— И почему такая дискриминация?

— Почему дискриминация? На предыдущую вечеринку задания писали девушки.

— Пожалуй, ты прав, мне надо выпить.

Адан улыбается, когда я подхожу к фуршетному столу и залпом выпиваю бокал белого вина. Наспех помещаю в рот канапе, чтобы хоть как-то себя успокоить. «Когда он сказал игры, я думала, будет что-то простое. Но выполнять задания, которые пришли в голову всем этим мужчинам… — Миа оценивающе посмотрела по сторонам. — Что же они могли придумать? Это, конечно же, задания, связанные с развратом. Кто-кто, а Адан, думаю, придумал самые неприличные задания. Что за глупая игра: мужчины придумали задания, а мы должны отдуваться?»

Чувствую сзади себя тепло его тела и, повернувшись, выпаливаю.

— Почему только девушки должны выполнять задания?

— С чего ты это взяла?

— Ну, я так поняла: вы придумываете задания, которые пришли в ваш извращенный мозг, а мы будем их выполнять.

— Нет, — наконец начал объяснять Адан, — мы придумываем задания, а кто их будет выполнять, говорит судья.

— А, тогда это нормально. Но ты можешь хоть намекнуть мне, что ты там написал?

— Нет, прости, как бы мне не хотелось, но правила остаются правилами.

— Тогда последний вопрос. Ты раньше был в паре с Моник?

— Да, мы играли с ней в паре несколько раз.

— И сколько раз выиграли?

— Из четырех совместных игр — четыре!

— Ого! Это значит, если мы проиграем, ты будешь винить меня?

— Не говори ерунды. Тем более что мы не проиграем!

— Меня радует твоя уверенность, но а вдруг?

— Никогда не настраивайся сразу на поражение.

— Хорошо.

— Итак, прошу всех подойти! — говорит незнакомец, один из судей.

Все дружно направляются к нему. Он вручает каждой паре конверт, а затем берет огромные песочные часы и переворачивает их.

— Время пошло!

Адан открывает конверт, впрочем, как и все вокруг. Там оказывается карта с точкой старта, где сейчас находимся мы, путь с двенадцатью точками и финиш. Я вдруг понимаю, что моя обувь с высокими каблуками вообще не в тему. И только я наклоняюсь, чтобы снять ее, как Адан останавливает меня.

— Что ты делаешь?

— Просто хочу снять обувь, чтобы было удобнее.

— Нельзя, это часть правил этого квеста: видишь, все девушки на высоких каблуках. Если ты снимешь их, нас дисквалифицируют.

— Как все серьезно, — с сарказмом говорю я. — Но как вы себе представляете бега на таких каблуках по виноградникам, да еще и в темноте?

— Очень просто — я тебя понесу.

Как только он это сказал, спрятал карту в карман пижамных штанов, и, не успела я спросить, как он себе это представляет, поднимает меня и перекидывает себе через плечо. Адан ускоряет шаг, а я, покорно свисая вниз головой, внушаю себе, что лучше сейчас не перечить ему.

Прибегаем в оливковую рощу, ту самую, по которой мы вчера прогуливались верхом, подбегаем к очередному судье. Нас догоняют остальные пять пар. Вижу, что женской паре сделали поблажку, и они просто вместе бегут на каблуках. Адан ставит меня на землю, и я сразу ловлю его ухмылку, понимая, что что-то не так с моими волосами, и теперь огрызаюсь:

— Даже не смей!

Судья вручает нам конверт с заданием, впрочем, как и всем остальным. Адан открывает и читает его.

— Ну и что мы должны сделать? — нетерпеливо спрашиваю я.

— Видишь черту? — я киваю. — Видишь столы по обе стороны? — опять киваю. — Так вот, мы должны перелить содержимое трехлитрового кувшина с вином со стола на той стороне в кувшин на столе с другой.

— Так это легко!

— Нет, мы можем использовать только рот в качестве переносного сосуда.

— Рот?

— Ага.

— Все готовы? — спрашивает судья.

— Иди, становись по одну сторону линии, а я буду передавать тебе вино с другой стороны.

Я послушно становлюсь возле разделяющей наши столы линии и смотрю, как Адан наливает себе в рот из кувшина вино. Он направляется ко мне, я открываю рот, чтобы принять от него жидкость, и вот он касается моих губ, и мой рот наполняется вином. Мне так хочется его проглотить, но я беру себя в руки и бегу к своему кувшину. Я даже не считаю, из-за безумной скорости, сколько раз мы это повторяем. Выплевываю очередную порцию вина и слышу, как судья называет наши имена. Поворачиваюсь к Адану, но он просто хватает меня и, забросив меня на плечо, снова бежит.

Подбегаем к озеру, он ставит меня на ноги. Нам вручают очередное задание.

— Девушка из пары берет зажженную свечу и поджигает пять плавающих в воде свечей в корзинках с цветами, — читает Адан.

Я подбегаю к столику, выбираю толстую свечу, иду к озеру и пытаюсь рассмотреть корзинки на воде. Вспоминаю, что на мне туфли, замечаю небольшой деревянный причал и быстро иду к нему. Пройдя до конца причала, опускаюсь на колени и поджигаю свечи в корзинках, проплывающие рядом. Насчитав пять, поднимаюсь и бегу к Адану.

— Все, побежали дальше! — кричу я, подбегая.

Он заливается смехом, но ждет, когда судья назовет наши имена. Как только он слышит свое имя, секунда — и я опять вишу на его плече, и мы продолжаем путь. Каждое новое задание интересно, и я быстро вхожу в азарт. В душе я даже рада, что мои подозрения, что мужчины написали непристойные задания, были преждевременны. Мы прибегаем на шестую точку, и тот факт, что мы явно лидируем, непривычным адреналином проносится по сосудам.

— Девушка ложится на кушетку, — читает задание Адан, — ее тело покрывают едой, и мужчина без помощи рук должен все съесть. «Возможно, я рано радовалась?» — тут же проносится в моей голове.

Ложусь на шезлонг, официант подходит с подносом и начинает раскладывать фрукты, готовые закуски на мои руки, ноги, живот, грудь. Я с ужасом наблюдаю за всем этим.

— Закройте глаза, — говорит официант.

Я слушаюсь. И теперь чувствую что-то слизкое и холодное на своих веках, лбу, губах и щеках. Официант заканчивает, и теперь за работу берется Адан. Он начал с ног. На мне чулки, но даже через них я чувствую его теплое дыхание. Чувствую, как он навис надо мной: теперь его рот пристал к моему животу. «Почему он не начал с лица?» — спрашиваю себя я, так как больше всего сейчас хочу видеть его.

Дошла очередь до моих рук, затем — груди, и вот наконец — мои щеки, лоб, глаза. И только я пытаюсь расплющить глаза, как он присасывается к моим губам, я открываю рот, и мы вместе наслаждаемся эклером с заварным кремом. Он продолжает нависать надо мной, когда отрывает от меня свои губы и я открываю глаза. Я замечаю похотливые искорки в его взгляде и, не выдерживая, спрашиваю:

— Этот конкурс придумал ты?

— Ага! — прикусив губу, улыбается он.

Слышу, как судья называет наши имена, и, не опомнившись от поцелуя, понимаю, что он берет меня на руки и опять зарекидывает на плечо.

Прибегаем на следующую точку, между виноградников. Очень странно, но я не думаю о наших соперниках или просто их не замечаю.

— Пара становится вплотную, лицом к лицу, — читает Адан, — между их пупков судья располагает апельсин, который без помощи рук должен быть поднят на уровень ртов.

Мы становимся рядом, судья располагает между наших животов апельсин, и начинается.

— Один из нас не должен двигаться! — вдруг осеняет меня.

— Я буду стоять, — соглашается Адан, — а ты попытайся его покатить наверх.

Пытаюсь, но не сильно результативно.

— Может, наоборот, потихоньку опускайся? — говорю я.

— Давай.

Потихоньку апельсин поднимается к нему под горло. Он держит его подбородком, я хватаюсь зубами и подношу плод к губам. Судья называет наши имена, и вот мы снова бежим.

— Ты знаешь, что ты прирожденный игрок? — говорит Адан по дороге.

— И с чего ты сделал такой вывод?

— С твоего проснувшегося азарта.

Когда мы прибежали на небольшую выстриженную поляну, окруженную горящими факелами, меня сразу же немного насторожили расстеленные на земле пледы. Судья вручает нам конверт, и я не могу не заметить его ухмылки. Адан читает задание, но не вслух.

— Как я мог него нем забыть? — спрашивает он сам себя.

— Адан, говори уже, что там? — нетерпеливо требую я.

Но он словно нарочно тянет время.

— Адан, что там может быть такого страшного?

Немного кривляясь и потерев рукой затылок, он все-таки читает.

— Вам даны три названия поз камасутры, вам нужно их изобразить. Когда судья скажет, что поза правильная, только тогда вы можете приступать к следующей.

— Я так понимаю, это задание тоже придумал ты? — немного раздраженно говорю я.

— Кажется, да! — пожимает он плечами.

— Ты просто озабоченный?

— Боюсь, ты даже представить себе не можешь, насколько, — сужает он свои серые глаза.

— Если честно, я думала, что это склонности твоей ночной половины, но сейчас начинаю немного опасаться тебя.

Немного застенчиво осматриваюсь по сторонам, а когда понимаю, что пока никого, кроме нас нет, решаю действовать.

— И что у нас за позы? — сама не понимаю, почему я так свирепею, выхватываю у него листок. — Похотливая нога, триумфальная арка и бутон лотоса.

Теперь я тяжело вздыхаю.

— Надеюсь, ты знаешь, как они выглядят, так как я понятия не имею?

Но Адан, на удивление, не спешит с выполнением. Я впервые вижу его таким нерешительным.

— Адан!

Но он продолжает молчать и о чем-то думать.

— Или ты расстроен, что не в паре с Моник?

Теперь к нему возвращается ясность в глазах, и я рада осознавать, что мой уверенный в себе победитель вернулся.

— Давай проверим, — специально поддевает он Мию, — насколько ты ее лучше.

— Давай! — уверенно говорю я.