Ранним утром, когда самый сон, скинули труп со всеми предосторожностями с балкона второго этажа, а потом, затолкав в покрывале в багажник машины, отвезли подальше от города, чтобы сбросить с обрыва, в глубокую воду. И вроде сделали все без свидетелей, но ворочалось опасение, что Вахиба будут обязательно искать, не пропадают без следа такие знаковые люди.

Одна надежда, что они здесь не засветились и первый раз отдыхали одни в этом городишке.

А еще через два месяца меня вызвал к себе в кабинет тесть и, бросив на стол объемную папку, сказал только одно слово: «Читай!»

И я читал, холодея от страха, перелистывая лист за листом все досье на меня и Марго, описывающее все наши малолетние подвиги и набеги, а потом и постарше, уже после переезда в другой город. Здесь были и рассказы, написанные корявым почерком бывших наших подельников, членов других групп, тех, кто когда-то промышлял с нами криминальным ремеслом.

Кто-то очень постарался, собирая весь этот компромат. Его бы хватило, чтобы без проблем надолго засадить нас с Марго в тюрьму. Но самое главное было в конце папки. Всего три небольших бумажки, но прочитав, почти явственно услышал, как в крышку моего будущего гроба забивают молотком многочисленные гвозди. Объявление воровской сходки авторитетов о розыске Вахиба, предполагаемые приметы на Марго со слов администраторши гостиницы, и то, что к розыску со своими людьми подключился родной брат Вахиба.

— Если бы не Полина, придушил бы обоих, не задумываясь. Ты что же, считал, я не знаю, что так называемая закадычная подружка Полинки, по совместительству является еще и твоей любовницей? Или о твоих малолетних подвигах? Знал, с первых же месяцев вашего брака знал!

Но дочке не хотел жизнь ломать. Она тебя, козел, любила. А ты ее на шлюшку дешевую променял.

Но я надеялся, что тебе все же хватит ума не влезать с головой в дерьмо. Видимо, польстил, — мозгов нет и думать нечем. Значит, разговаривать с тобой не о чем. Считай, что вы оба трупы, только еще бегающие, суетящиеся. Но это ненадолго. И мне даже не придется встревать, тебя уголовники пришьют, когда найдут. А найдут обязательно, считай уже нашли. Только вот не хочу, чтобы мою дочь и внука это коснулось. Ты хоть понимаешь, что эти типы мстят за смерть своих всем, и их не остановит ни то, что под раздачу за тебя, мразь, попадет твоя семья, невинная женщина с ребенком? А если брат за убитого вендетту объявит? Ты, подлец, об этом думал?

Короче, говорить много с покойником не буду, с сегодняшнего дня месяц тебе на все, чтобы по-тихому исчез из нашей жизни. Разведешься и пи*дуй со своей сучкой на все четыре стороны. И чтобы после, ничего о тебе не напоминало. Все, закончили разговор, время пошло!

Я начал метаться, ища лазейку для выхода из создавшейся ловушки. Прикидывал разные варианты, но все не то. Мне нужно было хотя бы еще полгода времени, а был только месяц, чтобы приобрести за границей жилье и вывести в офшоры счета. На подходе еще две сделки, обещавшие хороший куш и существенное пополнение тех же счетов. Да и квартиру Марго надо продать за нормальную цену, а не за бесценок. Не мог я все бросить и опять, оставшись нищим, подниматься с низов. Все чаще в голове начала закрепляться мысль, показавшаяся вначале абсурдом, а потом и реальным спасением. Пока я не разведусь с Полиной, Синягину нет смысла сдавать бандитам наше с Марго местоположение. Побоится дочку с внуком подставить. А может, нас и не найдут вовсе, вон, спокойно два месяца прошли, ничего же страшного не произошло.

Значит, Синягина любым способом надо устранить и забрать у него из сейфа наше досье, которое он при мне туда положил. Неделю я ходил, обдумывая с Марго будущее преступление, которое уже не пугало, а казалось логичным и правильным.

Как всякий автомобилист, знал в нескольких автосервисах слесарей. За годы владения автомобилем прекрасно изучил, кто на что способен, и кто может исполнить мой заказ. Всего-то немного поковыряться в машине, повредив тормозные шланги или аккуратненько разгерметизировать тормозную систему, чтобы очень правдоподобно отказали тормоза.

Например, уровень тормозной жидкости уходит, ты жмешь на педаль, завоздушиваешь остальные контура, и тормоза «проваливаются» на серпантине. Главное потом, чтобы при осмотре не обнаружили, что кто-то специально все сделал. А я хорошо заплачу за такой пустяк! Выбрал одного ханурика из тех, про которых говорят, что руки у них «золотые», а горло «запойное». Он и помог мою задумку осуществить. Да так все удачно совпало вместе с Егоркиной болезнью, что осталась только сделать скорбное лицо, принимая соболезнование от всех желающих выразить их на похоронах тестя.

Вскоре стало понятно, что надежда на то, что уголовники нас не найдут, растаяла, как облака в небе. Растаяло без следа и досье, которое было в Синягинском сейфе. И это здорово беспокоило, ведь такие документы могли всплыть еще в чьих-либо руках. Куда эта сволочь мог их запрятать?

Да еще и Марго обрадовала тем, что забеременела и будет рожать ребенка. Как же все не вовремя, но мы хотя бы смогли выиграть время для подготовки к побегу. Да еще жадность Марго не давала ей покоя, и она решила обобрать Полину до нитки, прекрасно зная, что помогать той некому. А она для дела потерпит рядом с нами моего сына, если наш будущий ребенок от такого присутствия только выиграет. Она с увлечением продумывала все детали плана, находила исполнителей и свидетелей, кого покупая, а кого и запугивая. Жилье за границей в одной из нейтральных стран, перевод денег в зарубежные банки, продажа квартиры здесь, визы, шенген и множество таких дополнительных обязательств и условий, про которые мы и не подозревали — все накатывалось, как снежный ком. Но когда-то все заканчивается, — все хлопоты и приготовления завершились. Осталось только выехать за границу, чтобы начать новую жизнь в новой стране, с грохотом захлопнув дверь в старую.


Глава 16


Время… как же по-разному оно могло течь. Рядом с Олегом летело стремительно, все плохие мысли мгновенно покидали мою голову. Без него, — тянулось тягучей патокой, заставляя возвращаться в реальную жизнь, с ее проблемами, которые никуда не делись, только немного приглушились мои страхи и нервозность от уверенности, что все будет хорошо. Я опять была вынуждена появиться для допроса к так запомнившемуся мне следователю, вот только, как отличалось это посещение от предыдущего! С двумя адвокатами за спиной, величаво вплыла в кабинет, где ждал представитель богини правосудия — Антонов Андрей Васильевич. Чтобы, удобно расположившись на предложенном стуле, оценить представшее передо мной действо. Легко и профессионально отметались, как несущественные, еще недавно страшно звучавшие обвинения в краже акций у мужа. Небрежным жестом была предоставлена выписка из реестра акционеров концерна, с подтверждением моего владения акциями и передачи части их во временное пользование Алексею Варламову. Какой смысл был с риском красть у самой себя, когда, обратившись в депозитарий, я могла продать гораздо большую часть такой собственности, получив деньги на расходы? Справки из банка о наличии внушительных сумм на счетах, оценочные акты независимых риэлтерских компаний о стоимости, принадлежащей мне недвижимости. И прочие подобные им документы, вместе с ходатайствами о присоединении к делу, также не вписывались в нарисованную картину законченной наркоманки, с жаждой добывания денег любым способом, на вожделенные дозы наркотика. Не зря, после почти получасовой беседы со строгой врачебной комиссией, на свет появился документ, подтверждавший, что никакой склонности к приему наркосодержащих препаратов у меня не было и не наблюдается. Видя, как неприязненно кривится лицо следователя, по мере извлечения из недр портфелей адвокатов все новых и новых доказательств моей непричастности к обвинению, я все больше укреплялась в мысли, что весь разыгранный совсем недавно в этом кабинете фарс был направлен только на одно: напугать меня, как можно больше, состряпанными на скорую руку доказательствами, чтобы под любым предлогом изолировать на некоторое время за решетку, где непременно оказалась бы под напором растерянности и страха, если бы дала хоть небольшую слабину в своем тогдашнем поведении. А значит, Алексею жизненно необходимо было выиграть время и желательно, чтобы я в этот период не путалась у него под ногами. Видимо, не все так гладко в выполнении задуманного, что-то на момент исполнения оказалось не готово или пошло не так. Надо внимательно посмотреть все выписки с расчетных счетов, проанализировать движения финансовых потоков и заключенных контрактов. Ведь Алексей был не в безвоздушном пространстве, он жил в окружении людей и непременно оставил следы своей деятельности, необходимо только найти их. Пусть я обещала Воскресенскому не вмешиваться, но кто запретит сделать от имени собственника запросы в банк на выписки, посмотреть в концерне кассовые книги, сделки, распоряжения, приказы. Олег отлучил меня от работы, но думать и анализировать запретить не мог. И сейчас, когда я немного отошла от острых впечатлений, вполне могу себе это позволить, времени предостаточно. Пусть его юристы работают, мешать им не собираюсь, но надо позвонить на фирму и прежде всего переговорить с генеральным директором, а там видно будет.

Между тем, на свет появилась очередная бумажка моих, а вернее Воскресенского, адвокатов, которая была зачитана вслух. Как прекрасно звучало: «Ходатайство о прекращении уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления!» Надеюсь, что хоть эта часть неприятностей не будет больше висеть над моей многострадальной головушкой и все доказательства непричастности учтутся. Я больше не боялась и была не одна, Алексей и в этом просчитался.

Опять вернулась мыслями к тем, кого в последнее время все чаще ставила рядом — Егорка и Олег.

Не была дурой, чтобы не понимать, что не так просто ставлю их имена рядом. Сын всегда будет в моем сердце главным мужчиной, а второй, не спрашивая, быстро и уверенно занял свое место в том же глупом женском сердце.