Тео покачал головой.

— Извини, Роуз. Ты дважды промахнулась. Для начала, я никому о тебе на работе не рассказывал.

— Нет?

— Нет.

— Что, никогда? — Я почему-то была разочарована.

— Я не распространяюсь о своей личной жизни. Сижу тихонько за столом и притворяюсь, будто свожу баланс, а на самом деле размышляю над теорией Большого Взрыва. И твой домашний номер я никому не давал. У них есть только мой мобильный.

— Понятно.

— По-моему, это не он, — рассудительно произнес Тео. — Ведь, если подумать, у него сейчас появилась девушка, Пенелопа Бойнк. Она заходила на прошлой неделе, и он с гордостью представил ее всем нам. Кажется, они встретились на каком-то тренинге. У нее с детства проблемы с самооценкой из-за нелепого имени. Нет, я сильно сомневаюсь, что это Колин, — уверенно заявил он. — Он слишком доволен жизнью.

— О. Тогда кто это?

— Понятия не имею. Почему бы тебе не добавить его в черный список и покончить с этим?

— Но ведь для этого нужно знать номер, об этом ты не подумал?

— Не знаю. Позвони в телефонную компанию и спроси. И он никогда с тобой не разговаривает?

— Никогда. Только тяжело дышит в трубку. Больной придурок.

— Тогда смени номер телефона.

— Ну уж нет. Иначе он подумает, что выиграл. Мне и так в прошлом году пришлось три раза менять номер из-за всех этих переездов, и я не собираюсь делать это в четвертый раз. — На экране появились титры. Я с усилием поднялась с кровати и подавила зевок. — Я умираю от усталости.

— Я тоже. Давай спать. — Тео выключил свет, проверил дверь черного хода и повесил цепочку на входную дверь. Мы вместе поднимались наверх. Было забавно слышать скрип ступеней под нашими ногами. Но я была слишком измучена, чтобы стесняться этой внезапной интимности, напротив, мне это показалось очень милым и приятным. Я вдруг представила, как мы лежим вдвоем в кровати — ничего эротического, разумеется, — и читаем каждый свою книгу. Он — Стивена Хокинга, а я — Рут Рэнделл. Обожаю детективы. Чем запутанней сюжет, тем лучше. Я обычно всегда догадываюсь, кто убийца, потому что, как я уже говорила, умею читать между строк.

— Спокойной ночи, Роуз, — мягко проговорил Тео.

Я задержалась у двери в спальню.

— Спокойной ночи. Кстати, как у Бев сегодня дела? — спросила я. — Я совсем замоталась и не перезвонила ей.

— Я разговаривал с ней утром, у нее вроде было плохое настроение. Она сказала, что с большей охотой помогла бы тебе.

— Правда? — спросила я, поворачивая ручку двери.

— Да.

— Хотела бы я взять ее в помощницы, — устало проговорила я. — Мне бы помощь не помешала. Вообще-то… ой! А ведь это отличная мысль! — И вдруг, в приливе радости и облегчения, я сделала кое-что мне несвойственное. Шагнула вперед и поцеловала его в щеку. Не смогла удержаться. — Ты гений, Тео! Спокойной ночи.


— Я бы с удовольствием помогла, — сказала Бев на следующее утро. — Но что скажет твое начальство?

— Я только что поговорила с Линдой, а что подумает Рики, меня нисколько не волнует. Я завалена работой, но до тех пор, пока люди пишут мне, обращаются ко мне лично, я обязана им отвечать. Тем более что из-за этой истории с Электрой мне приходит все больше и больше писем.

— Тогда договорились, — сказала Беверли. — Я выезжаю. Бюро подбора временного персонала с Хоуп-стрит, — засмеялась она.

— Видела вчера Беа? Как она? — спросила я.

— О… нормально, — безразлично ответила Бев, хотя я заметила некоторую напряженность в ее голосе. Наверное, Беа нечаянно ее обидела. Но я не стала выяснять.

— В каком она была настроении, когда вернулась после обеда с Генри?

— Ну… по-моему, она была очень довольна.

— Правда? А когда Генри за ней заехал, как он выглядел?

— Ну… он тоже был доволен. Улыбался во весь рот.

— Интересно. Может, у них все-таки что-нибудь получится?


К обеду я поняла, что ничего у них не получится.

— Я струсил, — сказал Генри. Он звонил по мобильному из магазина нижнего белья, где покупал себе корсет. — Хотел признаться во всем, но она без умолку твердила о вечеринке, о том, как злится на сестру за то, что та уехала кататься на лыжах с новым бойфрендом, о том, как он невыносим и как ей помогла Беверли…

— Значит, у тебя просто не было подходящего момента.

— Нет. И она ждет меня на вечеринке, не могу же я не прийти. Нет, это не для моей жены, это для мамы, — объяснил он, обращаясь к продавщице. — Да, вы не ошиблись — для мамы. Она обожает отделку из перьев марабу.

— Значит, придется тебе придумать, как поделикатнее ей признаться, — сказала я. — Если ты с ней не порвешь, она будет надеяться, и надежда ее убьет.

— Понимаю. Да, да, она очень молода — в душе. В мае ей будет шестьдесят восемь. Ты права, Роуз, я так и сделаю. Если Джоан Коллинз можно, почему бы и нет?

— Мы с Генри чудесно пообедали, — весело сообщила мне Беа несколькими минутами позже. — Все прошло замечательно. Сначала он вроде был немножко напряжен, но вскоре мы уже вовсю болтали. Он собирается на вечеринку, а это хороший знак, как ты думаешь?

— Ммм, да, — сказала я. — Это хороший знак.

— Тебе ведь правда кажется, что я ему нравлюсь? — обеспокоенно спросила она. — Может, он тебе что-нибудь говорил?

— О нет, мы вообще об этом не говорили. Но я уверена, ты ему… нравишься. Слушай, Беа, я не могу разговаривать. Бев приедет с минуты на минуту. Теперь, когда она тебе больше не нужна, она будет помогать мне пару дней.

— И тебе тоже! Она просто прелесть. Мне она очень понравилась, — тепло добавила Беа, — и Тревор просто чудо. И Генри от него без ума — хорошо, когда мужчина любит животных, правда?

Я вспомнила Рики.

— Хмм. Зависит от ситуации.

— Ладно, Роуз, мне тоже пора. Увидимся на вечеринке.

Через десять минут Беверли уже расположилась за столом Серены, и Тревор рядом с ней. Я показала ей, что к чему.

— Вот журнал регистрации писем и ключи от шкафчик а с картотекой. А в этой папке — различные брошюрки, которые я рассылаю вместе с письмами. Вот адресная книга — наша библия — с телефонами групп поддержки. Работа несложная, — добавила я, — но требует внимания. И, надеюсь, тебя не раздражает шум.

— Раздражает? — изумленно воскликнула она. — Да я в восторге от шума! — Она огляделась: комната была похожа на муравейник. — Мне так нравится! — Она покачала головой, не в силах поверить своему счастью. — Я в офисе, Роуз. Тут полно людей — это же здорово!

И я с сожалением подумала: да, здесь действительно здорово. И мне очень будет не хватать этого шума. Меня захлестнула волна паники и уныния, но я вернулась к работе.

Через час Беверли уже была как рыба в воде, и работы стало наполовину меньше. Мне даже не пришлось подходить к телефону — с тайным сознанием превосходства я слушала, как она экспромтом отвечает на звонки. На Треворе был красный комбинезончик с эмблемой «Лапы помощи». Он спокойно лежал рядом с инвалидной коляской и с довольным видом покусывал голову игрушечной гориллы. Эта игрушка явно помогала ему справляться со стрессом.

— Какой милый кармашек у него на комбинезоне, — сказала я. — Раньше я его не замечала.

— Да, в нем удобно хранить вещи. Кажется, у Тревора появился хороший материал для колонки на следующей неделе, — добавила она. То и дело подходил кто-нибудь из сотрудников и гладил его за ухом. — Ладно, вернемся к работе. — Беверли просмотрела все новые письма: ее лицо выражало искренний интерес и сопереживание. — Невероятно, — вздохнула она.

— Что у нас сегодня?

— Болезнь Альтсгеймера, недержание, контрацепция, депрессия, пропавшие родственники, клептомания и стресс.

— О'кей, тогда мне лучше приняться за ответы.

— И одна женщина с ТП.

— Это еще что?

— О, извини, — травма позвоночника. Ее сбила машина, водитель скрылся, нижняя часть тела осталась парализованной. Ей двадцать девять лет, она в депрессии, от нее ушел парень, и она подумывает о самоубийстве. Боже, — вздохнула Беверли, покачав головой. — Я понимаю ее как никто другой.

— Тогда ты ей и ответь, — сказала я.

— Что?

— Напиши ей ответ.

— Ты серьезно?

— Да. Я подпишу письмо — ведь она писала мне, — но ты можешь набросать черновик.

— Но я же не психолог, Роуз.

— Нет, но мне никогда не понять ее так хорошо, как тебе.

Беверли улыбнулась.

— Ну… ладно. Если ты уверена, я готова попробовать. — Она взяла блокнот и начала писать.

Какое-то время мы работали в дружелюбном молчании, и тут я вдруг вспомнила. Голова у меня была забита другим, и я только сейчас вспомнила.

— Беверли, на днях ты сказала, что хочешь о чем-то со мной поговорить.

— О. Да-а-а… — Она поерзала в кресле, и шея у нее покраснела. — Да, точно. Ну, знаешь, может, это и не важно, поэтому я и не была уверена, стоит ли вообще тебе говорить…

— О чем?

— О том, что… Ну, понимаешь… Ситуация довольно неловкая, то есть в принципе все может обернуться нормально, но…

Черт возьми, что она несет?

— Это тебя касается? — спросила я.

Она отрицательно покачала головой.

— Меня?

— Вроде того. Ну, в общем да. Тебя это касается. Точнее, это касается Эда…


— Чем она только думала? — спросила я Беа через пять минут. — У Беллы точно с головой не в порядке. — Я понизила голос — не хотелось, чтобы весь офис меня слышал. — Уехать кататься на горных лыжах за десять дней до открытия офиса это одно, но пригласить моего бывшего мужа на эту чертову вечеринку — совсем другое.

— Боже, — ахнула Беа. — Она все-таки это сделала?

— Да. Бев только что мне сказала. Она проверяла приглашения по списку Беллы и вдруг увидела его имя: «Эд Райт». Она чуть с ума не сошла, сомневалась, говорить мне или нет, потому что знала, что я приду в ярость. Но потом решила, что я должна знать.