С этими словами я резко раздвинул в стороны ее длинные ноги, приставляя к готовому для вторжения влагалищу давно налитый член. Полина инстинктивно двигалась навстречу уже желанному вторжению, но я не вошел, а лишь провел тяжелым членом скользящим движением вдоль половых губ до лобка, задевая пульсирующий клитор и медленно возвращаясь обратно.

Полина ерзала подо мной, пытаясь хоть немного ослабить натяжение возбужденной кожи под двигающимся членом.

— Я хочу услышать, как ты просишь вставить мой член в твою готовую мокрую киску и оттра*ать тебя до множественных оргазмов, не одного. Нет, детка, их будет много, будет чувствительным твое жадное ненасытное влагалище до того, что ты так жаждешь заполучить в него. Я хочу услышать твои слова. Иначе ничего не будет, так и знай!

— Сволочь наглая, Олег, какая же ты беспринципная сволочь, за что ты так мучаешь меня?!

Ненавижу тебя, Олег! Ненавижу!

— И хочешь, да, девочка? Так ненавидишь, что хочешь до ломоты в теле. Очень хочешь, признайся, и я засажу тебе по самые яйца! Тебе же нравится, что я такой, это доводит?

— Да, оттра*ай ты меня, я хочу твой член, такой большой и горячий! Я хочу его, хо-чу!

— Вот видишь, ты смогла, моя девочка. Ты получишь его, он твой, весь, на всю длину, только для тебя одной. Бери, пользуйся, кричи и наслаждайся! Просто наслаждайся…

Она неосознанно, до боли вцепилась в мои плечи, и я ощутил остроту коготков у этой хищной до удовольствий киски!

— Сейчас, я помогу тебе, и ты получишь свой выстраданный оргазм. Двигайся мне навстречу, лови ритм!

Но Полина явно не слышала меня, она находилась в своем мире и слова для нее сейчас, как шумовое сопровождение. Осознанность придет потом, а сейчас она хотела только меня и свое удовольствие!

Я не вошел, а снова с силой потерся об нее, немного надавил членом и провел головкой по половым губам. Она давно готова принять меня, давно ждет и буквально пылает. Начал постепенно входить внутрь, мучительно медленно и сладко, сдерживаясь, чтобы не сорваться и не начать двигаться так, как хочется мне. Нет, надо понемногу. Погружался на всю длину, полностью, с шумом выдыхая от того, как ее мышцы крепко обхватывали мой член. Обалденно узко и приятно, даже не верилось, что это влагалище рожавшей женщины.

Также медленно я вышел из нее, одной рукой упираясь в кровать, а другой, схватив ее за шею, не давая повернуться.

— Смотри на меня, хочу видеть, как ты содрогаешься подо мной и кричишь как кошка, требуя насаживать тебя еще и еще!

Она вздрогнула и вышла из своего транса, чтобы осознанно посмотреть мне в глаза, пытаясь понять, чего я еще хочу от нее. А я остановился, поддразнивая, и Полина простонала срывающимся голосом: «Олег!», пытаясь хоть как-то повлиять на меня. Но это просто небольшая уловка, чтобы возбудить ее еще больше. Глубоко и резко вхожу и полностью выхожу обратно, выдерживая амплитуду движений. Так продолжалось несколько минут, каждый раз она вскрикивала, и с новым толчком все громче и громче, пока не сорвалась в крик. Она кончила подо мной, со мной, и я ощущал, как нежные стенки в экстазе сжимали мой член.

— Я здесь, с тобой, тебе сладко, моя хорошая? Я возьму тебя, как ты хочешь, как похотливую су*ку под своим самцом. Тебе ведь это сейчас нужно? Так? Скажи, я не слышу тебя! Скажи под кем ты сейчас так стонешь, не слышу!

Сменил темп, чтобы дать ей время прийти в себя, и начал двигаться медленно и нежно, потом снова, сменяя ритм. Чередуя резкий и тягучий темп, снова двигаясь резкими толчками. Она дрожала, пыталась отодвинуться от полноты эмоций, нахлынувших со всех сторон. Я слышал, как она повторяла мое имя, то ли жалуясь, то ли призывая присоединиться к ней в приближающейся кульминации. Я накрывал ее собой и, придерживаясь на локтях, ложился сверху, немного придавливая своим весом к кровати, начиная двигаться резко, не сдерживаясь, все глубже, с подступающим остервенением. Пока не почувствовал, как ее мышцы снова крепко сжали меня, содрогаясь и начиная выдаивать мой член с неожиданной силой, заставляя сорваться в яркий и долгий оргазм, рыча охрипшим голосом ее имя…


Полина лежала у меня на груди, прижавшись всем телом, а я, держа ее в объятиях, играл шикарными длинными волосами. Мы отдыхали уже несколько минут после того, как малышка получила очередной оргазм, выкрикивая раз за разом мое имя. Но вот так лежать и ощущать ее тело, и при этом не брать его, оказалось для меня какой-то пыткой, и поэтому я подхватил Полю под попу, заставляя ее усесться мне на член.

— У тебя красивое тело. Иди ко мне, девочка, я хочу еще.

— Олег, ты ненасытен, затра*аешь меня до смерти!

— Подо мной еще никто не умирал, значит, ты будешь первой!

Я наклонил ее ближе к себе и вошел в лоно, страстно шепча какую-то хрень на ухо, наполняя комнату тихим голосом и стонами. Я бездумно говорил ей пошлости, которые только приходили на ум. Мне нравилось ее девичье смущение, оно и меня заводило новым вожделением.

Вставляло с этой маленькой женщиной так, как не заводило ни с кем, и это было неправильно и опасно, так не должно быть. Вот о чем я думаю, когда все заканчивается, когда ко мне, наконец, возвращается способность мыслить. И я опять не могу ничего с собой поделать. Разве только хрипло вздыхать, выдавая стон с мыслями «Да пошло оно все на*рен!»

Пальцы впивались в ее ягодицы, и я знал, что еще секунда, и потеряю контроль. Мы оба потеряем, и ничем не остановить этого страстного безумия. Но силы покидали, а страсть затягивала, и мое имя, громко выкрикнутое ею в момент оргазма, казалось таким правильным и желанным. Хотелось раствориться в этом роскошном теле, с готовностью, подхватывающей мой нарастающий ритм.

Я провел языком по ее шее, улыбаясь, когда она вздрогнула всем телом от того, что я неожиданно и бездумно подул на чувственную до болезненности от моих касаний, кожу, размазывая ладонью пот на ее теле. А потом потянулся к ее губам, руки заскользили вдоль бедер, и я ничего не мог поделать, кроме как снова войти в это сладкое тело. Желал снова ее целовать, но теперь совсем по-другому. Я не любитель целоваться, но губы Полины меня тянули неудержимо. С ней все было не так, непривычно мне. Прикоснуться чуть-чуть, невесомо, предвкушая, опять раскрыть своими губами ее, припухшие от моей первоначальной несдержанной страсти. Для начала очень нежно, почти невесомо, обводя своим языком по контуру сначала нижнюю, а потом и верхнюю губу, чтобы перейти от поцелуев — прикосновений, к поцелуям — покусываниям. Захватывая своими губами и несколько раз слегка прикусывая зубами, все сильнее и дольше с каждым разом, вызывая ее всхлипы, посылающие сильный импульс в мой член, который опять подскакивал, как стойкий оловянный солдатик. Я знал, что сейчас причинял ей легкую, но такую сладкую боль, от которой мы оба не могли отказаться, проводил языком по ее шее, ощущая жаркое биение бегущей крови. Эта нехитрая ласка…, но мне нравилось, как она реагирует на нее. Ее артерии с напором гоняли вожделение, разгоняя по всему телу, я уже чувствовал пульсацию крови под своим языком и дурманящий запах спелых яблок. Запах, который отныне запомню, как только ЕЕ, запах вожделения и страсти этой распаленной мною девочки. Я целовал нежную кожу, положа пальцы одной руки на ее губы, чтобы не пропустить ни одного их движения, когда она пытается вздохнуть или застонать под моими ласками. Я не давал этого сделать, мне нравилось даже в такой малости владеть ею полностью, ее вздохами и криками, закрывая зацелованный рот, запрещая любым звукам отрывать меня от прекрасного тела, дрожащего от ожидания, в изнеможении раскинувшегося подо мной.

И вот секунды сладострастия прошли, и ее тело совсем расслабилось, позволяя лежать подо мной, не имея сил на то, чтобы пошевелиться.

— Малышка, это какой заход был? Я тебя не заездил? Ты ходить-то потом сможешь?

— Сволочь самодовольная, вот что ты хочешь от меня услышать? Хвалебную оду своему агрегату?

Жеребец-производитель. Конь с яйцами. И как это, при такой неутомимости и охоте, ты еще полгорода не обрюхатил, и детишек не наплодил?

— Не говори так, а то рот с мылом помою! Я не смешиваю удовольствие с делом. Мне дети пока не нужны, слишком все неустойчиво. Вот лет через пять подберу себе цыпочку голубых кровей, тогда и о наследниках подумать можно.

Я был прав, тело получило свое, наваждение спадало, и сейчас видел, что моя партнерша уступает во многом бывшим куклам. Опыта маловато, уверенности тоже, раскованности не хватает и придется постараться, выбивая из нее все то наносное, что в сексе будет мешать. Все ханжеские наставления, правила, условности. В моей постели их давно нет и не будет. Я сам знаю, чего хочу.

Хочу и получаю! Пожалуй, мне предстоят нескучные три месяца. Может, мои старания в будущем будут по достоинству оценены каким-либо сявкиным мужиком, вон какой подарок от меня получит в дальнейшем для своих забав.

Тело было расслаблено и довольно. Фигурка этой пигалицы для тра*а в самый раз, грудь вмещалась приятной тяжестью в руку, так как я любил, понял это сразу, поэтому позволил себе распустить язык, что обычно со своими девками не делал.

— А ты хороша, классно подмахиваешь, старательно, пусть пока и неуверенно. Ничего, потренируешься и будешь подкована на все сто! Найдешь себе под бочок замену сбежавшему мужу, и будешь нового ублажать со знанием дела, чтобы любил и деньгами снабжал. Извини, если силу не рассчитал и задницу немного подпортил синяками. Так помацать в процессе хотелось на упругость и выносливость. Сама виновата, вон как плечи мне расцарапала когтями, саднить начинают. Ты не ядовитая, нет, противоядие не понадобится?

— Когда это я успела, что ты придумываешь?

— Ха, а это кто, соседка приходила, а ты и не заметила? — с этими словами я повернулся к ней спиной, и Полина ошеломленно уставилась на заметные красные полосы на моих плечах, которые начинали немного ныть.