среди листвы.