Амалия Март - Разгадай меня

Длинные громкие гудки вырывают меня из раздумий.

— Да, дорогой? — слышится высокий женский голос. Тот самый.

— Марин, напомни, ты во сколько завтра пацанов закинешь?

— С утра пораньше, я ж говорила. А что?

— У меня гости.

— Девушка? — тут же оживляется оппонент.

— Да, так что лучше позвони заранее, чтобы снова не спугнуть.

— Обычно они убегают задолго до моего прихода, мелкий. Так что я буду даже рада, если хоть одна задержится!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я тоже. Ладно, до завтра. Слышала? — это уже мне.

Я молчу. Смотрю на себя в зеркало и всё-таки вижу идиотку. Он был прав. Затем медленно перевожу взгляд на изуродованную занавеску и чертыхаюсь. Может, не заметит?

С тихим щелчком поворачиваю замок в двери и приоткрываю ее. Темный коридор освещается полоской света, бьющей из-за моей спины. В этом полумраке я сразу натыкаюсь на два сияющих океана синей воды. Рижский стоит у противоположной стены, засунув руки в карманы джинс и наблюдает за мной, как за диким зверем на территории саванны. Сексуальный, дьявол. И невиновный.

— Так значит…

— Ага. Не женат.

Я делаю робкий шаг и оказываюсь лицом к лицу с Лешей.

— Гуся — это уменьшительное от Агнии. Ага, Агуся, Гуся… — шепчу я, сцепляя руки в замок и отвожу взгляд.

— А я гадал, — тихо говорит он.

Мужские пальцы проводят по моей длинной челке и отводят ее назад. Я вздрагивают от этого жеста. Между нами накаленная темнота и сотня вопросов без ответов. Что будет дальше?

— Мне нравится твоя новая стрижка. Почему ты сменила цвет?

— На работу не брали.

— Сразу меня узнала?

— Конечно, — выходит хрипло и нервно.

— Мстила?

— Немного.

Он вглядывается в мое лицо, снова проводя пальцами по волосам.

— Я искал тебя. Обзванивал агентства, катался на метро, подключил к поискам друга.

— И не узнал у себя под носом, — обиженно говорю я.

— Ты хорошо замаскировалась, — хмыкает он. — У меня из улик были только синие волосы и татуировка на бедре. Маловато, не находишь?

— А лицо?

— А ты забыла про свой грим? Я даже не был уверен, настоящего ли цвета твои глаза. Да и не так много времени мы уделили всматриванию друг в друга, согласись.

Его голос такой спокойный и вкрадчивый. А меня кидает в жар. Не только от воспоминаний, но и от услышанных слов: он искал меня, все было настоящим, он не женат.

Что это значит для нас?

Агния

— Я дура, да?

Майя делает такое комичное лицо, что впору засмеяться, но мне отчего-то совсем не смешно.

— А кто из нас нет? — вздыхает она, поправляя взлохмаченные волосы.

Мы сидим на их кухне в полседьмого утра и встречаем рассвет. На мне — длинная футболка Лёши, на ней, очевидно, Влада. Это была бы идеальная картинка, как две подружки делятся секретами после умопомрачительной ночи, но… все слишком сложно.

Этот статус буквально приклеился к моему лбу в тот день, как я зарегилась в ВК. Словно для меня одной он придуман и был.

— Гусь, ну чего раньше не сказала? — журит меня подруга.

— Ну, не знаю, стыдно, наверное, было, развели меня, как дурочку. То есть, я думала, что развели. А он нет. Искал меня, понимаешь?

— Расскажи ещё раз, как вы встретились у него в конторе, и он тебя не узнал, — лыбится она.

Хотя не более чем полчаса назад покатывалась с моего детального пересказа событий недельной давности.

— Да ну тебя. Теперь-то что делать? Думаешь, с этого может что-то выйти? После того, как я чудила?

Май окидывает меня медленным насмешливым взглядом: голые ноги, мужскую футболку, растрепанные волосы.

— А ты разве ничего еще не решила?

— Ничего не было. Мы просто разговаривали, он уснул, я пришла к тебе.

— А почему?.. — снова красноречивый взгляд на растянутую футболку.

— Для удобства, — пожимаю плечами.

Ладно, было кое-что. Например, красноречивые взгляды, наэлектризованные прикосновения, обещания остаться — от меня и не торопиться — от него. И футболка. Мягкая, пахнущая стиральным порошком и им. Лучшая пижама, хоть было и не уснуть.

Ещё разговоры, такие неспешные, почти ленивые, ни о чем и обо всем на свете. А потом он заснул, так и не перейдя сгоряча проведенную мной границу. Что, безусловно, к лучшему.

— Леха классный, — как бы невзначай говорит Майя. — Странноватый и чересчур кудрявый, но прикольный.

— А мне нравятся его волосы! — непроизвольно вырывается у меня.

Май улыбается шире.

— Что? — раздражённо спрашиваю я.

— Ничего, просто… Не понимаю, о чем тут думать. Он свободен, явно помешан на тебе и красавчик. Ты тоже. И не надо мне сейчас про Стаса твоего втирать!

— Я и не собиралась, — опускаю взгляд на голые ступни.

Вру, конечно. Все разговоры о мужчинах рано или поздно сводятся к нему, но как тут иначе, когда он был первым, был вторым и был последним? А, нет, уже не последним. Неужели, наконец, разорвала черту?

— Гусь, хорошие подруги, наверное, промолчат, но я, как мы знаем, так себе, так что ни в чем себе отказывать не буду: Стас — говно, Леха — конфетка. Не просри.

Она протягивает руку и похлопывает меня по коленке.

— Ты его даже не знаешь…

— Если ты сейчас заступаешься за мудака, который тебе изменял, бросал твою сестру ради тебя, а потом тебя, ради сестры, то мне и знать его не надо, чтоб с уверенностью говорить: говно мужик. А если ты о соседе, который разыскивал тебя по всей столице, стирал свой накачанный орех в метро и берег твой новенький риббок, как белочка припасы на зиму, то мне и знать ничего более не нужно…

Она делает многозначительную паузу, выгибая бровь, а затем продолжает:

— И пожалуйста. Можешь не благодарить! — расцветает в улыбке.

— Так ты с ним меня хотела свести? И на работу поэтому к нему устроила?

— Виновна, — хихикает подруга. — Но вы та-а-ак друг другу подходите! Я ещё когда с его балкона к Владу лезла, так подумала! Разве есть кто-то безобиднее картавого мужика? И тут так все совпало, ты без работы, у него вакансия, у нас новоселье.

— Хреновая из тебя сводня, Май, — злюсь на нее. — И что это за закос под Розу Сябитову?

— Я переживала за тебя. Я бы не переезжала, пока ты не встанешь на ноги, или не найдешь себе кого-нибудь адекватного и надёжного, но кое-кто такой деспот! Выбора мне не оставил.

Она, конечно, возмущается посягательству на свою свободу, но сквозь такую смущенную улыбку, выдающую ее с головой.

— Я скучаю, но я рада за тебя.

Нахожу ее руку на столе и сжимаю. У нее на глазах наворачиваются слезы.

— Ты такая нюня! — растроганно шепчу я, чувствуя, как у самой глаза влажнеют.

— Кто бы говорил! — пускает сопли-слюни подруга.

Такими, плачущими сквозь улыбки, нас и застаёт Влад.

— Все нормально? — мягко спрашивает он у Майи.

Та активно кивает и улыбается шире своему Медведю. Он с минуту стоит в проходе, изучая глазами ее лицо, затем вздыхает, разворачивается и идёт обратно в спальню.

— Я разбудила вас. Пойду, наверное. Я вообще, за телефоном пришла и сумку забрать.

— Куда сейчас?

— Домой, наверное. Переоденусь и вызову такси.

— А Леша?

— А что Леша?

— Ты же не бросишь его снова?

— Ты за кого болеешь в этой истории? — усмехаюсь я.

— За слабейшего, — смеется Май.

— К нему сегодня сестра нагрянет с племянниками, не хочу мешать. Тем более вводных у него теперь достаточно, захочет, и продолжению быть.

Кажется, я достигла мастерства в умении придавать словам легкомысленности, когда на самом деле в душе миллион котят грызут внутренности.

Я встаю из-за стола аккурат в тот момент, как в дверь раздается стук. Нет, не стук. Грохот! Словно ее пытаются взять тараном, но из инструментов только кулаки.

— Ты точно нарываешься, — звучит грозный рык Влада в коридоре.

— Девушку свою позови, — с напором требует гость.

Не просто гость. Рижский.

— Может тебе ее еще и до кровати довести? — злится парень подруги.

— Хорош, Влад. Нельзя так с соседями, — Майя выплывает в коридор, я за ней, неловко топчусь за ее спиной.

Леша выглядит ещё более взъерошенным, чем мы втроем, руки сжаты в кулаки, глаза горят еле сдерживаемым гневом, но взгляд меняется, едва он натыкается на меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

С него будто сходит лавина держащегося на плечах груза. Плечи опускаются вниз, спина выпрямляется, лицо расслабляется.

— Думал ты опять… — тихо обращается ко мне.

— Забирала вещи, — верчу в руках телефон.

Он шумно выдыхает и кивает себе за спину. Я молча делаю шаг в его направлении.

— Пока, — шепчу Майи, киваю головой Владу, натягиваю кроссовки на босу ногу и выхожу вслед за своим кудрявым невротиком.

Соседняя дверь открыта настежь, очевидно, хозяина квартиры это не озаботило, когда он из нее вылетал. Едва мы оказываемся в тепле, Рижский взрывается.

— Ты невыносимая женщина! — запускает руки в свои и без того торчащие волосы и принимается ходить взад-вперед, пока я снимаю обувь. — Ты все время будешь так делать?

— Как? — я спокойна, спокойна, только не улыбайся, Агния, не выдавай себя.

Но какой же он всё-таки милый.

— Да ты издеваешься! Я проснулся, тебя опять нет. Нигде нет!

— А то, что моя одежда в твоём шкафу не смутило?

— В прошлый раз ты в одной кроссовке ушла, с тебя станется, голой по улице шастать!