Кэтрин была готова отдать все на свете, только бы сейчас зазвучало какое-нибудь бешено пульсирующее диско. Когда песня закончилась, Клей задал ей единственный вопрос:

— Сегодня это тоже сделали девушки?

Кэтрин с трудом взяла себя в руки. Не было смысла лгать.

— Нет.

Он посмотрел на нее долгим взглядом, потом все внимание сосредоточил на дороге.

Неожиданно она догадалась, куда они едут. Ей не нужно было знать точный маршрут, чтобы быть уверенной в этом. Клей выехал на Интерстейт, проехал через тоннель и поехал в западном направлении по Бульвару Вэйзата к Шоссе сто, потом в южном направлении к Эдине. Снова ее охватило нежелательное чувство знакомого. Вдруг у нее возникла отчаянная надежда, что она ошибается, что он поедет в какое-нибудь другое место и тем самым сможет избежать установления дальнейших дружеских отношений. Но он этого не сделал.

Они приехали на то же самое уединенное место, что и в первый вечер. Он остановил машину у подножия посыпанной гравием дороги, выключил мотор, радио продолжало тихо играть. За стеклами была кромешная темнота, но тусклый свет от приборов освещал его профиль. Обхватив руль, Клей рассеянно постукивал по нему большим пальцем в такт музыке.

Кэтрин охватила паника и сдавило горло.

Наконец он повернулся, опираясь локтем на руль.

— Ты… ты думала над этим или уже что-нибудь решила?

— Да… — Единственный слог прозвучал неестественно.

— Да — ты подумала, или да — ты выйдешь за меня замуж?

— Да — я выйду за тебя замуж, — разъяснила она, но в ее голосе не было ни намека на радость. Как бы ей хотелось, чтобы он не смотрел так на нее. Ей было интересно знать, чувствует ли он сейчас такую же пустоту на душе, какую чувствует она. Ей снова захотелось выйти из машины и побежать по посыпанной гравием дороге. Но куда она побежит? Для чего?

Его деловитый тон вернул ее к действительности.

— Я полагаю, ты не хочешь попусту терять время? Принимая во внимание, что ты беременна уже три месяца, я не хочу терять время. Думаю, что ты тоже?

— Нет, — солгала она, опуская взгляд на колени. Из горла Клея вырвался короткий, нервозный смех.

— Что тебе известно о свадьбах?

— Ничего. — Она беспомощно посмотрела на него.

— Мне тоже. Ты желаешь пойти и поговорить с моими родителями?

— Сейчас? — Она не ожидала, что это будет так скоро.

— Конечно.

— Только не сегодня! — При тусклом свете было видно, как ее охватила паника.

— Хорошо, тогда что ты хочешь делать? Сбежать?

— Я не готова…

— Нам надо с ними поговорить. Ты возражаешь?

Что еще ей осталось делать?

— Думаю, нам придется поговорить с ними с глазу на глаз рано или поздно. Так почему не сделать это сегодня?.. Послушай, Кэтрин, они — не великаны-людоеды. Я уверен, что они нам помогут…

— Я не питаю никаких иллюзий по поводу того, что они думают обо мне и моей семье. Они не смогут забыть все, что натворил мой отец. Разве можно меня осуждать за то, что мне не хочется их видеть?

— Нет.

Они сидели, думая об этом. Но ни один из них понятия не имел, как готовиться к свадьбе.

— Моя мать знает, что нужно делать.

— Да, например вышвырнуть меня.

— Ты ее не знаешь, Кэтрин. Она будет счастлива.

— Разумеется, — угрюмо ответила она.

— Ну, тогда расслабься.

Но они продолжали сидеть, отлично понимая колоссальную разницу между тем, что ПРОИСХОДИТ и что ДОЛЖНО происходить в такое время, когда двое людей решили пожениться.

Наконец Кэтрин вздохнула.

— Ну, тогда давай пройдем через это.

Он резко завел машину. Он ехал обратно по петляющим улицам с первоклассными лужайками, размеры которых говорили скорее о зажиточности поместий, чем о плодородии земли. Машина описала кривую по дорожным камням и остановилась перед массивными передними дверями, которые она однажды уже критически рассматривала изнутри. Ее охватил страх.

Клей шел за спиной Кэтрин к дому и поймал себя на мысли, что думает о Джил Мангассон и о том, как бы все происходило, если бы на месте Кэтрин была она.

Уже в фойе Кэтрин предалась воспоминаниям о том вечере, когда они были здесь в последний раз. Она вспомнила, как в дом вбежал Клей, и какая за этим последовала сцена. Неожиданно Кэтрин очутилась перед зеркалом. Быстро взглянув, она отвернулась от его наблюдавших за ней глаз и решила не трогать локон волос, который выбился из прически. Он проницательно прочел ее мысли.

— Ты выглядишь прекрасно… Пошли. — Он взял ее за локоть.

Когда они вошли в кабинет, Анжела подняла глаза. Их неожиданное появление взволновало ее. Они были похожи на пару детей Солнца: оба светловолосые, высокие и потрясающе красивые. Анжеле Форрестер не нужно было даже говорить, насколько красивым будет их ребенок.

— Мы не помешали? — спросил Клей. Его отец оторвал взгляд от бумаг, лежащих на столе, и удивленно уставился на них. Все в комнате подчеркивало бесконечность происходящего момента. Анжела медленно опустила ногу с колена и сняла очки для чтения. Клейборн и Анжела пристально смотрели на Кэтрин, и она чувствовала, как краска заливает ей шею. Она с трудом преодолела желание спрятаться за спину Клея.

Наконец заговорил Клей:

— Мне кажется, нам всем пора как следует познакомиться. Мама, папа, это — Кэтрин Андерсон. Кэтрин, мои родители. — И опять наступил еще более болезненный момент, во время которого комната напоминала натюрморт «Родители и Дети».

Первой сделала движение Анжела.

— Привет, Кэтрин, — сказала она, протягивая вперед безупречную руку в драгоценностях.

Кэтрин сразу же почувствовала, что Анжела Форрестер, как и девушки из «Горизонта», была ее союзницей. «Эта женщина хочет, чтобы я вышла замуж за ее сына», — думала изумленная Кэтрин.

Затем Клейборн Форрестер встал из-за стола, выражение его лица было менее радушным, хотя он тоже протянул руку и поздоровался с Кэтрин. Если пожатие Анжелы было теплым и миролюбивым, то от руки ее мужа веяло прохладой почти так же, как когда Кэтрин была в этой комнате в первый раз.

— Значит, ты ее нашел, — без надобности заметил пожилой человек.

— Да, несколько дней назад.

Анжела и Клейборн быстро переглянулись.

— Несколько дней назад. Хорошо… — Но слово повисло в воздухе, и каждый почувствовал себя снова неловко. — Мы рады, что ты изменила свое мнение и вернулась, чтобы обговорить все более разумно. Нашу первую встречу, ну, давай скажем так, нельзя назвать идеальной.

— Отец, не могли бы мы обойтись без явных…

— Нет, все в порядке, — перебила его Кэтрин.

— Мне кажется, нам всем лучше сесть. — Анжела жестом указала на кресла. — Кэтрин, пожалуйста. — Клей прошел за ней и сел рядом. Его родители сели в кресла возле камина.

Хотя в животе Кэтрин чувствовала подергивание, она спокойно сказала:

— Мы решили, что будет лучше прийти и поговорить с вами тотчас.

Мистер Форрестер нахмурил лицо, точно так же, как в прошлый раз.

— При сложившихся обстоятельствах, я тоже так думаю, — сказал он.

Клей подался вперед по краю кресла, как будто хотел что-то сказать, но Кэтрин опередила его.

— Мистер Форрестер, я понимаю, что мой отец был здесь неоднократно. Я хочу извиниться за его поведение, как в тот вечер, когда я была вместе с ним, так и за последующие разы, когда меня не было. Я знаю, как неразумно он может себя вести.

Клейборн нехотя признался себе, что восхищался прямотой девушки.

— Я полагаю, Клей рассказал тебе, что мы не дали показания против него.

— Да, он говорил. И мне жаль, что вы так решили. Я могу сказать одно: у меня нет ничего общего с его поступками и надеждами, поверьте мне.

Не желая того, Клейборн опять почувствовал, что восхищается ее прямолинейностью.

— Мы, разумеется, знаем, что Клей предлагал тебе деньги, и что ты не приняла его предложение. Ты изменила свое мнение?

— Я пришла сюда не для того, чтобы просить денег. Клей рассказал мне, что вы не заплатили моему отцу ничего, что он требовал, но я здесь не для того, чтобы защищать его интересы, если вы думаете именно так. Я никогда и пальцем не пошевелю, чтобы помочь ему в этом. В тот вечер, когда я приходила сюда, я уже решила для себя, что убегу из дома, но устрою все так, чтобы было похоже, что я уехала далеко, чтобы он не мог меня достать. Я думала, что, когда уйду, он оставит вас в покое. Но, вижу, можно было бы избежать многих неприятностей, если бы я осталась…

— Я не претендую на то, чтобы любить твоего отца или прощать его, но я должен признаться, что чувствую облегчение оттого, что Клей нашел тебя и что раз и навсегда можно покончить с этой неразберихой. Мы все очень беспокоились и были расстроены поведением Клея.

— Да, он говорил мне.

Клейборн удивленно поднял бровь и посмотрел на сына.

— Похоже, вы с Клеем многое успели обсудить в последнее время.

— Да.

Чего Клей не ожидал, так это невозмутимости Кэтрин. Он был приятно удивлен тем, как она держалась с отцом. Если и было что-то, чем Клейборн Форрестер восхищался, так это мужество, а Кэтрин проявляла его в высшей степени.

— Вы пришли к какому-нибудь заключению? — решительно спросил Клейборн.

— Я думаю, на этот вопрос ответит Клей.

— Знаешь, он даже не соизволил рассказать нам, что нашел тебя.

— Я заставила его дать слово, что он не расскажет. Я живу в доме для незамужних матерей, и мне не хотелось, чтобы мои знакомые и родители знали мое местонахождение.

— Из-за твоего отца?

— Да, помимо других причин.

— Например?

— Например, деньги вашего сына, мистер Форрестер, и давление, которое они могут оказать на меня.

— Давление? Он предложил тебе деньги, которые ты отказалась принять. Ты это называешь давлением?

— Да. Разве не так?

— Вы укоряете меня, мисс Андерсон?

— Вы укоряете МЕНЯ, мистер Форрестер?

Напряжение в комнате достигло высшей степени. Через минуту Клейборн сказал менее обвинительным тоном: