— Подожди, а что это тебя занесло в наши края? Да еще на такой крутой тачке?

По правде говоря, она таковой не являлась. Но Малкольм жил и дышал мнениями других людей, включая даже меня.

Он обвел машину широким жестом. Малкольм представлял собой совершенно определенный тип. Он носил хорошую одежду, которая всегда смотрелась так, как будто он ее украл. Слишком большого размера, слишком хорошо выглаженная и не такая засаленная, чтобы выглядеть как его собственная. Он знал все последние сплетни об актерах последних видеохитов. Он распускал сплетни обо всех, с кем спал. Кроме того, он любил ходить по магазинам и сегодня, похоже, немало потрепал свою кредитку. Машина была завалена пакетами.

— Что, нравится?

Я посмотрела на поток машин, который догонял автомобиль Малкольма и теперь мчался прямо на нас. Здесь нельзя было стоять.

— Да, а какая меховая обшивка сидений, — сказала я, и он пристально обвел взглядом машину, чтобы определить, что в ней мне может показаться пошлым. При этом он не обращал никакого внимания на машины, которым он мешал. Тихонько протянув руку, я подняла с переднего сиденья большой коричневый бумажный пакет с шоколадом фирмы «Хейг».

— Это тебе за сплетни, Малкольм, — сказала я и, повернувшись на каблуках, быстро пошла в обратном направлении.

Он завопил и дал обратный ход. Но сзади уже были машины, и они настойчиво гудели, не давая ему развернуться. Он орал и обзывал меня почем зря.

Хейговское лакомство было почато мной прямо на рабочем месте. Засунув кофейные трюфели за обе шеки, я определенно оправилась от утреннего шока. Но пока мне приходилось только надеяться, что перед закрытием Аманда отдаст мне деньги. Я не собиралась больше быть сексуальным сыщиком, раз не могла взимать с клиентов вознаграждение за услуги.

Между тем я успела отправить домой девочек-подростков с фильмами «Рисковый бизнес» и «Завтрак для пятерых». Мой достаточно злобный взгляд настиг Аманду перед самым закрытием. Она вручила мне конверт с наличными только тогда, когда я опускала решетку над входом. Было полпервого ночи, и я чувствовала себя так, как будто меня обделали с головы до ног.

— Спасибо, Аманда. Мне очень жаль, что все вышло не так, как ты надеялась. Я, правда, с нетерпением жду твоей свадьбы. — Я положила конверт в сумку, висящую на плече, потом пересчитала зелененькие и добавила: — Я ведь очень люблю свадебный торт.

— О, я полагаю, его все ждут не дождутся. Моя мамочка уже сшила платье, и она убьет меня, если я сейчас все отменю.

Я пристально посмотрела на нее:

— Но ведь он, м-м-м…

— По крайней мере, теперь мне известно, что глаз с него спускать нельзя. И буду спокойней спать, все зная.

Когда Аманда ушла, я проводила ее тяжелым взглядом. Сапоги на шпильках и юбка в обтяжку, длинные волосы и короткий ум. Я хотела проорать ей вслед какую-нибудь дразнилку — что-нибудь насчет слишком большого размера сами знаете чего, но потом подумала, что удалиться молча и с наличными будет просто супер.

Я села в свой маленький, пятилетней давности «лайзер» и постаралась приободриться мыслью о двухстах пятидесяти долларах и остатках шоколада. Я съела лишнего, и теперь мне нездоровилось. Но я была уверена, что это скоро пройдет, как только я быстренько доеду домой и возьму какую-нибудь хорошую книжку.

К сожалению, Аманда со своим сумасшедшим желанием не признавать правду разбередила мои сердечные раны. Было такое чувство, как будто, собираясь в отпуск, я забыла что-то важное. Наверно, это было просто обычное беспокойство и чувство вины, что я все еще не замужем и у меня нет троих карапузов.

Романов у меня было немного. Пара из них даже продлилась дольше, чем обычный срок использования зубной щетки. Но другие дали мне повод думать, что все мужчины — это прилипалы. С тех пор, как только привлекательный парень попадает в мой видеоряд, я тихонько повторяю это про себя. А брак с кем-нибудь из прилипал до сих пор, наверно, числится в списке самых кошмарных жизненных сценариев. Под грифом: «Опасно! Использовать только в случае крайней необходимости!».

Я никогда не умела обуздывать страстные порывы или учиться на ошибках. Но обладала редкой способностью наблюдать свои романы как бы со стороны, внутренним взором. Эти мысленные заметки, в основном предостерегающего характера, до сих пор взывают к моему разуму. Действительно, что могло быть хуже, чем втрескаться в первого встречного парня с глазами шоколадного цвета? Особенно, если он считал, что мне не мешает сбросить несколько килограммов.

Спустя три дня, негромко насвистывая «Que Sera Sera», я мирно расставляла на полке фильмы ужасов. Вдруг кто-то хлопнул меня по плечу.

Девушка была высокая и широкая. Она вполне могла только что выбраться из командной драки, чтобы тут же кинуться в схватку за черный пояс по «Лучшим развлечениям в мире».

— Чем я могу вам помочь?

Я успокоилась — сотрудница из отдела маркетинга, которую наняли после того, как начальник потребовал себе целый штат, очевидно, была внизу. Так что оба административных глаза были на мне.

— Ты Кэссиди Блэр?

Я кивнула.

— У меня есть подруга, — сказала она.

Я выжидала. Ее топ напоминал домкрат, в прямом и переносном смысле. Он не только поднимал ее тяжелую грудь, но и служил средством, заставляющим резко взмывать вверх сексуальную энергию окружающих. Ткань так растягивалась, что, казалось, вот-вот с треском лопнет. Внутри этого бастиона что-то явно собиралось пальнуть, и я не хотела быть на линии огня, поэтому отступила на шаг. В ответ она продвинулась к фильмам про Хэллоуин.

Я испуганно поперхнулась:

— Ну, здорово. Подруга? А вот я только шоу смотрю. Это отнимает так много времени…

Я тянула резину. Между тем ее соски уже были на взводе и, как заряженные пули, упирались в топ. Одно неверное движение — и она вышибет мне глаз. Девушка явно вооружилась целым арсеналом. И никогда не слышала, что такое комильфо.

— Подруга сказала, что ты можешь помочь другой моей подруге. Проблемы с бойфрендом. Очень секретно. Назови свою цену.

Я уже было открыла рот, чтобы наплести что-нибудь вроде того, что работа следователя не совсем удовлетворила меня и что я уже повесила на гвоздь свои кусачие розыскные трусы, но вспомнила о кредитном счете.

— Семьдесят долларов в час плюс внеурочные и сопутствующие расходы.

Про расходы я добавила, будучи ослеплена ее многочисленными сверкающими кольцами. Ее волосы были недавно подстрижены. Она благоухала «Шанелью №5» и просто излучала богатство. Я знала, что жадные свиньи всегда кончают плохо. Но я начала потихоньку покрывать свой кредит, и к тому же такая драма была в моем вкусе. Адреналин из меня просто фонтанировал, и я, волнуясь, прижала компакт-диск к груди.

Она кивнула:

— Прекрасно. Вот ее карточка. Позвони ей по номеру внизу завтра вечером после восьми. Она объяснит ситуацию.

Уже уходя, она обернулась и наградила меня такой прилипчивой полуулыбкой, как будто обсыпала мое лицо крошками от пирожного:

— И вот что — не болтай лишнего.

Я тоже кивнула, и она, тяжело ступая, протопала к двери. Да уж, в ее лице мне явно было с кем поговорить об излишках веса. Женские журналы давно внушили мне: выглядеть привлекательной значит выглядеть худой. Так что я почти двенадцать месяцев никого не привлекала, и, откровенно говоря, меня тоже никто не привлекал.

К сожалению, сейчас на моей талии был валик жира. Он рискованно перекатывался под кожаной мини-юбкой и, несомненно, подлежал уничтожению.

Я обходилась без униформы нашего видеопроката — голубых мужских брюк. Только надевала поверх своей одежды форменную рубашку. Начальством это не приветствовалось. Но пока мне еще никто не сказал, что полусвободная форма одежды плохо отражается на сбыте. А я чувствовала, что так не совсем продаю душу. Может быть, только сдаю напрокат — на несколько часов. Остаток дня я старалась угадать, кем же была моя визитерша.

Вечером я пошла на музыкальное представление с несовершеннолетним, также известным под именем Диклэн. Он носил молодежные спущенные штаны и футболку, как у латиноса. С возрастом я очень полюбила его ничем не оправданную преданность. Однако в то же время она нагоняла на меня какую-то моральную и сексуальную тоску. С эстетической точки зрения в нем трудно было найти недостатки, но после пары стаканчиков я чувствовала себя слишком старой и больной, чтобы касаться его девственной плоти. К тому же я противостояла соблазну, напоминая себе, что когда Рик Эстли уже вовсю исполнял свой хит номер один «Never Gonna Give You Up», Диклэн только пошел в начальную школу.

Музыка была громкой, пиво пенистым, и постепенно я почувствовала, что мое лицо само собой расплывается в улыбке. События последних нескольких дней выбили меня из колеи, и теперь я как будто чего-то ждала. Что-то должно было случиться, хорошее или плохое, пока не ясно. Я гадала, будет ли это связано с моей визитершей-сумоисткой. И с некоторым волнением ждала завтрашнего вечера, чтобы разузнать побольше о моей потенциальной клиентке. А под волнением я подразумевала страх.

В Диклэна с момента нашей первой встречи (а это произошло на Рандл-стрит, во дворе студии видеозаписи под названием «Биг стар»), казалось, влили целый галлон эликсира жизни. Усмешка его была так же широка, как дорожка, которую он прорезал, в танце прокладывая себе путь к сцене. Я же оставалась невозмутимой, сдержанной и настороженной. Вокруг стояла потная вонь от тридцати с лишним пьяных подростков. Кстати, в школе в день спортивных соревнований мне всегда хотелось притаиться за спиной какого-нибудь пожилого гражданина.

Вот почему я не принимала Диклэна всерьез. Связь с девятнадцатилетним парнем ничего не давала такой искушенной даме, как я. Но все же я периодически вылезала в места сбора. Хотя как сегодняшний концерт, так и вышеупомянутые спортивные соревнования не доставляли мне никакого удовольствия.