— Я ее заберу!

— Олег, без проблем, я ее для того и принес. Собственно, ее и хотел предложить в обмен на твое слово и лояльность Дмитрия. Поддержишь?

— Пока не посмотрю, что там, ничего обещать не буду. Но если информация стоящая, то даю слово поддержать, но потом только от тебя зависит, как терки пройдут.

Позднее, внимательно пролистывал подшитые документы и понимал, что в руки мне попала бомба. Не знаю, кто и зачем подбирал скрупулезно по датам и годам эти бумаги, но засадить Алексея, имея подтвержденные факты на руках, не составит труда. Вовремя же папка попала ко мне! Поганый человек, выродок, мастерски маскировавшийся под порядочного. А рядом такая же стерва женского рода, Марго. Два сапога-пара, нашедшие друг друга. Как Полине могло дважды так не повезти? Жалко ее с сыном. Как они выжили в такой гнилой клоаке и остались людьми?

Почему-то я уверен, что Егорка больше похож по характеру на мать, ведь по рассказам той, муж совсем не интересовался малышом. Прожив с ним столько лет, она осталась наивной и мягкой, совершенно отличной от отца и Алексея. Словно жила в своем мире, а вся низость этих людей сползали с нее, не задевая и не пачкая. Муж и подруга хотели ее переделать для своих прихотей, пытаясь сломать, надорвать, прогнуть в угоду другим, заставляя жить так, как хотели эти твари.

Сейчас понятно, что переделать ее под других невозможно, в ней, словно стальной стержень.

Видимо это идет из детства, от воспитания и отцовской любви. Еще тогда, много лет назад, было видно, что Антон Синягин без ума любит свою дочь и готов ради нее на все. Странно, но я сегодняшний, понимаю, что это он помог ей в формировании такого характера, который с годами закаливался, давая больше сил на развитие ума и преодоление невзгод. Обстановка, в которой живешь, перековывает даже мужчин, и далеко не в лучшую сторону, по себе знаю. А здесь маленькая хрупкая девчонка, прихотью судьбы противостоит всему свалившемуся на ее плечи, пригибаясь перед очередной напастью, чтобы потом встать, крепче упираясь, не прячась, и не прося пощады. Может, потому, что чувствует ответственность за жизнь маленького сына? Только почему ты, Синягин, не смог уберечь свою любимую дочь от такого мужа? Как не похож был этот оборотень, на того студентика, который представал из прежних отчетов моих топтунов, которые искали информацию, когда после выхода из тюрьмы пытался разобраться в жизни Полины. Забыл, что вот такие, выползшие из самых низов, знают, куда могут скатиться, если потеряют все. Им есть за что бороться, поэтому опасны вдвойне, цепляясь за свое всеми когтями и костями, совсем не честно, а прибегая к подлостям и гнусностям. Не гнушаясь нападать исподтишка, со спины, когда не ждешь и не готов. Гиены в человеческом обличье, которых ты просмотрел в собственном окружении, подвергая опасности собственную семью. Не верю, что не мог раскопать информацию на зятя и его любовницу, так почему не принял меры, почему ошибся в оценке грозящей опасности? Ответ только один — не принял грозившую опасность всерьез, расслабившись от сытой жизни, и тем самым, дал дорогу этому козлу для дальнейших козней в отношении Полины. Как я там думал? Светская гламурная стерва-ледышка, во всем похожая на своего папочку? Полька, пигалица с живыми глазами, на лице которой можно прочесть все эмоции, глупышка с распахнутой настежь душой, которую так и не научилась закрывать на тяжелые амбарные замки.

На миг представил, что могло случиться с малышом, если бы план Алексея по лишению Полины свободы удался. Вряд ли долго он бы цацкался с сыном, к которому не испытывал ничего, и рассматривал последнего только, как средство для достижения своих целей. Легко, после, избавиться от неугодного ребенка в чужой стране, где у малыша нет никого любимого и дорогого, который может помочь и защитить от собственного отца-монстра. Сволочь, погоди, дай мне только до тебя добраться, долго будешь помнить эту встречу. В отношении людей, которые того заслуживают, я становлюсь настоящим дьяволом, особенно когда убеждаюсь, что в них нет ни души, ни сердца, только пошлость, банальность, тупость, грубость и непомерная жажда наживы.

Пусть я еще не видел ни разу мужа Полины, но его поступки говорили сами за себя.

Полька, как же жизнь причудливо перепутала наши стежки-дорожки, чтобы на одной из них передо мной появилась она. Такая неприметная, и на первый взгляд, совсем неопасная для моего душевного равновесия. Так почему сейчас беды Полины я воспринимаю совсем не так, как вначале, полтора месяца назад, когда впервые увидел и решил, что вот он, — мой объект возмездия. Что в ней такого особенного, что готов растерзать ее мужа за горечь и боль, которую она испытывала по его вине? Словно был тем, кто должен спасти, защитить от этого быдла, от ее мужа. Как появилась такая заноза в моей заднице, что стала постоянной спутницей, не дающей надолго забыть о ее существовании? Это было неправильно, все мои мысли только о ней. Скоро мы расстанемся и каждый будет жить своей жизнью. А так ли я хочу этого? Черт, нельзя допускать таких мыслей, — мой нынешний образ жизни не для женщины с ребенком. Но рядом с ней мне было комфортно, чувствовал себя живым, наполненным, словно все остальное отходило на задний план. Полина говорила о простых, порой обыденных вещах, а мне было интересно следить за ее жестикуляцией, разными улыбками — насмешливыми, когда она дерзила, немного грустными во время недавней болезни, и очень ласково-трогательными, когда она вспоминала о милых проделках сына.

Вспомнив о Егорке, я потянулся к телефону, решая, что пора узнать последние новости:

— Старый, привет, новости какие есть?

— Братан, да у тебя нюх на них, только что с пацанами побалакал и собирался тебе позвонить. А ты сам нарисовался.

— Что там, не тяни?!

— Значит, так. У моржа в Локарно, на озере Лаго Маджоре норка шикарная. Место известное, туристов полно круглый год, и чужие люди не привлекают внимания, — легко затеряться. Грамотно жилье выбирал, мы пробили — приобретено на имя его подруги. Как ты понимаешь — на подставное, больше года назад. Видимо, еще тогда лыжи вострил. Судя по тратам, живет хорошо, ни в чем себе не отказывая. Везде шарахаются с белобрысой. Мальчонка тоже с ними, моржара ему няню нанял. Парни за всеми тропу топчут, смотрят, как лучше подобраться. В доме служат два наших человека, якобы нанятые через агентство набора персонала. Один — садовник, а вторая, как раз няня для малыша. Она, кстати, наша соотечественница, специально подбирал, — если что, с пацанчиком, сопровождающей может поехать. Удалось закрепиться и теперь ждем только твоих указаний. Что скажешь?

— Спасибо, Старый, порадовал. Скажи, парнишку выпускают из дома, например, погулять? К нему можно подобраться каким-либо образом, чтобы поговорить и не напугать чужими?

— Он часто с няней на озеро ходит, уток там кормят, так что проблем не будет. Там толпа вокруг, можно незаметно подойти.

— Понятно. Пока наблюдайте, я сам дня через два прилечу и все на месте обмозгуем. Пока с няней побазарь на тему парнишкиных документов, чтобы не случилось задержек с обратным вылетом из страны, на всякий случай. Мне нужен его загранпаспорт для билета на самолет, — парень в любом случае должен оказаться у матери. Вдруг не получится легально этих бакланов вывезти, для ребенка стрессов быть не должно.

— Братан, я понял, с документами постараемся и ждем твоего приезда.

Должно все получиться. Как же вовремя Харанский это досье притаранил, теперь я этого хмыря Варламова крепко за жабры уцеплю. Да и с Марго будет о чем поболтать на месте, надеюсь все получится. В первую очередь, Егорку нужно Полине привезти, все остальное потом. Надо будет к ней съездить сегодня, пусть фотку свою найдет для ребенка, да видюшку наговорит, чтобы мальчишка понял, что незнакомые дяди к маме его везут.

К Полине я поехал уже глубоко за полдень, переделав массу дел, и раздав указания на случай моего недельного отсутствия. Так, на крайняк, мало ли по каким-либо причинам поездка затянется. Вероятнее всего, она не продлится это время.

Я сворачивал на машине в знакомый квартал, как вдруг в окне увидел знакомый силуэт Полины.

Она сидела за столиком в кафешке с каким-то пожилым ловеласом и внимательно его слушала.

Милая картинка, особенно если учесть, как увлеченно этот хмырь наглаживал ее руку, которую Полька и не делала попытки отобрать. Видно было, что ее все устраивает и она млеет от ласки этого седеющего мачо.

Бл*дь! Я до хруста сжал руки на руле. Наблюдать за ней в этот момент было подобно пытке. Вот она улыбнулась, что-то сказав этому мужику, потом покачала головой в знак отрицания, и вытащила блокнот, что-то в него записав под диктовку. Записала время следующей встречи, чтобы не забыть? Кто это вообще, где она с ним перехлестнулась, ведь явно видно, что они знакомы и не один день, вон как приятно беседую?! Почему я о нем ничего не знаю? Какие у него виды на эту девочку? Он же ей в отцы годится, а сидит — любезничает, гладит ласково, как приклеенный, сочувственно наклонился в ее сторону.

Первым желанием было выйти из припаркованной машины и узнать все от самой Полины. Но я понимал, что в этом состоянии, не смогу удержаться от того, чтобы не устроить элементарный скандал. Внутри все кипело и рвалось наружу, чтобы разгромить это долбанное кафе и начистить рожу этому у*бку! Нужно успокоиться и взять себя в руки. Дыши, Олег, медленно дыши! Из ниоткуда пришла боль, словно опять исподтишка подставили и предали. Слишком нагло и цинично. Говорят, что циниками становятся с прожитыми годами. Х*ясе, с годами приходит старость. А цинизм приходит с пи*дюлями, которыми нас херачит жизнь. Вот сейчас я это ощущаю на себе в очередной раз. В висках било набатом и пульсировало, кровь кипела, бурлила в венах, больно ударяя в голову. Было больно, но я мужик, который и не такое мог перетерпеть. Боль — это часть моей жизни, а принятие ее привычно и необходимо. Без боли не бывает жизни, даже в кайфе присутствует толика боли, ее нужно научиться понимать, принимать и использовать себе во благо. Вопреки здравому смыслу держать ее внутри до срока, чтобы выпустить ядовитой стрелой в противника, вместе с яростью и жесткостью. Так почему сейчас я оказался не готов к боли?