За короткое время Олег стал той частью моей жизни, о которой я и не подозревала, не знала, что способна на запредельную страсть, готовая на многое, пойти на самые, казалось бы, немыслимые и откровенные вещи, такие, от мысли о которых румянец горел на щеках. Только вот нельзя так бурно гореть с оголенными, как высоковольтные провода, чувствами, в руках ничего не значащего для тебя мужчины. Нельзя так безоглядно доверяться чужому человеку лишь от простой «физиологической» жажды секса. Может и есть такие женщины, но я точно не из их числа. Давно пора признаться себе, что если бы мое сердце не екнуло в самую первую минуту знакомства, то вряд ли бы я согласилась именно на такие условия контракта. Яростно бы торговалась за малейшую строчку, бесконечно обдумывая каждую фразу и слово. Я бы сдавалась постепенно, выискивая его лазейки и ставя свои ловушки, пытаясь воспринимать Олега только, как опасного противника, которому необходимо отдать минимум, не выдавая своих слабых сторон, чтобы получить от него самого максимум. Этакая игра в покер при плохих картах на руках. А я открылась перед ним сразу, показав, что за сына отдам все, лишь бы Олег его вернул, а все остальное абсолютно не ценю. Сама, добровольно отдала ему оружие против себя, то, чем он мог на меня воздействовать. Не было ощущения совершаемой ошибки, наоборот, с каждым новым днем я все больше приходила к выводу, что в тот момент все сделала правильно. Наверное, я не понимала его поступков и перепадов настроения, была уверена, что ничего плохого он нам с сыном не сделает. Может, опять генетическая интуиция, которая нередко спасала наших далеких предков от попадания в когти хищников? А может, все гораздо примитивнее? Женщинам хочется «простого женского счастья», которого я была так долго лишена, вот и придумала себе этакий эрзац его, растаяв от первого, приглянувшегося сильного мужчины. Сильного во всех смыслах, — в физическом, психологическом и в материальном. Придумала, что между нами существует непонятная связь. Что этот человек для меня отличается от других, тот, который, возможно, предназначен судьбой. Только для чего именно? Для опыта, для страданий, для обид, для счастья или для разбитого сердца? Для того, чтобы сломать, поменять, сделать сильнее и духовно богаче или опустить на самое дно? Не знаю, но, что встреча с Олегом не оставит меня прежней — это точно. Я вряд ли буду такой ледышкой, как до него, — он разбудил незнакомку во мне, — страстную, темпераментную, сексуальную. Я боялась этих открытий в себе. Что принесут в мою дальнейшую жизнь эти новые чувства? Да, хочется побыть просто женщиной, которую бы оберегали, окружали заботой, прощали маленькие слабости и большие недостатки. Чтобы любили без памяти и не могли без нас с сыном жить.

Да, Полина, что-то ты позволила себе непростительно расслабиться, замечтаться. Какие чувства, дорогая? Непозволительная роскошь, которая не предусмотрена контрактом, голый секс…, просто выборочный (на время) секс. Вот только свербит занозой, что для Олега желание уложить меня в постель просто игра, в то время, как я незаметно для себя увязаю в ненужной трясине чувств, таких неуместных, робких и жалких, что самой противно. Мало об тебя ноги вытер один подонок, так ты готова от призывного взгляда другого огромные розовые очки на глаза нацепить, и уже ваших общих внуков за ручку в садик вести? Оказывается, внутри меня еще живет маленькая романтичная девочка, мягкая, доверчивая и нежная. Правильно говорят, что бабы дуры, даже самые сильные и неприступные. А я к таким никогда и не относилась. Пока не поздно, надо выкинуть эти глупости из головы, не хватало, чтобы Олег об этом догадался. Пора избавляться от армии бесшабашных тараканов в моей голове. Все, заканчиваю эту дурь, надо заняться делом.

Легко сказать — выкинуть, а в голове жарким воспоминанием вспыхивает картинка нашего недавнего утреннего пробуждения. Когда я проснулась от ощущения абсолютного счастья. Только от того, что со спины меня обнимал мужчина, так уверенно, сильно и по-свойски, что сразу стало понятно, что в этой позе он спал всю ночь и собирается спать дальше, потому что на мое неловкое движение поерзал, сжав меня своими крепкими ручищами, устраиваясь поудобнее и, засопев в шею. Я затихла, вспомнив о его ране и снова закрыла глаза, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Всегда считала, что у меня большая кровать, вот только сейчас, когда в ней спал Олег, она как бы внезапно стала гораздо меньше. Но находиться с ним рядом было так непривычно хорошо, уютно и комфортно, что походило на еще продолжающийся сон. На короткий миг даже почудилось, что рядом мой мужчина — любимый, нужный, от которого я схожу с ума, и он тоже. Который просыпается так каждое утро, нежно поворачивая лицом к себе, проводя по щеке мягкими подушечками пальцев, словно заново знакомясь новым утром, изучая.

Обнимая и лаская, со стоном жадно пьющего мое дыхание, впившись в податливые губы желающим, страстным поцелуем. Играя и завоевывая, подчиняя наглым языком, лаская шелковистую прохладную плоть чужого неба кончиком своего языка, запуская в тело адреналин радостного волнения, счастья, страсти и вожделения, освобождая голову от мыслей, делая ее пустой, легкой и свободной. И сама я бесшабашная и бездумная, живущая только здесь, сейчас, этими ошеломительными минутами. Внизу живота, в глубинах женского естества зарождалось желание, волнами разливаясь по телу по особенно чувствительным местам, и уже мои губы сами жаждали его страстных поцелуев, тело хотело крепких мужских объятий, от которых плавилось, как в огне. Мне все это было необходимо, и он прекрасно понимал, какой костер разжигал в моей крови, какой он желанный в этот долгий миг, потому что только один мог мне помочь. Я дрожала под его откровенными взглядами, такими манящими, раздевающими, ласкающими так, что кружилась голова. От предчувствия непременной близости мозги пьянило почище крепкого напитка, но это ощущение только помогало мне раскрепоститься и стать смелей, самой со стоном потянуться навстречу, заглянув в его распахнутые глаза, охренительные черные омуты, говорящие, засасывающие, поглощающие, подчиняющие, присваивающие себе без остатка раз и навсегда.

— Детка, проснулась? Цела? Надеюсь, я не совсем придавил тебя ночью? Так здорово выспался, как в детстве, вот только твои выпирающие кости мешали. Нет, надо тебя откормить до состояния круглого мягкого шарика, потому что мне понравилось, когда так начинается мое утро, с обалденных поцелуев. Да и внизу все зачесалось сразу. В твоем доме есть чесалки для больших мальчиков? — и он недвусмысленно направил мою руку к месту, которое «зачесалось».

— Пошляк чесоточный, когда же ты бываешь серьезным?

— Хочешь узнать, тогда вставай и пошли со мной в душ. С утра в душе я добрый, нежный, отзывчивый и понимающий человек с мягким незащищенным пузиком, этакая няшка, которую можно брать голыми руками. А если еще и спинку потрешь… Что, нет, не потрешь? Жаль, а я так надеялся, раз остальное нельзя с боевым ранением, — с этими словами он продолжал стягивать с меня пижаму, захватив в плен своих губ мочку ушка, чтобы продолжить дорожку из поцелуев и жалящих укусов вниз по моей незащищенной от такого нападения шее, до впадинки ключицы, где внезапно ощутимо прикусив, начал зализывать место укуса ласковым языком.

— Сволочь, — вскрикнула я срывающимся голосом, когда на то же самое место Олег сильно подул и от сногсшибательного контраста ощущений по телу пробежала дрожь возбуждения.

К этому моменту на нас обоих уже не было ни клочка одежды, но Олег, не дав мне сконцентрироваться на этом, легко поднявшись, за руку потянул за собой в ванную комнату, с усмешкой приговаривая:

— Соня какая несговорчивая, никогда от нее ничего не добьешься, все самому приходится делать.

Ладно, я сегодня очешуительно добрый парень, сам могу тебе спинку потереть и попку помять!

С этими словами от затащил меня в кабинку душа, не слушая возражений, и сразу обрушивая на нас из вывернутых кранов сильные струи прохладной воды. От неожиданности я взвизгнула, но температура быстро сменилась на теплую и я застонала от наслаждения, вытягивая руки вверх к ласковым струям.

— Какой шикарный вид сзади! — с этими словами Олег прижался ко мне всем телом, путаясь в длинных мокрых волосах, по-хозяйски обхватывая груди и утыкаясь лбом в затылок, тяжело, почти надсадно дыша под струями падающей на нас воды.

А я опустила руки, вывернулась, чтобы замереть на секунду под его голодным взглядом со стиснутыми челюстями и острыми скулами, которые так и хотелось попробовать на вкус, и сама со всхлипом к его губам прижалась. Будь что будет, ни о чем не хочу сейчас думать! Но тут же в ужасе отпрянула назад, вспомнив об его ране.

— Не дергайся так, не сахарный, не растаю, если даже и попробуешь мою шкуру на прочность своими коготками. Наоборот, понравились твои метки на мне. Пользуйся, детка, я весь твой!

— Значит, понравились, говоришь, — шиплю рассерженной коброй, со всей силой вцепляясь пальцами обеих рук в его шикарные ягодицы. Как же давно я мечтала это осуществить, аж дух захватило от их гладкости и упругости.

— Бл*дь, горячая детка, поосторожней, я и так с пробуждения на грани.

Меня саму трясло мелкой дрожью от нашего совместного желания, его рук, нежно и ласково гуляющих по всему моему телу, от того, что каждый вздох давался с трудом, перехватывая горло.

Таяла под его властным напором, как мороженое в жаркий день, сама подставляясь под ласки, цепляясь за сильные широкие плечи, за весь рельеф его мощного накачанного тела. А он тер соски длинными пальцами, но мне мало, хотелось сильнее, до умопомрачения, до сладкой боли от этих больших ладоней, хотя с трудом выдерживала даже нежные, скользящие прикосновения мыльными ладонями по телу. Хотелось стонать в голос под его руками, тереться кожа о кожу, мурлыча расслабленной кошкой или подобной сумасшедшей животинкой. Какой же он шикарный любовник, несмотря на все остальные дикие прибамбахи.