Несомненно, мистер Тернер уверен, что она прыгнет к нему в постель. Возможно, раньше женщины так и делали. Его магнетизм ощущался, даже когда он не смотрел в ее сторону. Женщины с готовностью падают в объятия таких мужчин, как он, — мужчин, обладающих той грубой привлекательностью, от которой перехватывает дыхание, при этом достаточно веселых, чтобы впоследствии еще и посмеяться над произошедшим.

Несмотря на внешнюю легкость, он давно решил обратить на нее всю свою энергию.

Всего год назад она была украшением любого бала, брильянтом самой чистой воды, объектом поклонения всего города, невестой лорда. Она была почти принцесса, но все осталось в прошлом.

Потом в ее жизнь бесцеремонно вторгся Эш Тернер. Для него мысли о ней — лишь запоздалое увеселение. Кумир сгорел в огне насмешек, брильянт оказался лишь ледяным кристаллом, растаявшим без следа в потоке жарких сплетен.

Этот человек отобрал у нее имя, приданое, все. Если после всего этого мистер Тернер полагает, что сможет добиться от нее хоть толики внимания, он глубоко ошибается.

* * *

Эш Тернер испытывал необходимость поговорить с братом о внезапном отчуждении.

После ледяного взгляда, наполненного страхом и внезапным осознанием предательства, мисс Лоуэлл перестала смотреть в его сторону. Эш счел это дурным знаком. Подали пудинг — отличный повод прекратить разговор, — и она принялась ковырять ложечкой фрукты и крем. Губы ее были плотно сжаты, цвет лица из бело-розового стал сероватым.

Шею украшала золотая цепочка. Тяжелый медальон провалился в вырез платья. Эш испытал внезапную зависть к этому предмету и подумал о том, кто бы мог его подарить ей и что спрятано внутри.

Вне всякого сомнения, Маргарет обдумывала, как дать ему достойный бой. Эш почувствовал себя грязным развратником, заботящимся лишь о собственном удовольствии. Несмотря на то что редко бывал в приличном обществе, он понимал, что исправить положение будет сложно. Эш представил, как произносит: «Нет, мисс Лоуэлл, я никогда не позволю себе применить силу. Я намерен заняться с вами любовью, но лишь по вашей воле. Вот и все». Судя по ее хмурому выражению лица, за такие слова он неминуемо получил бы удар вилкой в бок.

Слава богу, ножи убрали еще после ростбифа.

Маргарет перестала размазывать крем по тарелке.

Ужин был испорчен — Марк произнес извинения от имени джентльменов, — но Маргарет так ни разу и не взглянула на Эша. Это неправильно. И не должно продолжаться.

Когда она встала и собралась уходить, Эш последовал за ней. Они дошли до самой лестницы, когда Маргарет наконец повернулась. Она бросила на него уничтожающий взгляд, и мистер Тернер поднял руки, давая понять, что не причинит ей вреда.

— Мисс Лоуэлл. Боюсь, вы неверно истолковали слова брата.

Она едва слышно фыркнула.

— Я знаю, какие разговоры ведут джентльмены, оставшись в мужском обществе, — пренебрежительно заявила Маргарет. — Не думайте, что вам удастся это скрыть.

Под «джентльменами» она подразумевала Ричарда, Эдмунда Далримплов и им подобных. Эш представлял, что эти прожигатели жизни говорили о хорошенькой служанке с губами, словно созданными для поцелуев, и алебастровой кожей. Вне всякого сомнения, когда они приезжали сюда, не упускали случая добиться ее внимания. Вероятно, именно в связи с этим миссис Бенедикт была вынуждена утвердить определенные правила. Эти бесполезные нахлебники никогда не понимали, что такое уважение и взаимность. Внутри Эша вспыхнула злость, стоило ему представить, как могли докучать ей эти джентльмены. Но он не такой, как они.

— Нет, — резко возразил он. — Сомневаюсь, что вы знаете, какой я на самом деле.

— Вам нужны мои поцелуи. Вы хотите затащить меня в постель. И вы хвалились перед братом, что у вас все получится. Не увиливайте, мистер Тернер. Вам нужно то же, что и всем джентльменам.

— Вы не можете знать, чего я хочу, хрипло сказал он, не сводя с нее глаз. Маргарет была одного с ним роста и стояла так близко, что он мог схватить ее и поцеловать, даже не спрашивая разрешения.

— О? — в ее голосе было столько презрения.

Эш сделал шаг, и после всех столь смелых высказываний ее глаза распахнулись от ужаса. Она молча смотрела на Эша с таким выражением, словно ждала, когда на нее наконец свалится то, что ей неминуемо придется вынести. Что же происходит с ней, ведь она даже не вздрогнула, когда он положил руку ей на плечо? Его пальцы коснулись золотой цепочки на шее.

— Так вы себе представляете прелюдию перед соблазнением? — надменно спросила Маргарет. — Вызвать мурашки — единственное, на что вы способны?

Эшу показалось, или ее дыхание сбилось? Он расстегнул замок, и тяжелая цепочка упала в его ладонь. Медальон лежал на груди, и она потянула цепочку. Украшение было удивительно красивой работы, металл потускнел от времени, что позволяло предположить, что у него в руке семейная реликвия.

Маргарет попыталась вернуть себе медальон, но Эш увернулся и крепко сжал его в руке.

Интересно, чье лицо он увидит, когда справится с замком? Был ли это Ричард или, что еще хуже, Эдмунд…

— Верните. — Маргарет попыталась выхватить медальон.

Эш порылся в кармане в поисках щедрого подарка, полученного днем.

— Это, — торжественно произнес он, — универсальный ключ. Я получил его сегодня от миссис Бенедикт. Он откроет любую дверь в доме. И вашу в том числе.

Эш взялся за железный стержень и продел золотую цепочку через витую дужку ручки. Ключ скользнул вниз по цепочке и звякнул, ударившись о медальон. Маргарет подскочила от неожиданности. Затем он взял ее за руку и вложил все в ее ладонь — ключ, цепочку, медальон.

— Мне не нужен поцелуй, — сказал мистер Тернер. — И я не собираюсь тащить вас в постель. — Он накрыл ее руку своей, заставляя сжать пальцы. — Я не хочу ничего брать. Понимаете?

Маргарет с трудом сглотнула и покачала головой.

— Я хочу, чтобы вы сами подарили мне поцелуй. Мечтаю, чтобы вы забыли того глупца, что подарил вам это, а потом бросил. — Эш сильнее сжал ее ладонь. — Вы должны знать, что я не буду докучать вам, если у вас не появится желания поцеловать меня. Вы с легкостью сможете от меня избавиться. Надо будет просто сказать: «Эш, я не желаю быть рабой вашей любви». И я уйду. Давайте. Попробуйте.

Маргарет подняла на него глаза.

— Мистер Тернер…

Он поднес палец к самым ее губам, так близко, что ощутил теплое дыхание.

— Неверно. Для начала вы должны называть меня Эш.

Она отвернулась и стала теребить локон, выбившийся из прически. Даже затянутые в тугой узел, эти волосы казались красивыми. Если их распустить, должно быть, они будут доставать до талии.

— Что же вы, — сказал Эш. — Я же прошу о такой малости.

— Разве существует такое христианское имя, Эш? Чем плохо быть Люком, или Джоном, или Адамом?

Он предпочел бы говорить совсем не об этом.

— Это не имя, данное мне при крещении. Это… меня просто так все называют. — Мать выбрала для имени каждого ребенка целый стих из Библии. Требовалось время, чтобы прочитать его полностью. — У меня нет имени, лишь пометка, сделанная в приходской книге. Но это не имеет сейчас никакого значения. Все зовут меня Эш. И если вы отказываетесь быть рабой моей любви, по крайней мере, сделайте одолжение и перестаньте называть меня мистер Тернер.

Она смотрела на него из-под упавшей на лоб пряди волос. Впервые за весь вечер он заметил, что, когда ее губы растягиваются в улыбке, на щеках появляются небольшие ямочки. Едва заметная, изящная черта, казавшаяся иллюзорной, как отражающийся в водной глади лунный свет. Он ждал затаив дыхание. Маргарет разогнала наваждение одним движением головы.

— Это слишком фамильярно. Люди скажут… — Она замолчала и провела рукой по складкам на юбке. — Они скажут, что я позволяю себе больше, чем должно по моему положению.

Эш пожал плечами, стараясь скрыть реакцию на ее слова. В мисс Лоуэлл столько страсти. Она умна. Обладает незабываемой красотой. И при всем этом не хочет занять место выше того, что определено ей жизнью? Какая досадная непредусмотрительность.

Возможно, тот, чей портрет спрятан в медальоне, ответил бы на этот вопрос.

— Могу себе представить, — тихо произнес Эш, — что вы всю жизнь слышали о своем положении. Вам постоянно твердили, что вы можете делать, а на что не имеете права из-за вашего рождения, являвшегося ошибкой.

Ноздри раздулись, и она с силой сжала переданный ей ключ.

Эш продолжал:

— Что они все знают? Знают ли те тайные мечты, о которых вы шепчете в ночи? Не позволяйте вашему положению задушить вас.

Грудь Маргарет оставалась неподвижной, словно она не смела вздохнуть.

— Если вы считаете меня недостойным даже прикоснуться к вашей руке, забудьте все, что я сказал.

Ее пальцы скользнули по запястью, словно она ощущала его дыхание собственной кожей.

— Прошу вас называть меня Эш, — повторил он с улыбкой. — Не для меня, пусть это будет брошенный вами вызов. Называйте меня Эш, потому что вы это заслужили. Потому что ваше положение — всего лишь запись в приходской книге, а не смертный приговор.

Маргарет сглотнула вставший в горле ком и чуть подалась к нему, совсем немного, даже не на дюйм, но все же она стала ближе. Эш стоял не шелохнувшись, мечтая, чтобы она сделала шаг. Маргарет приоткрыла рот и облизала губы. Кровь вскипела в нем при виде нежно-розового язычка.

— Эш. — Сказав это, она выдохнула так, словно произнесла самое отвратительное имя в мире.

Он смотрел на нее, опьяненный увиденным. Да. Да.

— Да? — Голос его звучал хрипло.

Маргарет смотрела прямо ему в глаза. Он видел, как она собирается с силами, как напрягается каждая клеточка ее тела, которое он так страстно желал. Маргарет расправила плечи. Ему казалось, что он уже ощущает вкус ее губ.